Просроченный долг - Йожеф Лендел

Оуэну на немецком языке (от 9 июня 1973 года) с просьбой отложить публикацию на год, а также категорически заявил, что «впредь отказывается вести какие бы то ни было переговоры или переписку в связи с изданием „Лицом к лицу“»108. В его дневнике записано, что ему стало известно, что «Оуэн испугался шантажирующего и провокационного письма др. Иштвана Тимара, который, прежде всего, ссылался на то, что я не дал разрешения на издание. Тимар, разумеется, не написал, что венгерская правовая практика — независимо от декларации прав человека — это запрещает, не допускает, а в некоторых случаях уголовно наказует. После этого пусть Оуэн поступает, как хочет. Я никогда не выступлю против него, не дам разрешения начать против него процесс, но ничего другого я сделать не могу» (23.Х.72).

Письмо в редакцию «Bookseller» было опубликовано за подписью Д. Кардоша как венгерского издателя Лендела. В нем действия Оуэна квалифицировались как противоправные и якобы нарушающие желание автора. В своем ответе, напечатанном в том же номере журнала, Оуэн подчеркнул, что открытая борьба писателя за публикацию романа в Венгрии, широко освещаемая в западной прессе, длилась около семи лет, их отношения с автором «основаны на взаимном доверии и уважении, и он не предпримет ничего такого, что противоречило бы желанию писателя или поставило бы его под угрозу. Однако, поскольку автор живет в Венгрии, он лишен возможности свободно высказывать свои желания и, по всей вероятности, вынужден подчиниться требованиям властей»109.

О ситуации с романом Лендела была составлена специальная информация для членов Политбюро ЦК ВСРП (от 26 октября 1972 года), в которой говорилось, что «экземпляр опубликованного закрытым изданием романа попал к английскому издательству, и хотя автор, а также Агентство защиты авторских прав протестовали против намерения его опубликовать, нельзя исключить возможность, что роман „Лицом к лицу“ рано или поздно будет опубликован за границей»110.

С помощью этих ухищрений венгерским властям удалось лишь отсрочить выход романа на английском языке, но помешать этому они не смогли. В Англии книга вышла в октябре 1973 года. Имя переводчика — Анна Новотни (так называла себя Илона Дучинска в период подпольной работы в 30-е годы). В этом же году роман вышел в США.

Сообщения о выходе книги, рецензии на нее опубликовали многие западные газеты и журналы. Подробную статью о попытках венгерских властей помешать публикации романа в Англии, а также оценку политического и литературного значения этого произведения опубликовал журнал «Index on Censorship»111 Роман получил высокую оценку западной критики. Джордж Стайнер писал: «После „Слепящей тьмы“ Кёстлера „Конфронтация“ Йожефа Лендела — наиболее впечатляющее художественное исследование того, что происходит с обществом и мышлением, когда радикальная утопия становится коммунистической реальностью»112.

В начале 1975 года под названием «Два коммуниста» роман вышел на французском языке.

И в том же 1975 году под названием «Лицом к лицу» роман выходит на русском языке в Лондоне. Об этой книге долгое время мало кто знал. Ни писателя (возможно, книга вышла еще при его жизни), ни его правопреемников через Агентство защиты авторских прав не уведомили. Имя переводчика также не указано. Хотя на титульном листе написано: перевод с венгерского, на самом деле это перевод с английского. Об этом говорят сличение английского и русского текстов, прямые свидетельства, что переводчик не знает венгерского языка, например, не знает, как произносятся и пишутся по-русски венгерские имена и фамилии. Главного героя зовут Эндре Лассу, хотя по-русски следует писать Лашшу. Фамилия писателя на титульном листе написана почти так же, как в 30-е годы произносили на русском языке (Леньгель), хотя к тому времени установилось близкое к произношению написание этой распространенной венгерской фамилии как Лендел (или Лендьел). Роману предпослано краткое предисловие М. Геллера. Ему немного известно о писателе, о его биографии. Так, он думает, что «в 1937 году эта типичная биография европейского коммуниста прерывается ночным стуком в дверь номера гостиницы „Люкс“», поскольку многие иностранные коммунисты, действительно, жили и были арестованы там. Высоко оценивая роман, Геллер подчеркивает, что писатель видит неизбежность «повторения советского пути для всех стран, возглавляемых коммунистами», отмечает его отношение к русскому народу: «для венгерского писателя, проведшего восемнадцать лет в лагерях и ссылке, советский — не значит — русский», цитирует слова благодарности писателя русским людям в повести «С начала до конца», пишет о честности, с которой Лендел рассказывает о пережитом, о суровости, сдержанности его прозы. То, что автор продолжает жить в Венгрии, по мнению Геллера, «придает книге особую силу — силу свидетельства, подтвержденного мужеством»113.

Массовым тиражом на родине роман вышел только в 1988 году114. Тогда в Венгрии, как и в СССР, появилось множество книг о лагерях и сталинском терроре — «Архипелаг ГУЛАГ» Солженицына, «1984» Оруэлла, «Слепящая тьма» Кестлера, автобиографические книги многих венгров, прошедших через Гулаг с 1944 года (например, «Горькая молодость» Я. Рожаша). От романа Лендела, о котором ходили легенды, ждали новых сенсационных разоблачений, и многие были разочарованы, что ничего нового о лагерях он как бы и не поведал.

Лишь немногие критики увидели подлинное значение романа — то, что эта книга не о прошлом, а о настоящем и будущем.

В 1989 году журнал «Иностранная литература» проанонсировал публикацию романа115, однако, как мне сказали, по той же причине — лавина подобных публикаций, в годы перестройки захлестнувших страницы советских журналов, — главный редактор Ч. Айтматов решил роман не публиковать. В 1990 году в переводе Т. И. Воронкиной под названием «Очная ставка» он был включен в одноименный том произведений Лендела.

И здесь хотелось бы сказать о переводе названия. Оба варианта имеют право на существование. Одно из значений венгерского слова — «очная ставка». Сам писатель, как свидетельствуют его записи, имел в виду и этот следственный термин. В одном из первых упоминаний о будущем романе (16.1IХ.64) читаем: «Название или название первой главы „Очная ставка“ или „Перекрестные вопросы“». Через год (3.VIII.65) заметки к продолжению, героем которого должен был стать молодой следователь, предваряются такой записью: «Название „Допрос“. То, что название предыдущего романа „Очная ставка“ — это не беда, это, наоборот, усиление». И все же, венгерское слово более емкое. Английское название «Confrontation», безусловно, было одобрено автором. И поскольку лондонское издание было переводом с английского, переводчик, очевидно, отвергнув такие синонимы, как противостояние, противоборство, столкновение, схватка, стычка, — остановился на «Лицом к лицу». А вот что писала Э. Каман, не знавшая о существовании лондонского перевода: «Хотелось бы обратить внимание на перевод названия. Слово «Szembesítés» по-венгерски означает не только очную