Записки сестры милосердия. Кавказский фронт. 1914–1918 - Х. Д. Семина

Я увидела квадратный дворик, кругом которого тянулась стеклянная галерея, обсаженная виноградом и цветами. Дом спал. Везде было темно. Только в одном окне нижнего этажа горела маленькая лампочка.

– Чего мы стоим? Что это за таинственный дом?! – спросила я.

– Тише! Одну минуту подождите, сейчас нам скажут, можно ли идти дальше, – ответил Бакланов.

В эту минуту на верхней галерее показалась фигура мужчины. Он перегнулся через перила и, не видя нас под воротами, но, слыша наш разговор, спросил: – Кто там? – Мужчина был молодой, очень хорошо одет, но, должно быть, выпивший.

– А! Наконец-то! Доброе утро, сеньор! – пропела я.

Но мне не дали продолжать дальше. Кто-то зажал мне рот и оттащил меня вглубь темной подворотни:

– Что ты делаешь! Нельзя этого делать! Нас могут увидеть, а потом узнать на улице или в обществе!

– Идемте скорее! Путь свободный, – появляясь около нас, сказал Яша. Мы вышли из-под ворот и вошли в галерею, где нас встретила пожилая женщина и повела в комнату. Мы очутились в длинной и узкой комнате. Вдоль стен стояли диваны, а посреди стол.

– Извините, что пришлось задержать. Некоторые гости еще не ушли, и я боялась, чтобы вам не встретиться с ними, – сказала женщина. – Сейчас придут девушки и подадут вино.

Она вышла. А мы сразу почувствовали, что что-то неладно! Маня, Нина и я сели все три вместе на одну скамейку, которую нам подвинул Бакланов. Вошли «девушки»!! У одной была гитара. Они сели на диван и стали петь всякую ерунду. Все были безголосые, некрасивые. Принесли вино. Мы заметили, что в комнате не было ни Яши, ни Коженкова.

Маня нагнулась к моему уху:

– Ты понимаешь, где мы?..

– Неужели это дом терпимости?!.. Зачем нас сюда затащили?!.. Я в полном отчаянии!..

– Почему? Нужно все в жизни знать и все видеть! Посмотри! Здесь совсем нормальная обстановка! – Она обвела взглядом комнату и остановила его на стене, широко открыв глаза. Потом опустила их вниз и тихо сказала мне: – Не смотри на стену!..

Нина что-то говорила Бакланову и как-то смешно, истерично всхлипывала:

– Что это такое! Как вы смели привезти нас сюда?! Где Яшка?

В это время вошла женщина, отрекомендовалась нам «хозяйкой» и стала нас занимать, рассказывая, что ее «дом» – лучший в городе.

– Я считаю моих «девушек» высокопорядочными! Не вы первые приезжаете к нам посмотреть на нашу жизнь. Да и не только для этого! Нередко к нам приезжают «на работу» такие же дамы, как и вы!.. Они зарабатывают здесь деньги на наряды…

Я толкнула Нину…

– Где Яков Семенович? Найдите его немедленно и приведите сюда! – сказала Нина хозяйке.

Но та совершенно спокойно ответила:

– Он сейчас придет сам!

– Сейчас же найдите Яшку! Я здесь не останусь ни одной минуты больше! – обратилась Нина к Бакланову. Бакланов вышел и сейчас же вернулся, а с ним вошел и Яша.

Нина вскочила:

– Едем! Это подлость – привозить нас сюда! – сказала она, идя к выходу из комнаты, но в дверях столкнулась с Коженковым.

– Ты куда? – загораживая ей дорогу, вскрикнул он.

– Подлость! Подлость привозить нас сюда! – отталкивая его, говорит она.

Тот сначала опешил:

– Да ты постой! Погоди, не пори горячку! Нá вот лучше денег пачку, – обнимая ее, говорит Коженков. – Да мы еще вина даже не выпили! И уже уезжать?!

Но и я, и Маня тоже встали и пошли к дверям:

– Мы хотим ехать домой немедленно!..

Все мужчины сейчас же согласились, и мы тем же порядком вышли, соблюдая полную тишину, сели в автомобили, которые ждали нас все время. Теперь Нина, я и Яша сели в один автомобиль и поехали прямо домой, а Маня, Коженков и Бакланов поехали в другом. Они должны были завести Маню домой. Я села в угол автомобиля и закрыла глаза, чтобы не видеть больше этих ворот. Когда мы подъехали к моему подъезду, дворники уже подметали тротуар. Нина осталась у меня, а Яша пошел к себе.

Когда я проснулась, яркое солнце пробивалось сквозь ставни и освещало всю спальню. Это была моя самая любимая комната в моей квартире. В ней каждый предмет был выбран мною с любовью. Бледно-розовые обои, красного дерева мебель, кровати, зеркальный шифоньер, туалет, кресло и розовато-красный ковер. Все, что здесь находилось, я люблю, и все мне близко и дорого! Сейчас по всей комнате валяются мои и Нины платья и принадлежности туалета, разбросанные после возвращения из нашей вчерашней дикой поездки. Сразу встала у меня перед глазами вся мерзость и пошлость, до которой я дошла! Как я теперь посмотрю в глаза Ване? Смогу ли я все ему рассказать или буду всю эту грязь носить в душе?..

– Нина! Проснись! – «Как она может спать так спокойно и мирно?..» – Проснись же, пожалуйста! Неужели тебя не мучает совесть! Как ты можешь спать! Ты помнишь, что было вчера?!

Она открыла глаза и сначала ничего не могла понять. Потом вдруг быстро села:

– Боже! Неужели все это правда было?! Неужели это все было на самом деле?! Неужели это не сон?! Что мы наделали!! Ведь мы опустились на самое дно! А у меня дети! Муж в плену!.. – И вдруг она как-то неестественно захныкала и заплакала, но без слез.

– Что мы теперь будем делать! Как мы покажемся в обществе?! Я не могу поехать к Ване, не могу смотреть ему в глаза! Я знаю, что мне делать!.. Я должна покончить с собой!.. – вскрикнула я в отчаянии.

– Да ты с ума сошла, что ли?! – вскричала Нина и стала искать папиросы, чтобы закурить. – Да разве мы виноваты?!.. Разве мы сами туда поехали?!.. Ведь это все Яшка подстроил в согласии с другими! И я уверена, что и Маня все знала заранее!.. А теперь мы из-за этого должны умирать?! Да с какой стати! Напоили нас и завезли в этот притон! Ты же видела, что Яшка чувствовал себя там как дома! Он всех там знает и для них он там свой человек!

– Все равно! Мы упали так низко, что ниже уже некуда! Ваня! Ваня родной! Прости меня! Я умираю!..

– А ты помнишь, что говорила там эта старая ведьма?..

– Что?

– А что такие же «дамы», как мы, приезжают к ней не из любопытства «посмотреть», а просто «на работу»!

– Да что же это такое! Как она смела с нами так разговаривать?!

– Нет! Теперь я прямо уверена, что Маня была в курсе дела;