Арлекин снимает маску - Андрей Евгеньевич Фролов

мешать Вышегородскому. С другой — видит, что зуммер выполняет, пусть и неосознанно, очень важную работу. Он играет роль «адвоката дьявола», изматывая вопросами и допущениями, способными найти брешь в логике любого прожекта. А потому молчит, слушает, и надеется, что оперативник не вспылит.

— И что вы заставите её сделать? — снова спрашивает Зерно, качнувшись на пятках и ухватив себя за локон. — Подписать чистосердечное? Раскаяться и упасть на грудь любимой внучки? Застрелиться?

— Может быть, — роняет Макс, не уточняя, к какому из предложений относится его туманный ответ. — Об этом ещё предстоит подумать…

А Бель задумывается, что изобретённый им сценарий может оказаться куда сложнее, чем представлялся в воображении. К тому же во время «доставки послания» капитана и его пистолета может попросту не оказаться рядом, и тогда…

Что делать феромиму тогда? Бросаться на Гардт с ножом и криком «смерть королям и тиранам!»? Парень вздрагивает, едва удержавшись от того, чтобы обхватить себя за плечи, будто на стылом ветру. Он по-прежнему считает, что видеокамера и прямой эфир в инфоспатиум будут куда предпочтительнее. А уж остальное точно зависит не от него, а от других переменных его простого, но элегантного уравнения…

Куликов замолкает. Может быть, сдаётся. Может быть, сыт обтекаемыми ответами. Впрочем — это заметно по выражению лица, — доволен он не очень. Но спор обрывает, угрюмо уставившись в угол.

— Алекс, у тебя есть шлем? — интересуется «кофейник».

— Есть, но старенький… — Бельмондо лезет в тумбу под настенным слайдексом, извлекая потёртую сферу «Менгджинг». — Пользуюсь нечасто, но должен работать…

— Спасибо.

Максим принимает шлем, наспех осматривает и подключает к компьютеру.

За окном что-то грохочет. Гулко, утробно, будто прокашлялся исполинский небесный пёс, охраняющий вход в мифическое царство. Алекс и Лёня вздрагивают и испуганно оборачиваются к окну, но оперативник словно не замечает.

— Что это было? — уже зная ответ, спрашивает Зерно.

— Это стрелял танк, — запросто отвечает ему раненый капитан. А затем аккуратно вставляет штекер в височный порт, натягивает глубокую сферу, опускает непрозрачное забрало и просит: — Угостите меня часиком покоя и тишины, ладно? Как только передам данные Дубинина и свяжусь с Совой, займусь сбором полного досье на Гардт. И ещё, Алекс…

Вышегородский поворачивается к тому месту, где только что стоял феромим. Парня он не видит, а потому ориентируется на звук:

— Ты собирайся понемногу.

— В ночь? — вырывается у того.

— В ночь. Нужно изучить плацдарм, и я не намерен терять время…

Бель качает головой, отчего-то довольный, что Макс сейчас этого не наблюдает. Своё несогласие он решает высказать чуть позже. А пока забирает грязную посуду, манит Зерно за собой и тихонечко выходит из гостиной в коридор. Зуммер, так и не отложивший планшета, идёт за ним.

Парни входят в кухню, где Алекс составляет тарелку и чашки в посудомоечную машину. Включает кофейный автомат, обеими руками опирается на подоконник, будто вздумал отломить. Смотрит в ночь. Окна окрестных домов светятся как никогда ярко — новониколаевцы сидят по домам, с тревогой впитывая новости и уповая на спасителя в генеральских погонах.

Не спят даже голуби и воробьи, взбудораженные войной. Мечутся над крышами, собираясь в стаи, вихрятся, вычерчивают причудливо и жутко. С монотонным усердием преодолевая ветреный поток, над двором пролетает одинокая серая ворона.

Куликов лезет в шкафчик и вынимает припрятанную сигаретную пачку и зажигалку. Включает вытяжку над плитой, закуривает и стряхивает пепел в бронзовую пепельницу.

— У него получится? — тихо спрашивает он, усаживаясь за крохотный стол.

— Надеюсь…

— А я думал, они могут всё.

— Про тайную полицию так думают во все времена, — вздыхает Бель, умоляя высшие силы поспособствовать его начинанию. Если переговоры Максима пройдут без успеха, их замысел станет пустым пшиком.

— И это, по сути, правда, — добавляет мим. — Но они тоже люди. Ошибаются, как и все. А ещё их может элементарно не хватать. А ещё они, как показала практика, способны на предательство… Да, Ленька, система сильна. Но не всесильна. Такое было бы возможно лишь в условиях тотальной диктатуры и общественного контроля, и то не всегда, примеров масса. Как ни крути, а человек — крайне непредсказуемое животное, и общество так и не придумало универсальных и гарантированных систем управления собой…

Бельмондо отрывается от окна, опускает жалюзи.

Открывает шкафчик над раковиной, вынимает бутылку дорогущего дагестанского коньяка. Желание становится нестерпимым, и он торопливо расплёскивает коричневую маслянистую жидкость по двум тонкостенным стопкам. Оборачивается к столу, но зуммер с недовольством мотает головой. Пожав плечами, Алекс выливает одну из порций в сливное отверстие. В кухне тут же резко пахнет алкоголем.

— И сними уже наконец мою любимую пижаму…

— Правда? — неправдоподобно удивляется Лёня. — Прости, я думал, ты её уже не носишь…

— Ну вот с чего ты это вообще решил?

Обоих окутывает уютная тишина. Они проводят вместе немало времени, да и вообще дружат давно, чтобы ценить её цепенящее очарование. Может, и не с детства, но достаточно, чтобы знать, с какой скоростью на лице товарища отрастает щетина…

Феромим поднимает стопку, подносит к носу.

Втягивает многогранный аромат, наслаждаясь нотками винограда и дуба. Облизывает губы, покачивая нектар перед лицом. А затем вздыхает и тонкой струйкой льёт коньяк в раковину. Если они победят, без средств к существованию «пахучка» не останется, купит себе ещё. Хоть десять ящиков. А если проиграют, потому что у одного из членов группы будет дурная голова…

— Ты придумал интересный план, — с тоской наблюдая за его руками, признаёт Куликов. — Но зачем тебе соваться самому? Отдай исполнение на откуп «кофейникам»! Дружище, я просто уверен, что у них тоже найдутся парни, прошедшие нейропластику и напичканные нужными модулями.

— Не могу, — твёрдо отвечает Алекс, пряча бутылку в шкаф. — Я должен её увидеть. Лично. Должен убедить. Не придумал ещё, в чём, но я смогу. И точно знаю, что у меня это выйдет лучше, чем у Вышки или любого из его коллег по Корпусу.

— Ты псих, — бесстрастно констатирует Леонид, туша сигарету.

— Возможно, — так же серо и тускло отвечает ему друг. — Я в лабу, нужно собрать вещи…

Бель думает, что Зерно останется на кухне ковыряться в планшете и выискивать в спатиуме самые сенсационные новости, но тот плетётся следом. Они минуют гостиную, где на диване застыл неподвижный Максим. Капитан что-то негромко говорит виртуальному собеседнику, но