Империя боли. Тайная история династии Саклер, успех которой обернулся трагедией для миллионов - Патрик Рэдден Киф

дольше, чем кто-либо считал возможным. Но теперь пресловутый «обрыв» маячил совсем рядом: срок действия патентов на новую форму выпуска ОксиКонтина вскоре должен был истечь. «Праздник кончился, – говорил один бывший администратор Purdue. – Публичная декларация звучит так: «Ладно, общество. Ты победило». Но как по мне, так именно это и было запланировано с самого начала».

8 сентября газетные репортажи сообщили[2115], что переговоры между двумя сторонами прерваны. Семья отказалась выделить дополнительные деньги, а среди прокуроров штатов слишком многие высказались против сделки. Саклеры отвергли два альтернативных предложения по платежам от штатов и отказались выдвигать встречные предложения. «В результате переговоры зашли в тупик, – отчитались переговорщики со стороны истцов, – и мы ожидаем, что в ближайшее время Purdue подаст документы, чтобы потребовать защиты по закону о банкротстве».

* * *

На следующий день, когда люди, следившие за этим делом, гадали, объявит ли Purdue себя банкротом, Джосс Саклер прибыла в отель «Бауэри» в нижнем Манхэттене на показ весенней коллекции 2020 года своего лейбла LBV. В Нью-Йорке проходила Неделя моды, и Джосс радовалась возможности представить новую линию одежды. Она наняла модного дизайнера, Элизабет Кеннеди, которая прежде работала у Айзека Мизрахи и других известных кутюрье. Женщины познакомились на одном из винных суаре Джосс, и Кеннеди согласилась разработать дизайн коллекции новой подруги, сказав: «Мы с Джосс пытаемся создать нечто новое и свежее». Кеннеди нисколько не стеснялась[2116] брать у Джосс деньги, говоря, что ее лейбл «не имеет ничего общего» с ОксиКонтином. Джосс приехала в Бауэри в красном платье без рукавов в сопровождении двух личных охранников. Ее муж в этот момент, должно быть, был занят непростой задачей обеспечить кворум из тридцати пяти штатов, готовых подписать саклеровское предложение о досудебном урегулировании. А может быть, испытывал в деле новую публичную маску угрюмого сострадания (Саклеры испытывают сочувствие, как уверял он репортера «Вэнити Фэйр», «огромное сочувствие»[2117]). Но Джосс не собиралась позволить всей этой неприятной шумихе испортить свой триумф. В приглашениях на показ[2118], которые щедро были розданы представителям СМИ и мира моды, Джосс Саклер характеризовалась как «неудержимый феникс». Она не принимала участия в интервью «Вэнити Фэйр»: возможно, семейные консультанты опасались, что она ляпнет что-нибудь недипломатичное. Но на фотографии, сопровождавшей статью, она все же позировала в профиль, стоя, точно статуя, рядом со своим мужчиной, в то время как Дэвид сердито смотрел прямо в камеру. Джосс выложила это фото[2119] в соцсети с подписью: «Сильные слова моего мужа».

«Модницы «прокатят» шоу Джосс Саклер на Нью-Йоркской неделе моды», – каркала в преддверии показа[2120] Page Six. Но Джосс и ее подчиненные (да, у нее были подчиненные) работали не покладая рук, чтобы убедить зрителей прийти. В ход шли такие средства, как предложение бесплатной доставки на показ и с него, бесплатной укладки волос и макияжа ряду влиятельных молодых знаменитостей из мира моды, часть которых ничего не слышала даже о скандале вокруг Саклеров, не говоря уже о самой Джосс. При проведении таких мероприятий дизайнеры нередко приглашают звезд, которых можно усадить в передний ряд, тем самым обеспечивая себе публичность и вес. Одной из знаменитостей, которых Джосс пыталась залучить на свое шоу, была икона таблоидов, прославленная скандалистка, певица Кортни Лав. Сотрудники Джосс послали Лав приглашение[2121], в котором говорилось, что Джосс и Элизабет Кеннеди являются ее «страстными поклонницами» и что Лав воплощает тот тип «сильной и неудержимой» женщины, ради которой был создан лейбл LBV. В качестве стимула они предложили ей 100 000 долларов и «платье «Феникс» от лейбла LBV ручной работы, расшитое нитью из 24-каратного золота».

Для Кортни Лав такого типа приглашения были привычным делом, и 100 000 долларов казались более чем разумной суммой за то, чтобы двадцать минут посидеть на модном показе. Но она испытала настоящий шок, когда узнала, кто такая Джосс Саклер. В письме к Лав представители Джосс подчеркивали, что «этот бренд не имеет никакой связи[2122] с Purdue… помимо того что Джосс замужем за одним из членов семьи». Но это была связь, да еще какая! А самым странным в этом приглашении был сам факт того, что Джосс Саклер (!) пригласила Кортни Лав (!!) на свой модный показ: ведь Лав, как было известно всем, имела далеко не поверхностную связь с опиоидами. Курт Кобейн, покойный муж певицы и отец ее дочери, был зависим от героина. Он покончил с собой в 1994 году. Лав сама боролась с зависимостью – и не только от героина, но и от ОксиКонтина. К тому моменту, когда Джосс пригласила Лав на показ LBV, она всего год как воздерживалась. Горькая ирония ситуации в голове не укладывалась.

Как Нэн Голдин, выйдя из реабилитационного центра, обрушила свой праведный гнев на семью, чей наркосодержащий препарат ее туда привел, так вышла из себя и Кортни Лав. «Я – одна из самых знаменитых выздоровевших наркоманок[2123] на планете, – возмущалась она, давая интервью Page Six, выбравшей Джосс своей мишенью. – Что́ есть во мне такого, что подсказывает Джосс Саклер: «Я тебе продамся?» Лав высмеяла винный клуб Джосс (с его «филантропическими замашками») и безжалостно разделалась с ее модной продукцией. «После всего, что я сама, многие мои друзья и миллионы других зависимых пережили по милости ОксиКонтина, это предложение Джосс Саклер выглядит бесстыдно и оскорбительно, – заявила она. – Я не употребляю, но я навсегда останусь опиоидной наркоманкой». Под конец Лав сказала, что моральное пятно на репутации семейства Саклеров невозможно скрыть никаким количеством «вышивки 24-каратным золотом».

Лав не было в зале, когда зазвучала музыка, и модели, взгромоздившись на опасно высокие каблуки, начали расхаживать по импровизированному подиуму на террасе «Бауэри». Дэвида Саклера тоже не было. Но многие друзья и сторонники Джосс все же пришли, и когда репортеры задавали им вопросы о скандале, они, как правило, говорили, что бизнес Джосс служит расширению прав и возможностей женщин. «Это несправедливо[2124], – заявила «Дейли Бист» одна из гостий показа. – Она – самостоятельная женщина, и людям следовало бы присмотреться получше, прежде чем открывать рот. В ней видят только жену ее мужа. То, что она занимается собственным бизнесом, достойно восхищения». Так же думала и сама Джосс. Она обменялась шпильками[2125] с Кортни Лав в соцсети и процитировала певице ее собственный песенный текст: «Придержи своего тролля, @courtney love. Я не работаю в Purdue, никогда не работала. Разве это не твои собственные слова – «мы – не те, с кем мы трахаемся»?» Когда показ завершился, Джосс победно сияла, окруженная своими