Фарфор Ее Величества - Максим Андреевич Далин

— Ничего себе! — сказать, что я удивился, было бы слишком слабо. — И ты слушал?

— Сейчас вместе послушаем, — сказал Индар. — Папочка Нагберт велел проводить их в свою гостиную. И я просто не смог слушать один: моя душа изнемогла от желания поделиться этим праздником с товарищами.

Рэдерик немедленно полетел в библиотеку, чтобы открыть там «ухо», а за ним радостно полетел щенок. Индар умилился:

— Как мессир надежда Перелесья всё быстро схватывает! Пойдёмте.

Мы успели как раз вовремя. Судя по звукам шагов, в гостиную Нагберта — королевскую, символично — вломились минимум трое. И сапогами они грохотали бесцеремонно.

— Приветствую, мессиры, — сказал Нагберт пренебрежительно, почти презрительно. — Что ж, присядьте. Я вас слушаю.

— Мессир регент⁈ — потрясённо спросил заболотец.

Говорок у него был характерный, окончания он произносил как-то нетвёрдо — это у них, кажется, общая привычка. Мой приятель душевный, барон Ольгер из Заболотья, прожив несколько месяцев в нашей столице, тоже до сих пор так говорил… но дело не в этом. Посол не ожидал увидеть карлика… урода, во всяком случае. Если его и предупредили, он не ожидал, что Нагберт вот прямо до такой степени поражает воображение внешним видом.

— Сядь! — рявкнул Нагберт. — Деревенщина. Откуда вы такие выползли, детки? И что вам от меня надо? Говори ты. И живее, нечего тут сопли сосать.

Здорово он их построил. Этому типу, которого Нагберт выбрал, потребовалось минуты две, чтобы как-то очухаться, взять себя в руки и начать говорить.

— Мы… мессир регент… представители нового правительства Заболотья, — еле выговорил он. — И говорим от имени мессира Кайдеона, который… в общем… он будет править Заболотьем, потому что… так решил… народ…

Нагберт издевательски закашлял и захрипел.

— О! Правительство! Из какой же норы вы вытащили этого Кайдеона, птенчики? Что это за ком с горы, а? Народ решил, значит? Нар-род! Забавники…

— Мессир Нагберт! — обиженно перебил заболотец. Голос вызывал в воображении дрожащую губу и брови домиком.

— Я-то Нагберт! — рявкнул наш мессир регент. — Нагберт из дома Тумана! Мой род — ровесник Перелесья! А кто этот Кайдеон? Нет уже королей Заболотских, нет!

И внезапно другой заболотец тихо и яростно швырнул — слова, словно перчатку в лицо:

— Да, мессир. Королей Заболотских нет. Заболотью не нужны короли, ясно⁈ Ни свои, ни чужие! И вы, вместе с ублюдком Рандольфа, нам тоже ни к чему! Мы прибыли сообщить: Заболотье свободно, оно выбрало себе судьбу — и поднимает знамя с папоротником, которое вы, лешаки подлые, пытались у нас отобрать. Выводите войска, пока они ещё целы!

— О! — Нагберт хмыкнул. — А что грозит нашим войскам? Ваша якобы армия, болотные вы поганки? Я занят пока, птенчики. Закончу дела с коронацией — и покончим с этим вашим дурным выпендрёжем и самозванцем на троне.

— Он не самозванец! — вспыхнул злой. — За него люди поручились! Он — народный избранник и вождь! И его признаёт Святая Земля! Они — за свободу, а Майгл — благой король, единственный, кого мы пока признаём!

— Мм! — протянул Нагберт насмешливо и понимающе. — Святая Земля признаёт? Денег вам подкинули, чтобы вооружить ваш сброд? Ай-яй-яй… ну, это, конечно, меняет дело. Тогда конечно… я подумаю, птенчики… э-э… мессиры. Для начала вы останетесь на коронацию. И дождётесь приезда Иерарха. И вместе с его святейшеством мы всё это обсудим. Вам понятно?

— То есть… — сказал третий голос с заболотским акцентом. — В общем и целом вы согласны?

Нагберт снова засипел и заскрипел, хохотнул, наверное.

— В общем и целом, мессиры свободные люди, политика так не делается! Учиться вам надо, учиться! И слушать умных людей… как вы называете этого своего… псевдокороля? Вождь? Народный? Хех!

— Мессир Нагберт! — возмутился злой.

— Угомонись, — устало буркнул Нагберт. — Я буду думать, я сказал! А теперь убирайтесь… в бездну. А пока ждёте визита — добудьте себе учебник дипломатического этикета… отребье… и зубрите. Чтобы в присутствии Иерарха не пришлось вас взашей гнать… что стоите? Пшли отсюда! Гикс! Проводи.

И они пошли, видимо.

— Любезные люди прощаются! — издевательски каркнул Нагберт. — Если, конечно, хотят чего-то добиться.

— До встречи, мессир, — сказал обиженный.

И они, видимо, ушли окончательно.

Нагберт дождался, пока за ними закроется дверь, и пошёл через гостиную и библиотеку в рабочий кабинет. Мы перешли за ним — просто не могли не перейти.

Нагберт чем-то звякнул, стукнула как будто дверца шкафчика или крышка сундука — и мы снова услышали тот самый звук: будто кто-то чиркнул громадной спичкой и она зашипела.

— Вот, вот, — приговаривал Нагберт. — Моей силой, моей волей, моей кровью… вот! Незримо явитесь, незримо, неслышно, неявно… славненько… Вот этому — сядь на голову, вот этому — иди в сердце… вот этому — войди в кости. Сидите смирно, ждите приказа, деточки… папочка Нагберт даст знать, когда можно будет кушать… пока же — слушайте и смотрите. Всё, что они говорят и делают, я должен знать! Идите!

«Спичка» погасла с шипением и треском.

— Твари, — пробормотал Нагберт. — Святоземельские шлюхи… народный вождь там у них… Ну посмотрим, посмотрим, как оно будет выглядеть… и кто там будет разбираться на ваших болотах… гнидёныши…

Прошуршали шаги.

— К мессиру дама, — сказал, видимо, лакей.

— Э! Устал, — проворчал Нагберт. — Скажи, что приму через час. Всем бы кровь мою пить… Ромца принеси мне… ничего, со всеми постепенно разберёмся.

Глава 20

Индар закрыл «ухо» — и мы все посмотрели друг на друга.

— Это что ж за гадость он с ними сделал-то? — снизив голос и расширив глаза, спросил Барн. — Порчу, небось, навёл, а?

— Нет, ягнёночек, — мрачно сказал Индар. — Это у него мелкие демоны на побегушках. Нечто вроде адских гончих, с верхних кругов, слухачи. Никто в здравом уме таким не пользуется: ад слишком дорого за это берёт… интересно, чем папочка расплачивается… Тут не просто кровища, тут… — и неожиданно помрачнел.

— Что-то вроде того, чем платила твоя леди? — спросил я.

— Родная кровь, — кивнул Индар. — Между прочим, запросто. Видел я его жену. В случае чего — и не чирикнет. Простачка, так его боится, что лишний раз вздохнуть не смеет. Красивая…

— У него же дочь? — спросил я.

— Которую уже вывозили в свет, — снова кивнул Индар. — И ещё дети есть. Но там всё глухо: обучение домашнее, никого он не представляет… Маленькие дети… и не… ох, Клай, не хочу я об этом говорить. Да и не надо, тут живые.

— Мне же интересно, мессир Индар! — тут же возразил Рэдерик. — И важно.

— Ладно, — сказал Индар мрачно. — Родная кровь