Раб и меч - Сэм Альфсен

Очутившись в лесу, Син не знал, куда податься. Он не мог вернуться в обитель, не мог вернуться в Риру. Он даже не знал, как много времени прошло с того момента, как он сбежал из-под опеки Галана. Стояло жаркое время, но Син догадывался, что с момента заточения в Рире прошёл не один месяц и не два.

Освещённая тёплым светом тропинка была пуста. Син, спотыкаясь о свои же ноги, бесцельно брёл по ней. Та пустота, что росла внутри него последние годы, достигла своего апогея. Он сам стал пустотой. У него не осталось ни желаний, ни стремлений, ни понимания, кто он такой.

И в эту секунду безграничного отчаяния к грязному и никому не нужному подростку, мелькнув меж деревьев, явилась она. Белоснежное и прекрасное существо ступило на тропинку и направилось навстречу.

Син запнулся, а затем упал. Он не боялся незнакомки, он боялся лишь запачкать её глаза своим видом.

Она подошла ближе. Её длинные белоснежные локоны стелились до земли, радужки её глаз были так светлы, что казались прозрачными. Дева озарила лес одним своим присутствием, а лёгкой улыбкой, коснувшейся её красных уст, заставила растения вновь зацвести.

Медленно опустившись на колени, она склонилась и обняла Сина. Очень тихо она говорила то, что этот мальчишка понять не мог, однако он был счастлив слышать её ласковый певучий голос:

– Бедное дитя. Я вижу твоё прошлое, будущее и судьбу насквозь. Если бы не Галан и его забавный подарок, ты бы давно ступил на тёмную тропу. Ты выполнил бы роль, предначертанную Энлилем, но с этим цветком на мече, что пророс глубоко в твоё сердце, ты похож на калеку. Я вижу в тебе так много ненависти и так много любви… Как жаль, что единственной, кто полюбит тебя в этой жизни, буду я.

Син широко распахнул глаза. Его потрескавшиеся губы беззвучно повторили лишь одно слово.

Вот оно. Вот то, что он искал. Вот то, чего он желал всей душой. Никогда не знавший этого, он тянулся к незнакомому призрачному чувству. Никогда и никем не любимый, он мечтал перестать быть таковым.

Единственная вещь во всём этом бездновом мире, которую он хотел. И которую эта незнакомка пообещала ему подарить.

Тиама часто путешествовала из города в город, из области в область. Она рассказывала Сину странные и интересные вещи, а он запоминал каждое её слово. Он делал всё, что она хотела, он защищал её и убивал тех, кто угрожал ей.

Знакомясь с новыми людьми, книгами, стихами и песнями, Син постепенно осознал, что в этом мире существует необыкновенная любовь между мужчиной и женщиной.

Он вырос. Он многое выучил. Стал сильнее. И монолог Тиамы постепенно превратился в диалог между ней и Сином.

– Тиама, я бы хотел…

– Да?

– Я бы хотел тебя поцеловать.

Она улыбнулась и мягко ответила:

– Глупенький. Это ведь я обещала дарить тебе любовь, так что это я буду тебя целовать. Хорошо?

Син кивнул и улыбнулся в ответ. Ему было только пятнадцать лет, но любовь и страсть поглотили его без остатка. Однако сильнее всего он боялся, что Тиама возненавидит его, а потому не смел ослушаться.

Они сидели у костра. Их лагерь располагался в глуши, вдали от чужих глаз. В своих путешествиях им изредка приходилось ночевать в тавернах, но и Син, и Тиама чувствовали себя намного лучше в лесу. Город, переполненный людьми, голосами, запахами и звуками, отвращал их обоих.

Сложив руки на коленях, она заговорила:

– В последнее время я вижу страшные сны.

– Вещие? – нахмурился Син.

– Да. В этих снах люди лесного народа вырывают моё сердце, а затем тысячу раз пронзают его своими стрелами и ножами.

– Если твоё сердце вырвать, ты умрёшь. Как же ты видишь то, что происходит с сердцем после смерти? Это просто кошмар, не бойся, – покачал головой Син, а затем накрыл ладонь Тиамы своей.

Девушка усмехнулась:

– Это не кошмар, но и не будущее, Син. Это прошлое.

Син удивлённо выдохнул, а затем переспросил:

– О чём ты?..

– Не бери в голову. Но кто-то из лесных попытается убить меня. И убьёт. Потомок лесной девы, в чьих жилах течёт ещё и кровь хаванца.

Син сглотнул и запальчиво начал:

– Тиама, мы можем сбежать! В другую страну или на другой континент! Зачем нам оставаться здесь? Мы с тобой – изгои, непринятые этим миром. Каждый желает нашей смерти. Так давай сбежим.

Её лицо осунулось и стало печальным, взгляд потускнел. Она сказала:

– Я не могу бросить своих предков. Глубоко под этой землёй они спят и ждут, когда я отомщу за них. Син… весь мой род, вся моя семья, все друзья, каждый был жестоко убит у меня на глазах. Ежедневно во снах я видела тысячи смертей. Я не могу сбежать…

Син нахмурился. Он долго думал, а затем решился спросить:

– Ты хочешь… чтобы я помог отомстить?

Она покачала головой и улыбнулась. Её глаза были щёлками, когда она говорила:

– Нет, отомстить я должна сама. Твоя задача – защитить меня.

Син тут же почувствовал себя увереннее и активно закивал головой:

– Конечно! Это мой долг! Ты – всё, что у меня есть, я буду тебя защищать.

– Тогда скажи мне, твой особый навык…

Син покачал головой:

– Прости. Я знаю только то, что моё проклятье действует на людей, которых я искренне ненавижу. Я не могу проклясть того, на кого ты укажешь.

На секунду Син заметил в глазах Тиамы тень разочарования. Всё внутри него замерло от страха, но она присела ближе, положила голову на плечо Сина и сказала:

– Ничего страшного. Если особый навык не сработает, мы используем твой меч.

– Я сделаю всё. Я могу использовать Принятие до седьмого уровня бездны. Я не думаю, что в мире есть человек, способный мне противостоять.

– Это хорошо, – сказала Тиама. Она прикрыла глаза, однако, даже засыпая, Тиама шептала странные вещи: – Я не вижу, как это произошло. Как моё сердце оказалось в чьих-то руках. Как оно вернётся ко мне. Не вижу. Почему? Древняя магия? Лесная магия? Что затуманивает мой вездесущий взгляд? Кто способен одурачить меня?

– Скорее спи, – пропуская всё мимо ушей, шептал в ответ Син. Юноша мягко касался волос девушки, укрыв её плечи шкурой, он позволил Тиаме спать на своём плече, а сам планировал не смыкать глаз. Лучше он будет