Президент Всея Руси - А. Полевой

Никто не говорил. Лишь иногда кто-то поправлял перевязь или переступал с ноги на ногу. Мстислав не сводил глаз с берега. Он знал — это время самое опасное. В любой момент могла случиться ошибка. Но он доверял своим людям.

И вот — три глухих удара по воде. Сигнал.

— Вперёд! — шепнул Мстислав.

Корабли причалили к мелководью. Воины сошли на песок, аккуратно ступая, чтобы не хрустнуло камешком. Луны больше не было — плотные облака закрыли её, будто небеса тоже хотели защитить этот дерзкий план.

Вскоре они достигли первого поста. Сторожевые действительно были обеврежены — один лежал прямо на земле, его голова была неестественно изогнута. Другой держал в руках копьё, но его но его доспех был залит кровью из перерезанного горла. Сенька ликвидировал обоих, и дал знак — дорога свободна.

Группа двинулась дальше. Всё ближе становились огни лагеря. Теперь уже слышались голоса, лай собак, конское ржание. В центре расположения стоял большой шатёр — там явно находился хан Куртук или его помощники.

— Разбиваемся на три группы, — распорядился Мстислав. — Я и Сенька — в центр идем к шатру, надо взять Куртука в плен. Богдан и Збышек — на правый фланг. Остальные — на левый. Когда я дам сигнал бьем одновременно с трёх сторон.

Все заняли свои позиции. Мстислав подошёл к шатру, услышав внутри разговор. Голоса были грубые, полные самоуверенности.

— …пусть эти русичи придут, мы их сметём, как грязь!

— Да, только пусть сначала осмелятся…

Мстислав оскалился хищной улыбкой. Это будет легко.

Он резко отбросил полог шатра, вбежал внутрь и одним ударом снёс голову первому степняку. Второй успел вскочить, но Сенька ударил его под колени, и тот упал. Третий, видимо, командир, попытался бежать, но Мстислав сбил с ног и прижал к полу.

— Где хан? — спросил он, прижав клинок к горлу пленника.

— Ушёл… к реке… хочет уйти встречать завтра основной отряд…только ушел…

— Тогда нам надо торопиться.

Мстислав выбежал из шатра, поднял руку и свистнул — сигнал к общему наступлению. Три группы встретились в центре, и тогда началась настоящая резня.

В этот момент с разных сторон раздались крики, звуки бьющего стекла, так разбивались коктейли молотова или лучше сказать коктейли Николаса, а затем и треск горящих шалашей. Паника начала охватывать лагерь. Кони рвались с привязей, люди метались в поисках оружия.

Богдан и Збышек рубили направо и налево, защищая правый фланг. Сенька, как неуловимая тень, двигался между рядами, вонзая нож в спины врагов. Сенька прикрывал Мстислава, пока тот пробирался к реке.

У самой воды они увидели лодки. Несколько человек уже пытались сесть в них, но их убила стрела, выпущенная из темноты.

— Не уйдут, — сказал Сенька.

— Нет. Сегодня здесь все решится — ответил Мстислав.

Он заметил среди бегущих к лодкам мужчину в богатом доспехе — это был Куртук. Хан пытался спастись, но споткнулся о корень и упал. Мстислав подбежал, схватил его за воротник и развернул к себе.

— Это конец, хан Куртук.

— Вы… вы все умрёте… — прохрипел тот.

— Возможно. Но не сегодня.

Мстислав ударил его рукоятью в висок. Хан потерял сознание.

К утру всё было кончено. Лагерь горел, степняки либо погибли, либо сдались. Пленных было много — их связали и отправили под охрану к кораблям.

Мстислав стоял на берегу, смотря, как восходит солнце. Его доспех был покрыт кровью — чужой и своей, волосы растрепаны, лицо измазано пылью и копотью ночной битвы. Воздух всё ещё хранил запах горящего дерева и зажигательной смеси, смешанный с резким ароматом крови. Повсюду, среди обугленных остатков шалашей и поверженных тел, сновали воины, связывая пленных, собирая трофеи и оказывая помощь раненым. Сенька Шустрый присел у костра, осторожно прикладывая к рассечённой брови мокрое полотенце, Богдан проверял своих людей, и уже отдавал распоряжения насчёт кораблей.

Но Мстислав не спешил возвращаться к делам. Он просто стоял, опершись на меч, глядя на реку, по которой они пришли этой ночью. Каждый шаг, каждый удар, каждая секунда была продумана, выверена до мельчайших деталей. И вот теперь лагерь степняков разрушен, их хан взят живым, а страх уже начал распространяться среди тех, кто остался в живых. Это была демонстрация силы, смелости и решимости. И снова Ярослав все просчитал буквально до мелочей.

Внезапно, где-то за его спиной, один из разведчиков вскрикнул:

— Конница! На Севере!

Мстислав резко обернулся. По равнине, со стороны дороги, которая вела к порогам, поднималась плотная полоса пыли. Сначала это казалось лишь дуновением ветра, но чем дольше он смотрел, тем яснее становилось — это не ветер. Это движение. Многочисленное. Организованное.

— Это они… — сказал Сенька, подходя к нему. — Ярослав.

И действительно, через несколько минут стало видно: на вершине дальнего холма показались первые всадники. Затем — строй пехоты, затем знамёна.

Ярослав ехал впереди. Его конь был покрыт пеной, словно всю ночь скакал без передышки. Сам князь сидел прямо, как древний бог войны, облачённый в доспех, без лишних украшений. За ним двигались сотни, а вскоре и тысячи воинов, лучники, пушкари, гвардейцы, даже новобранцы, готовые доказать свою преданность новому порядку.

Когда основное войско достигло поля возле реки, офицеры начали организовывать лагерь. Пушки были аккуратно спущены с повозок, разбитые шатры заменены на новые, пленные отправлены под охрану. Ярослав же, миновав строй, направил коня прямо к Мстиславу.

— Ну что, Чёрная Волна? — спросил он, спешиваясь. — Успел соскучиться?

Мстислав усмехнулся, протягивая руку.

— А ты опять заставил себя ждать.

Они обнялись — два воина, два командира, два человека, которые знали цену каждой победы и каждому потерянному товарищу.

— Ты сделал то, что должен был, — сказал Ярослав, оглядывая место боя. — Теперь мы можем перейти к следующему этапу.

— Засада у волока?

— Именно. Но теперь мы ударим вместе. Враг не сможет ничего противопоставить нашей силе. Поверь мне.

Мстислав кивнул. Он знал, что эта ночь стала лишь началом большой битвы. А битва за пороги начало еще большего плана. И если сегодня они сломили один вражеский отряд, то завтра предстояло сразиться с целой армией. Но теперь они были под одним знаменем Ярослава, а в его способностях Мстислав не сомневался.

Глава 29

Солнце медленно поднималось над равниной, освещая участок реки, где было мелководье. Бурлящие воды Дона здесь сужались, образуя опасные перекаты и виднелись каменистые выходы известняка. Это место было не было порогом в прямом понимании, просто — оно стало естественной границей между степью и землями Красноградского княжества.

После успешного десанта на Дону и захвате лагеря хана Куртука Ярослав