Опасные видения - Коллектив авторов

С визгом остановилась черная машина, выскочили трое решительно настроенных парней. На них были желтые свитера. На спине каждого в ткань вплели орла, и так мастерски, что с движениями плеч крылья словно расправлялись в полете. В руках каждого было полотно ленточной пилы с рукояткой из намотанной черной изоленты. Рэндалл наблюдал с растущим интересом, еще ничего не понимая.

Они избили старика своими могучими руками футболистов, и он отползал, плача на гортанном, чужом языке. Кончилось все быстро. Старик лежал смятым и истекал кровью на темной плодородной почве. Парни влезли обратно в черную машину и сорвались на высокой скорости. Рэндалл слышал их смех, трепещущий за ними, словно вымпелы.

В двух кварталах территория непригодна для строительства. Там крутой холм. Там лопнула одна покрышка, и черная машина перевалила за холм, набирая скорость. Прокувыркалась, расплескивая огромные гейзеры пламени, – свихнувшееся чертово колесо в миниатюре; пламя врывалось с оглушающим ревом, который почти заглушил вопли.

Наутро Сэм Мур проснулся с новыми силами. В ту субботу уборщица-нянька пришла для разнообразия вовремя, и он оставил их вдвоем в гостиной. Телевизор вопил в комнату кровавый фильм про войну, где люди гибли в жутких количествах. Рэндалл сидел перед телевизором, скрестив ноги, и жадно смотрел. Миссис Кейбл глядела на экран и отказывалась отвечать на взгляд Сэма, погрузившись в собственный ожесточенный мирок. Было время, когда перед уходом Сэм отдавал распоряжения, но те дни давно прошли. Мало кто согласится присматривать за умственно отсталым ребенком. Теперь же, с мыслями о собственной заботе, да и не очень-то переживая, он почти никогда не раскрывал рот. Даже если присматривают за мальчиком постольку-постольку и его безопасность под вопросом… все равно Сэм выполнил все, что формально требуется обществом для ухода за ребенком.

Он посмотрел на мальчика – и внутри что-то потемнело. Энн сияла, беременность протекала нормально; но роды оказались трудными, а мальчик – чудовищным горем. Она изменилась. Мальчик – нет. Его первые анализы отрицательны, но внешне всегда наблюдались отсутствие интереса, медлительность, а его глаза могли следить, но не следили.

Этим утром Сэм не смог себя заставить приблизиться к мальчику.

– До свидания, – сказал он и удостоился краткого взгляда с минимальным узнаванием. Трехлетний возраст бывает в жизни только раз; но что, если мальчику одновременно и три, и восемь? Навечно ли он останется трехлетним?

На телеэкране темнокожий солдат тащил своего белого капитана с пути надвигающегося танка. Сэм помнил сценарий. Очередной голливудский фильм с посылом. Их дружба продолжится, пока чернокожему не понадобится уже другая помощь.

На улице он не заметил прелести дня. Стоял перед гаражом и раздумывал. (Если опустить дверь, гараж будет герметичным. Можно завести двигатель – и все. Так и сделала Энн, его жена, но по другой причине и другим методом. Проглотила пачку снотворного, когда он уехал из города на суд. Это было очень давно, но после больниц и клиник, после, наконец, религиозных знахарей с их мошеннической, тошнотворной моралью, самоуверенных и отчаявшихся травников, скользких шарлатанов и жуликов, к кому она в отчаянии водила мальчика. Уже четыре года. С тех пор Рэндалла уже не осматривали.

На самом деле ее никогда не было рядом после рождения Рэндалла. Какое-то время она еще плелась по жизни – большие чуткие глаза, глядящие откуда-то издалека, разум – замусоренная урна того, что могло бы быть.

– Просто не трогай меня, – сказала она. – Я знаю, нам говорят, что нужно родить еще одного, но не… Прошу, Сэм.

И что еще в нем оставалось живым, умерло. Он знал, что причина в мальчике. А сейчас… не то что ее разлюбил, но помнил ее лицо только в лице мальчика, в этом маленьком и миниатюрном лице – лице, убившем то, что любил Сэм.)

Он с лязгом поднял дверь гаража и поехал в контору. Еще один день, еще один доллар. Теперь-то дней осталось немного. Доктор Янси сказал «полгода-год» – и то уже больше четырех месяцев назад; в день, когда Сэма Мура разрезали и быстренько зашили обратно, чтобы скрыть от греха подальше оскверненную массу внутри.

– Уже слишком поздно, – сказал Янси и добавил те древние слова отчаяния, что в конце концов слышат многие: – Мы ничего не можем сделать.

Сиддхартха Гаутама легко вошел в парк с воспоминанием о слонах. Легенды гласят, что деревья склонились перед ним. Его мать Майю поддерживало невероятно ощущение силы. Кровь была сильна, но ребенок развивался медленно и замкнуто, и расцвета так и не случилось, дар расплылся, так и не примененный в полную силу.

Сцена: Рэндалл сидел под деревом перед домом Муров. С любопытной пристальностью наблюдал за миром вокруг. Пролетела пчела, и он с некой озабоченностью следил за созданием, но оно не напало. Они его уже не трогали с тех пор, как одна ужалила весной и он уничтожил их всех на десять кварталов вокруг.

Громкий звук он услышал задолго до того, как понял откуда. Рядом орал грузовик с динамиками. Через пару секунд подъехал к углу Рэндалла и замедлился. На боку была аляповатая картинка – человек в рясе, с ружьем в руках, с горящими глазами. Подпись гласила: «Отец Темпест борется с коммунизмом». Из динамиков грохотала музыка на децибелы выше разрешенного уровня. Рэндалл зажал уши. Звук ранил.

Водитель сделал музыку тише и включил ручной микрофон.

– Сегодня большой митинг! – объявил он. – Внемлите, как отец Темпест спасает мир и расскажет ВАМ, как бороться с теми, кто внедрился, дабы нас уничтожить. Спортзал старшей школы, в семь часов. – В голосе зазвучала угрожающая нотка: – Смотрите, чтобы соседи не пришли без вас!

На соседнем сиденье с водителем улыбался человек в рясе, делал благословляющие жесты тем, кто подходил к дверям и окнам.

Вдруг над головой появились облака, закапало. Ударила молния, миновала высокие деревья и попала точно в грузовик. Настала тишина, и Рэндалл опустил руки от ушей. На улицу высыпали люди, а скоро Рэндалл услышал сирену.

Он ушел с переднего двора и подошел к боковому окну. Оттуда он видел миссис Кейбл. Она умудрилась все проспать. Рот разинут, вольготно храпит. Телевизор еще работал, мыльная опера была в разгаре.

Рэндалл начал ходить взад-вперед вдоль задней живой изгороди – охранять. Был один мальчишка, который приходил с дружелюбным видом и улыбался Рэндаллу, а потом незаметно, пока никто не видел, щипался и дрался. Тот самый мальчишка с духовым ружьем, который подстрелил белку,