Эпифания Длинного Солнца - Джин Родман Вулф

– Понятно. Да, разумеется.

– Манифик. Э-э… колоссаль!

Нежданный гость извлек из пенала лист бумаги.

– Сия… мм… экстравагантная кожа не слишком способствует… э-э… чистописанию. Однако бумага сейчас весьма пригодится, э? Скляницу с чернилами я подержу. Кратко… э-э… без затей. Лапидарно. Предъявитель… мм… сего, а? Отнеситесь к нему со всем… э-э… мм…

– Стр-релять – нет, – подсказал Орев.

Нежданный гость подал Шелку перо.

– Очин подойдет? Не чересчур тонок, э? Мой протонотарий, па… э-э… Наковальня. Ты с ним знаком?

– Встречался однажды, попытавшись увидеться с тобой.

– Э-э? Хм-м…

Уложив пенал на колени, Шелк обмакнул перо в чернила.

– Так вот, он… э-э… Наковальня. Перья мне чинит он. Поручил ему… э-э… еще в мольпицу. Чересчур, чересчур тонко. Крохобор. Пожалуй, от Наковальни немедля нужно… э-э… избавиться. Впрочем, может, он уже мертв. Пребывает среди богов, э? Который уж день носу ко мне не кажет. Отправил его… мм… с поручением. Возвращения так и не дождался. Все эти беспорядки…

Склонившийся над бумагой, Шелк слушал его разве что вполуха.

Генералиссиме Мяте, ее офицерам и рядовым бойцам.

Предъявитель сего, патера Ремора, уполномочен мною и…

Шелк поднял взгляд.

– С кем ты договаривался? Кто тот бригадир, отпустивший тебя?

– Бригадир… э-э… Беркут. Также расписался за меня, э? Со своей стороны.

…мною и бригадиром Беркутом обговорить условия перемирия. Будьте добры, отнеситесь к нему со всей учтивостью.

Дрожащий кончик пера замер, истекая чернилами. Казалось, писать более не о чем, однако Шелк усилием воли привел перо в движение.

В случае, если вам известно, где пребывает Его Высокомудрие Пролокутор, будьте добры препроводить подателя сего к нему для оказания Его Высокомудрию помощи в проведении переговоров.

Орев, выхватив из воды отчаянно трепыхающуюся золотую рыбку, прижал добычу лапой к камням.

– Стр-релять – нет, – повторил он. – Человек… пр-рячется.

Ответственность за безопасность подателя сего письма, а также Его Высокомудрия возлагаю на вас. Обоих надлежит пропустить, не чиня никакого вреда и никоим образом не ограничивая свободы их передвижений.

Заключение и добросовестное соблюдение условий перемирия весьма желательно.

К сему руку приложил п. Шелк из мантейона на Солнечной улице, кальд.

– Манифик. Э-э… колоссаль! Колоссаль, па… Благодарю тебя!

Орев, задрав клюв к стеклянной крыше оранжереи, проглотил кусочек золотой рыбки и во весь голос объявил:

– Человек… Хор-роший!

– Тут где-то должен быть… мм… сосуд с… – Забрав у Шелка пенал, нежданный гость извлек изнутри серебряную песочницу. – Если тебе потребен песок, э?

Шелк, встрепенувшись, прибавил к подписи дату, дунул на бумагу и сплюнул в мох под ногами сгусток запекшейся крови.

– Благодарю тебя. Впрочем… э-э… благодарность я уже выразил. Выразил, и признаю: отныне я… мм… числюсь у тебя в… э-э… в должниках, а?

Шелк подал нежданному гостю охранный лист.

– Полагаю, теперь я… э-э… могу и встать и… мм… пойти. И все прочее. Легкое головокружение, э? Минутное… да. Минутное.

Покрепче ухватившись за цепь, удерживавшую в воздухе скамью-качалку, нежданный гость с трудом поднялся на ноги.

– Думаю, мне надо бы… э-э… принять толику пищи. Э-э… перекусить. Легкий ужин. Как бы мне ни хотелось… мм… подобная опрометчивость может…

– Я плотно поужинал, – заверил его Шелк, – а показываться кому-либо на глаза вдвоем нам определенно не стоит. Я останусь здесь.

– Вот и я… мм… тоже подумал, что так будет лучше.

Отпустив цепь, нежданный гость улыбнулся.

