Черный лебедь, ставшая матерью принцессы-лебедя. Том 1 - Аперта

– …

А что я должна была сказать? До сих пор повторялся сценарий, когда я убегала после получения помощи. Поэтому это оправдание вошло у меня в привычку и моментально вылетало изо рта, едва я видела лицо Ласида. Он же, яростно прищурив глаза, несколько раз покачал головой.

– Э-это правда.

– Это должно быть правдой.

– …

– Ведь ты не можешь делать все, что хочешь, только потому, что хочешь уйти.

Хорошо, что он говорил то, что хотела сказать я. Но когда император говорил так тихо, у меня возникало ощущение, словно я связана по рукам и ногам. И даже без его слов мне было прекрасно известно, что сбежать я не могу. К счастью, он лишь смотрел на меня сверху вниз, больше ничего не добавив.

– …

Его глаза, полные досадливого недовольства и подозрительности, когда я заманивала его на холм, теперь были яркими, как заходящее солнце. Вспомнив задумчивые глазки моей Ханиэль, я неожиданно для самой себя громко хлопнула в ладоши:

– А, точно! У меня же есть хорошие новости!

– …

– Моя дочь чувствует себя намного лучше! Думаю, на этот раз я смогу привести ее в Зимний дворец!

– …

Я думала, что Ласид, усмехнувшись, отвесит какой-нибудь саркастический комментарий, наподобие «тут не из-за чего поднимать такой шум». Но он промолчал. Потерял дар речи от моего внезапного заявления?

Да ты даже представить себе не можешь, сколько сил я вложила в то, чтобы убедить ее пойти! Я постучала по своим напряженным плечам, одеревеневшим из-за того, что я долгое время сидела перед Ханиэль, подпирая рукой подбородок.

– Было крайне сложно уговорить ее. Вам может показаться, что это сущий пустяк, но в действительности белые лебеди очень осторожны.

– Знаю.

– Эм… Рада слышать, что вы об этом знаете. Детеныши белых лебедей особенно пугливы, а моя малышка так даже чересчур, поэтому я очень волновалась. Но она все же решилась и сказала, что пойдет…

Что?

Медленно приближавшаяся рука Ласида внезапно остановилась прямо перед моим лицом. Точно так же, как в тот момент на вершине холма, когда он колебался, видя мою протянутую руку, я старательно избегала этого воспоминания почти настоящего прикосновения.

Потому что речь шла о чувстве, которое скоро исчезнет.

– А… на чем я остановилась.

– Она решилась.

– Да, верно. Итак, моя девочка действительно приняла твердое решение. У меня даже не было никаких ожиданий, но… а…

Но это чувство снова появилось. Осторожное прикосновение его руки в кожаной перчатке к моей щеке определенно не было иллюзией.

– В-ваше величество!

Он сейчас погладил мою щеку?

Я не могла пошевелиться, словно меня загипнотизировали. Ласид не давил, не критиковал, но от этого происходящее казалось еще более далеким от реальности. Словно он действовал по памяти, согласно той демонстрации, что видел с холма. Его прикосновения были невероятно осторожным.

– Ты ведь говорила делать вот так, верно?

Но сильнее всего оторванным от реальности был человек, с которым я сейчас стояла лицом к лицу.

– …

Наполненные силой глаза, но спокойные, вернулись к своей первоначальной форме лишь после того, как он сильно нахмурил брови. Лишь тогда рука, коснувшаяся моей щеки, опустилась. Обжигающий жар остался, согрев мои нетронутые губы.

– А-а, да-а. И… И в самом деле.

– …

– Хорошая… хорошая работа.

Понятия не имею, что творилось в голове у Ласида, раз он не мог сделать этого, когда я просила, но выполнил запрос теперь. Вот только я не могла заставить себя его упрекнуть. А все потому, что я не знала, что он подойдет к делу настолько серьезно и что в конце концов окажется так хорош в прикосновениях.

– Но пари, которое мы заключили ранее, выиграла я! Хотя вы, возможно, об этом не знаете, потому что не досмотрели до конца.

– Нет, я все видел.

