Биполярный вопрос. Продвинутый гид по БАР - Маша Пушкина

младшего ребенка я предложила мужу взять отпуск по уходу за ним. Он согласился, и это был для меня настоящий подвиг! Я-то еще после первых родов поняла, что забота о младенце сложнее, чем работа».

Владимир: «Уже полтора года я в декрете, жду, когда сын пойдет в садик.

Я понял, что важно создавать комфортные условия для Полины, не триггерить ее и быть начеку. Нужно приглядывать за ее состоянием, но делать это ненавязчиво.

Все может измениться внезапно. Сначала она становится веселой и активной, и это выглядит прикольно. Потом веселья уже избыток. И в какой-то момент она не может встать с кровати».

Полина: «Из-за РАС мне бывает сложно понимать мои эмоции, поэтому очень важен взгляд со стороны. Муж научился замечать сильные спады и подъемы почти сразу, быстрее, чем до меня самой все доходит.

Начало гипомании может выглядеть, как ремиссия. Первая моя мысль: «Ну наконец-то у меня все хорошо». Мания у меня часто начиналась с экспериментов со внешностью: то я стриглась налысо, то заплетала дреды. Или со странных идей. Я работала репетитором английского, но однажды мне внезапно пришла в голову идея открыть производство хачапури. Я сразу же побежала регистрировать ИП. Но через несколько дней сама поняла, что это странная затея».

Владимир: «У меня есть номер психиатра, у которого наблюдается Полина, и если это приступ, я свяжусь с ним.

Отдельная проблема – старшие родственники, которые во все эти расстройства не верят. В их представлении, человек сам виноват в своем «плохом» поведении. Моя мама поначалу считала, что жена у меня обнаглела, ничего не хочет делать».

Полина: «Моя мама только начинает понимать, что есть я, и есть болезнь. Что я не назло ей отказываюсь приехать в гости, а действительно не могу встать с кровати. Свекры считают, что я не от мира сего. Но муж всегда на моей стороне. Он старательно объясняет родителям, что происходит, так что мне не приходится постоянно оправдываться».

Записано в октябре 2024 г. на конференции АНО «Как ты»[12].

Какой он, подходящий партнер для биполярника?

На этот вопрос я, конечно, попросила ответить самих биполярников.

Елена: «Мы вместе больше четырех лет. Мой партнер умеет разговаривать словами через рот. Он знает все о заболевании и доказательной психотерапии. Он понимает меня, умеет сглаживать эмоциональные качели и помогает мне переживать кризисы.

Когда мне плохо, он помогает мне соблюдать режим: вовремя ложиться спать и вставать, не пропускать еду».

Настя: «Когда я еще не понимала, что со мной происходит, я с легкостью начинала новые отношения на подъеме. А когда приходила затяжная депрессия, они сходили на нет. Смены фаз выматывали меня и партнеров, они не выдерживали.

Сейчас, когда мы с мужем знаем, что со мной, жить стало в разы легче. Именно муж поддержал идею обратиться к врачу. Порой он улавливает смены фаз раньше, чем я, обращает мое внимание на симптомы и везет к психиатру.

Я считаю, что близкие люди должны быть очень хорошо осведомлены о диагнозе. Если ваш партнер, узнав о расстройстве, ушел от вас, так даже лучше. Не нужно мучить человека, который к подобному не готов».

Денис: «Мы с женой вместе четырнадцать лет. Для нас главной сложностью были мои первые «улеты» в гипоманию. Имея многолетнюю историю ощутимой подавленности, я принял первые гипомании с распростертыми объятиями и никак не мог взять в толк, что в них не нравится супруге.

Я не собирался отказываться от обретенного эйфорического состояния, а супруга чувствовала себя абсолютно покинутой. Это казалось теми самыми «непримиримыми противоречиями», из-за которых расстаются.

Мое состояние порой доходило до почти психотического. Но внутри все же звучал голос: если жену это состояние так напрягает, то что-то с ним не так. После очередного скандала где-то между гипоманией и манией супруга уговорила меня сходить к психиатру. Спустя три года после первой мании я все-таки начал регулярно принимать препараты, хотя очень не хотелось расставаться с полетами.

Помогли нам как семье, на мой взгляд, четкие требования супруги: «Или ты сейчас идешь к психиатру, или я ночую с детьми у мамы», «Сегодня ты ночуешь на диване, потому что иначе ты меня рано разбудишь, и я буду весь день разбитая».

Помогло и самообразование по теме. В мании чувствуешь себя таким особенным, неповторимым. Но когда супруга говорила: «Это у тебя прямо по книжке», это нет-нет, да сбивало спесь.

Важно и полезно помнить, что взаимоотношения человека с аффективным расстройством – штука динамичная. Сегодня ты в восторге от того, что к шести утра подружился со всеми на районе. А через год-два вздыхаешь и выпиваешь на ночь двойную дозу препарата».

Марина: «Мы вместе двенадцать лет. Секрет нашей пары в том, что партнер терпит мое неприятное поведение во время приступов, ухаживает за мной, когда мне плохо.

Мания оказалась самым тяжелым для нас испытанием: я чувствовала, что мне никто не нужен, и сбежала из дома на месяц. С тех пор во время подъемов мой партнер контролирует прием таблеток, чтобы такое больше не повторилось.

Хороший партнер для биполярника должен быть неконфликтным и сострадающим. Нужно понимать, что неадекват в мании – это болезнь, и относиться к этому соответствующе. Нужно уметь прощать».

Инна: «Мы с мужем десять лет вместе, у нас все прекрасно. Когда мы познакомились, я вообще не знала про БР, просто думала, что я такая странненькая.

В депрессиях я выживала только благодаря мужу: он меня кормил, давал таблетки, сажал в машину и отвозил к психиатру.

Я думаю, что с людьми случаются разные болезни и невзгоды, никто от них не застрахован. И если партнер не принимает вас в депрессии, значит, и с другими проблемами он вас оставит наедине. Самое сложное в жизни с биполярником – то, что часто расстройству сопутствуют и другие психологические проблемы, которые усугубляют состояние. Многие из нас родом из токсичных семей, и мы склонны выбирать сложных или травмированных партнеров.

Чтобы оставаться адекватными в паре, мы должны всеми силами стремиться к ремиссии, принимать таблетки, проходить психотерапию. Я в терапии пять лет и думаю, что во многом она помогла сохранить мой брак».

Сергей: «Биполярное расстройство I типа мне диагностировали почти пятнадцать лет назад. Мы с женой вместе пять лет, есть ребенок 3-х лет и старшая дочь от прошлого брака.

Начиная эти отношения, я полностью доверился партнерше: все рассказал о диагнозе, описал разные аспекты заболевания и то, как я с ним справляюсь.

Наши