– Лучше, э? А подзаправлюсь, станет совсем хорошо. Вино… признаю: с вином я… э-э… перебрал. Да. Причем… мм… изрядно. Со страху… но от вина сделалось только хуже. Подумать только: мы… бр-рп… платим за…

Внезапно он умолк, и улыбка на его губах завораживающе медленно обернулась оскалом мертвой головы.

– Привет, Шелк, – сказал он. – Меня заставили отыскать тебя.

– Привет, Мукор, – устало кивнув, откликнулся Шелк.

– Как дымно тут… все в дыму…

Понять, о чем она, с первого раза не удалось.

– Темно, Шелк. И будто с лестницы катишься.

– Полагаю, все дело в винных парах. Кто заставил тебя отыскать меня?

– Советники. Снова жечь меня будут.

– Пытать, если ты им не подчинишься? – переспросил Шелк, стараясь не выдавать охватившего его возмущения. – А знаешь ли ты, как зовут этих советников, грозящих тебе огнем?

Нежданный гость, осклабившись шире прежнего, закивал.

– Лори. Долгопят. Потто. Отец сказал, нет, но этот солдат его выгнал.

– Понятно. Его Высокопреосвященство – тот, в кого ты вселилась – сообщил мне, что разговаривал с советником Лори посредством стекла. Поэтому ты и овладела им, когда тебя послали искать меня?

– Пришлось. Они огнем меня жгли, как Мускуса.

– Тогда ты правильно сделала, что подчинилась, дабы тебя не начали жечь огнем снова. Лично я тебя вовсе ни в чем не виню.

– Мы собираемся убить тебя, Шелк.

Густая листва у края пруда вздрогнула, обдав все вокруг хрустально-прозрачными, теплыми, точно кровь, брызгами, и из зарослей выступил длинноволосый, совершенно седой человек. В одной руке он держал окованную серебром трость, которой и раздвинул листву, в другой же поблескивала узким клинком сабля, нацеленная прямо в сердце нежданного гостя.

– Не надо! – воскликнул Шелк.

– Палка – нет, – с видом особы, разъясняющей затруднительное положение, добавил Орев.

– Да ты же и есть сам Шелк, отрок! Он самый и есть!

– Боюсь, ты прав. И если уж ты покинул укрытие, чтоб защитить меня, будь добр, не кричи так громко, не усугубляй угрожающей мне опасности, – попросил Шелк и вновь повернулся к нежданному гостю, все еще скалившему зубы, точно мертвая голова. – Скажи, Мукор, а каким образом тебе предлагалось убить меня? У этого человека с собой иглострел Мускуса: полагаю, он последовал за мною сюда, дабы вернуть его мне. А есть ли оружие у тебя… то есть у того, в кого ты вселилась?

– Я расскажу им, где ты, и за тобой придут.

– Понятно. А если не расскажешь, тебя снова будут жечь.

Нежданный гость вновь закивал головой.

– И вернут обратно. Когда меня жгут, я не могу оставаться на воле.

Шелк поднял ногу, сломанную в прыжке из окна Гиацинт, и растер ноющую лодыжку.

– Тебя нужно вызволить оттуда. Помнится, в разговоре с доктором Журавлем я называл тебя существом наподобие демоницы… и то же самое думал при виде умерших спящих, но позабыл, что демоны, мучающие других, могут сами подвергнуться мукам.

Сабля дрогнула, потянулась вперед.

– Покончить с ним, отрок, а?

– Нет. Во-первых, лучшего шанса на примирение, чем он, у нашего города нет, а во‐вторых, его гибель вряд ли обеспечит молчание Мукор. Увы, здесь ты не в силах чем-либо мне помочь.

– Я могу защитить тебя, отрок!

– Я понял, что нынче же ночью встречусь с Иераксом еще до того, как покинул твой дом, – помрачнев, сообщил ему Шелк, – но тебе гибнуть вместе со мной вовсе незачем. Если ты шел по моим следам через полгорода, чтобы вернуть случайно оброненный иглострел, отдай его мне и ступай.

– И вот это! – воскликнул старик, протянув ему окованную серебром трость. – Ты ж хром, а? Хромал, когда мы бились! Держи!

С этими словами он швырнул Шелку трость, а затем извлек из-за пояса иглострел Мускуса и также бросил оружие Шелку