Лихо. Игла из серебра - Яна Лехчина

не потому, что тебе жаль жертв чудовища. – Помедлил. – Не оправдывайся. Тебе жаль Йовара. Я понимаю и поэтому не хотел, чтобы ты был здесь… Но рассуди по справедливости: по-твоему, я не имел права с ним поквитаться?

Юрген стиснул челюсти.

Губы у него задрожали.

Я любил его, мог бы ответить он. «Он был мне как отец».

– Он умер в таких муках, – выдохнул Юрген.

– Да, – ответил Лале спокойно. – Как должен был умереть я.

Юрген не знал, чего Лале ждал от него, – сочувствия? Пустота, которую он ещё не смыслил, ощущалась в груди как очередная рана, – самая значимая из сегодняшних.

Воздух колыхался над ним, и Юрген приноровился к его колебаниям, сдвинул его наверх.

Резко сел. Потянулся к ладанке Лале и ухватился за шнурок, рванул на себя. Шнурок лопнул, и ладанка оказалась у Юргена.

Бум, раздалось над их головами. Бум, бум – рваный, захлёбывающийся колокольный бой.

Юрген вскочил, но сделать ничего не успел, – воздушный вихрь налетел на него, вывернул ему руки, и ладанка беспомощно шлёпнулась в нескольких шагах. Юрген постарался снова завладеть пламенем вокруг – не вышло. Тени от балок и перекрытий метнулись к нему, острые, как лезвия. Юрген упал на колени, спрятал лицо в рукаве, и тени прокатились по его спине иглистым шаром.

А вот сейчас, подумал Юрген, на него набросится Сущность.

Бум, бил колокол. Бум, бум, бум! Неужели это Чарна пересекла озеро и добралась до колокольни?

Юрген выглянул из-за рукава и с удивлением обнаружил, что чудовища рядом не было. Но другой поток воздуха ударил по нему, обжёг и едва не своротил ему нос. Юрген скрючился. Почувствовал, как хлещет кровь из носа, и постарался укрыться.

– Ну, – зашипел Лале, – что это было?

Он обернулся. Юргену показалось, он искал ладанку, но Лале посмотрел вообще в другую сторону.

– Кто на колокольне? – рявкнул он.

– Не знаю, – выплюнул Юрген. Тоже огляделся. – Что, зверушку потерял?

Лале почернел от ненависти. Взмахнул пальцами, но чудовище не появилось.

Пламя поутихло. Лале шагнул к Юргену, отшвырнул его к стене.

– Ты был у Ольжаны? – Рядом появилась наворожённая из теней рука. Она сгребла Юргена за шиворот, стиснула его горло. – Ну?

Затылок Юргена смачно ударился об стену.

– Да пошёл ты!..

– Ты говорил с ней? Ты снял с неё колдовство? – продолжил Лале злобно. – Ты заставил её пойти с тобой?

Он сгрёб воздух свободной от чар рукой. Чудовище всё равно не отозвалось.

Тенистые пальцы приподняли Юргена над полом и вжались в шею так сильно, что он забил ногами и засипел. Перед глазами потемнело. Юрген попытался оторвать от себя эту руку, но – тщетно.

Его вновь шарахнуло об стену. Голова мотнулась, рот расширился, а в висках застучало: бум, бум – вторя колоколу. Юрген вздрогнул всем телом и попытался вильнуть в сторону, но колдовская рука стиснула его горло ещё плотнее. Стало совсем не продохнуть.

«Ну вот теперь-то, – подумал Юрген с неожиданным спокойствием, – он точно меня убьёт».

Как всякая борожская девчонка, Чарна знала, что в цветущих озёрах обитают русалки, а мертвецы порой восстают из сырых могил. И тем и другим не давала упокоиться дурная смерть – ну или частицы колдовства, пропитавшие воду и землю. Но Чарна не знала, что однажды столкнётся с чем-то между русалками и погостными мертвецами.

И что полусгнившая рука умертвия будет тянуть её ко дну.

Волны сомкнулись над ней. Вокруг – совершенная чернота, ни проблеска лунного света. Мысль о чарах сверкнула где-то на задворках сознания, и её тут же вытеснил дикий животный ужас.

«Я не хочу умирать».

Чарна дёргалась, бултыхалась, рвалась из хватки, и в ней не осталось ни крупицы разума – только страх и жажда воздуха. И когда ей показалось, что это всё, умертвие неожиданно выпустило её ногу.

Теперь – наоборот: что-то подтолкнуло Чарну наверх. Выбросило из озера.

Она ударилась о жёсткую поверхность. Закашлялась, скрючилась и принялась отплёвываться, а немного придя в себя, перекатилась на четвереньки. Тяжёлые пряди залепляли ей лицо, но Чарна разглядела: она была на деревянном крыльце какого-то плавающего домишки. И прямо перед ней, опустив одну ногу в озеро, сидел утопленник.

И не просто «какой-то» утопленник! Чарна запомнила: именно он выволок её из лодки и потащил ко дну. Его нос ввалился, и во впадине зеленел пучок водного мха.

Чарна замерла.

У крыльца, покачиваясь над водой, торчали головы других мертвецов: все были повёрнуты в её сторону. Утопленник со мхом в носу возвышался над ними, будто был главным, и следил за Чарной – но не нападал. Что же это получается? Этот мертвец сначала топил её, а потом спас?..

Утопленник поднялся.

– Эй! – Чарна вскочила, но её повело в сторону, и она чудом не свалилась обратно в воду. – Отвяжись!

Другие утопленники начали забираться на крыльцо: уперлись руками, подтянули вздувшиеся серые тела. Поскальзываясь, Чарна отступила к дому, толкнула дверь спиной. Закляла ветер, но он мертвецов не испугал – тот, со мхом в носу, резво подскочил к ней и схватил её за локоть. Ему помогли другие мертвецы: развернули Чарну, заломили ей руки за спиной.

Чарна рыкнула и выругалась, лягнула какого-то из утопленников. Обувь она потеряла, пока тонула, так что её голая ступня с чавканьем вдавилась в дряблую кожу, – и голова мертвеца отлетела назад так, точно была на ниточке.

Ничего не помогло. Утопленники повалили Чарну на пол, стали связывать склизкими влажными верёвками. Но Чарна легко не далась – дралась, вертелась, била заворожённым воздухом, но использовать все чародейские силы не смогла. Наконец её швырнули к стене, лицом в затхлый бугристый пол.

– Ну здоро́во, – сказал ей кто-то.

Чарна перекатилась набок.

Видно было плохо: колдовские огни остались снаружи, а заклясть новые со связанными руками не получалось. Но в домишке было вырублено окно, и, привыкнув к тусклому лунному свету, Чарна разглядела Якоба.

Он тоже был связан, но не только верёвками – ещё и чьим-то колдовством: от чар остались блёклые мерцающие следы. И Якоб уже умудрился сесть, криво прислонившись к стене.

– Что с тобой… – начала Чарна.

Бум, зазвенел колокол на Тержвице. Бум, бум!

– Меня связали, – поделился Якоб.

– Да, – огрызнулась Чарна, – я догадалась. – Прислушалась. Это что, Юргену понадобилось звонить?

Мертвецы из домишка никуда не делись: лениво расположились тут же, на полу.

– Видать, – сказал Якоб, – не их созывают.

Чарна повела плечами. Выругалась: что, мол, не могли руки спереди связать? – и, помогая себе, кое-как села.

– Я думаю, – выдохнула она, – Юрген добрался до колокола.

– И Юрген тут?.. – удивился Якоб.

Пришлось обсудить, что