Зловещие топи - Виолетта Орлова

– Вот как? – вяло пробормотал Тин, совершенно не понимая, как ему реагировать на данное сообщение. Пациенты общего отделения столь мало интересовались друг другом, что невозможно было даже вообразить, чтобы кто-нибудь специально кого-то искал. Например, если был занят Миррит, то Тин шел на салют вместе с Калмом. А если, соответственно, они оба были заняты, то еще с кем-нибудь. И, в сущности, какая разница? Но вообразить себе, чтобы новичок по собственной воле его искал? Тин не на шутку разволновался. А еще он понял окончательно и бесповоротно, что его безмятежному спокойствию пришел конец.

Поразмыслив, юноша решил про себя, что станет избегать новичка столько, сколько это вообще представлялось возможным, живя в соседних палатах. Так, на следующий день он раньше всех отправился на завтрак, заканчивая поглощать пищу до того, как пришли остальные. Затем он пообщался со своим врачом, после чего спрятался в самых заросших частях сада, чувствуя себя, по меньшей мере, королевским шпионом. С обедом и ужином тоже приходилось придумывать особые стратегии, и, надо сказать, какое-то время юноше удавалось успешно избегать таинственного и внушающего ужас новичка.

А вечером Калм заявил Тину, что тот опять заходил в палату и весьма настойчиво о нем спрашивал.

– Что ему от меня надо?! – в сердцах воскликнул бедный Тин, ужасаясь еще больше прежнего. Образ ядовитой Церберы так прочно засел у него в мозгу, что юноша почти сразу же связал его с новичком, чьи ядовитые испарения уже начали будоражить его бедный разум. Тин потерял покой и сон; ему все представлялось, как загадочный новичок тянет к нему свои огромные клешни.

Наверное, Тину пришлось бы еще долго играть в прятки со своим неведомым нарушителем спокойствия, если бы однажды ночью его не разбудили.

В холодном поту юноша вскочил на постели и уже хотел было во весь голос закричать, зовя на помощь, но чья-то безжалостная рука сжала ему челюсть так сильно, что бедняга со страху подумал, будто сумасшедший хочет его задушить. В голове тут же вспыли страшные картины прошлого – Тимпатру, Тени, бедный Тахир Кремлек. Юноша задрожал всем телом, однако открыв глаза, он, к своему огромному удивлению, увидел перед собой рассерженное лицо Даниела Фука.

– Тс-с! – прошептал сын академиков, с беспокойством оглядываясь по сторонам. Калм и Миррит мирно посапывали в своих постелях, и в помещении было так тихо, что ухо различало комариный писк за окном. – Ты почему бегаешь от меня? – недовольно проговорил Даниел. – Вчера весь день я пытался тебя найти, но безуспешно!

Тин удивленно открывал рот и тут же его закрывал, ибо подходящие слова не находились, а сидеть с открытым ртом не подобает нормальному человеку. Наконец Тину все же пришел в голову подходящий вопрос:

– Ты тоже заболел? – промямлил он, почти в суеверном страхе глядя на старого товарища.

– Нет, конечно! Более того, Тин, ты тоже абсолютно здоров! Я должен рассказать тебе кое-что очень важное, но, боюсь, меня скоро обнаружат медсестры и выпроводят из палаты. Давай завтра поговорим, часов в двенадцать? После завтрака и всех процедур? Встретимся у фонтана в парке, хорошо?

– Э-э-э… Хорошо, – с глупым видом проблеял Тин, все еще пребывая в ступоре.

Даниел кивнул и испарился, будто был бесплотным духом, пришедшим сюда единственно для того, чтобы нарушить спокойствие Тина. Бедняга промучался всю ночь, пытаясь разрешить необъяснимую загадку. Отчего Дан здесь? Зачем? Он появляется в тот самый момент, когда Тину уже почти удалось вычеркнуть бывших друзей из своей памяти! Разве они все не забыли про него в трудную минуту, не оставили, не бросили, не предали? Больного и одинокого… Разве Миррит или Калм не являются теперь достойной заменой предателям?

Конечно, юноша рассуждал неблагородно, однако стоило ли слишком обвинять его в том? «Целительные» сеансы и постоянные инъекции настолько замутили его бедное сознание, что он и соображал-то в последнее время с трудом.

Так или иначе, эту ночь юноша провел весьма плохо. А когда утром сестра Главси, удивленно таращась на его огромные синяки под глазами, спросила: «У вас все нормально, мой мальчик?», Тин всхлипнул и горестно воскликнул, что нет, как раз-таки ненормально.

– Так в чем же дело, мой дорогой? Вам не понравился сегодняшний завтрак?

Сестра Главси уже давно выявила непостижимую страсть пациента ко всему съедобному, чем она каждый раз бессовестно пользовалась, когда ей необходимо было склонить больного на свою сторону.

Тин отчаянно покачал головой.

– Так в чем же дело?

И вот тут юноша в первый раз за все время лечения слукавил. Сложно сказать, чем было вызвано подобное проявление своеволия. Возможно, какие-то отголоски добрых и благородных порывов не позволили ему выдать Даниела.

– Это все салюты, – промямлил Тин. – Было так шумно, а потом я долго не мог уснуть!

Сестра Главси поджала губы, отчего они стали напоминать аккуратненькую двойную сосиску в тесте, и продолжила допрос. После сеанса бедный мальчик был еще более вымотанным и изможденным, а между тем время объяснений все приближалось. В иной раз Тину малодушно хотелось забыть их прежнюю с Даниелом дружбу и нажаловаться врачу на преследующего его новенького. Однако что-то останавливало его от поспешных действий.

В двенадцать часов Тин, внутренне содрогаясь, вышел в парк, чувствуя себя овцой, которую ведут на заклание. Руки его тряслись от неописуемого волнения, ибо он предвидел, что информация, которой его снабдит Даниел, окажется такой, что сразу же покончит с его мирным и комфортным существованием в больнице. Опять начнутся какие-то тревоги, а мальчику этого теперь совсем не хотелось бы. Но предательские ноги сами вели его к фонтану, где уже нетерпеливо переминался на месте его страшный приятель.

– Наконец-то! – радостно воскликнул Даниел. – Я так рад тебя видеть, Тин! – живо воскликнул он и неожиданно обнял своего друга с такой силой, что у того хрустнули плечи. Тин неловко отстранился; он, в свою очередь, внутри себя не согласился со своим не в меру эмоциональным товарищем. А как же соблюдение личного пространства? Комфорт и все такое?

– Ты такой загорелый и выглядишь отлично! Я все боялся, что встречу овоща, а ты в прекрасной форме!

– Овоща? – переспросил Тин, искренне недоумевая. Ему даже пришло в голову, что раз Даниел в больнице, значит, на то наверняка были веские причины. А что если его приятель спятил, поэтому теперь и мелет всякую бессмыслицу про встречу с овощами?

– Послушай, на самом деле столько всего произошло, что я не знаю, с чего начать! – возбужденно начал Дан. – Надеюсь, я успею все рассказать до нашего побега.

– Что? –