– А…

Мне в очередной раз стало неловко от того, как легко Ласид согласился со мной. Поскольку мне нечего было сказать, я вспомнила о пари, но больше не могла найти в этом человеке отголоски того же вспыльчивого и соревновательного характера, который он демонстрировал днем.

– В-вот, значит, как.

– …

– Мне очень повезло. Если бы я проиграла, то не знала бы, как с вами расплатиться. Но, конечно, тут возник бы другой вопрос: чего такой человек, как вы, ваше величество, мог бы хотеть получить от кого-то вроде меня.

– Это лишь твои мысли на сей счет.

Пряди его платиновых волос рассыпались между пальцами. Когда он зубами стянул ту самую перчатку, которой коснулся моей щеки, в середине зимы температура поднялась до такой степени, словно на дворе стояло жаркое лето.

– А я знаю, чего хочу.

⁂

– Ты уверена? Это все, что ты увидела?

– Говорю же, все было именно так.

С этими словами Ребекка встряхнула мокрую юбку. Они перерыли все дороги, ведущие к флигелю, и теперь, чтобы добраться туда, нужно было использовать небольшой паром.

– Даже если необходимо соблюдать осторожность, это явно перебор. Я ведь только недавно заказала это платье!

– Ты в любом случае собиралась надеть его лишь единожды и выбросить, так что прекрати раздувать из мухи слона.

И, сложив веер, Рания хлопнула им свою ворчащую сестру по запястью. Будучи дворянкой, она терпеть не могла легкомысленности, но больше всего на свете не выносила, когда ей перечили.

– Ребекка, если ты не в состоянии заработать себе на хлеб, выполняя эту работу, просто дай мне знать. Похоже, ты не слишком-то хочешь, чтобы твой жених вернулся?

– С-сестра, зачем ты так говоришь?

– …

Ребекка моментально покорилась и, выдавив из себя улыбку, тихо рассмеялась. Она знала, что ведет себя подобострастно, но ее сестра была не из тех, кто дает пустые обещания. Не моргнув глазом, Рания наложила проклятие на тех, кто пошел против ее воли, в том числе и на их мачеху Кэтрин. Так что изгнание жениха младшей сестры было для нее плевым делом.

Хотя можно, наверное, счесть удачей, что она всего лишь любезно его прогнала.

– Я присматривала за ней, но ничего примечательного не произошло.

– Ничего?

– Да. Она просто обошла пару раз озеро, и все.

– Она ни с кем не встречалась? Не пошла, скажем, к его величеству, или к Зимнему дворцу, или…

– К его величеству? Как могла такая, как она, посметь встретиться с его величеством?

Ребекка прервала сестру фырканьем, но на этот раз настроение Рании ничуть не было испорчено. Тем не менее ее младшая сестра не была настолько надежной, чтобы Рания могла верить всему, что та говорит. Ребекка была ленива, экстравагантна, а сверх того нечестна. Однако поскольку она единственная, кроме Ронина, знала об озере, Рания и послала ее к нему. Но она все еще сомневалась, действительно ли та как следует следит за Кэтрин.

– Это правда. Я не сводила с нее глаз, как ты мне и говорила!

– …

Хотя Ребекка плохо подмечала изменения в настроении других, но даже она знала, что означает суровый взгляд старшей сестры.

– Как только зашло солнце, она спряталась в своем флигеле! И до самого конца ночи не выходила наружу, наверняка из-за страха, что ее заметят.

В ее голосе слышалась досада. Для той, которая в силу своего характера злилась или избегала взгляда старшей сестры, сказав неправду, Ребекка выглядела слишком расстроенной несправедливостью обвинения во лжи.

– Она ни с кем не поддерживала тайного общения, и ни один человек не появлялся на горизонте.

– Я слышала, что его величество недавно вызвал это ничтожество в Зимний дворец.

– Но ты знаешь, что в Зимний дворец приезжало много дворян. Да ты и сама там побывала.

– …

Однако то, что сказала Ребекка, было лишь наполовину правдой. По мере того, как пребывание здесь его величества затягивалось, все больше и больше дворян приезжали в Зимний дворец, чтобы обратить на себя его внимание. И Рания, как старшая дочь герцогского дома, не являлась исключением, но не было никого, кто действительно вошел в эти