Гадюка - Биннур Шафак Нигиз

Там был Эфкен, одетый как истинный рыцарь. Я узнала его сразу, как только увидела. Он что-то кричал:

– Прикажешь мне умереть – я умру, прикажешь мне убить – убью. Ты мертва, и без тебя мне не жить!

Человек, вручивший ему меч, стоял ко мне спиной, и я не видела его лица. Я просто продолжала беспомощно бежать, словно прозрачный призрак во времени. Руку того человека покрывала блестящая чешуя, зеленая змеиная кожа…

– Жизнь вытекает из меня словно кровь, Жрица.

Время сложилось в колоду Таро.

Я была лидером клана.

Я вспомнила.

По моим венам струился яд; яд хранился в моей крови, но он не убивал меня. Я была его повелительницей. Я была его прародительницей. Я была первопричиной его существования, его создателем, его сущностью, его семенем. Я сама была кровавым ядом, его молоком, его матерью, его слугой. Его истиной.

Я посмотрела на стаю змей, выкормленных моим ядом.

Эфкена там не было.

Припав к моей груди, они пили ядовитое молоко, чтобы набраться сил для мести.

Эфкен сильнее прижался губами к моему рту, углубляя поцелуй, и образы потекли с новой силой. Лед треснул, и я вынырнула из реки, по поверхности которой плавали острые ледяные осколки, похожие на стекло. На кончиках моих черных волос, потяжелевших от серебристой воды, вытянулись черные змеи.

Картинка снова сменилась, я уже была не в реке, а лежала под снегом.

И тут я увидела его. Мое сердце… Как только я увидела во льду черное сердце, все стало ясно как день. Внутри черного сердца виднелась белая снежинка.

Я знала, чье это сердце.

Это было мое сердце. Это была я. Настоящая я. Асале. Жрица.

Узы Непреложной печати вернули меня мне, вернули мне все мои сущности. Я наконец-то нашла его, и теперь символ нашей связи красовался на внутренней стороне левого запястья.

Снежинка, та снежинка, что упала мне на сердце…

Эта же снежинка появилась на внутренней стороне запястья мужчины, с которым я была связана прочными узами. Прямо над нашим пульсом.

Эфкен прошептал:

– Не плачь, моя Асале, я нашел тебя. Не плачь, моя целительница.

Продолжение следует…

Gümüş Pençe

Серебряный Коготь

Mar

Мар

Nigin BaŠı

Узы Непреложной печати

От автора

«Гадюка» – это сердцебиение моего одиночества, пульс одинокой девушки в ночи. Этот роман стал мне верным товарищем, поверенным и другом, разделившим со мной одиночество. Я начала писать его, еще будучи одинокой и замкнутой восемнадцатилетней девушкой. Тогда мое одиночество нашло отражение в словах, и роман «Гадюка» стал мне хорошим другом, в чьих объятьях я провела самые одинокие ночи. Он был способен разрушить даже самые крепкие стены в мире грез. За эти годы мы многое пережили вместе.

Я отлично помню ту ночь, когда со слезами на глазах удаляла книгу с платформы Wattpad, где она делала первые шаги. Это была первая несправедливость, совершенная по отношению к моему творчеству… Не представляете, насколько порой люди могут быть жестоки. Иногда нечто деструктивное привлекает их гораздо больше, чем что-то действительно светлое. Ровно год был украден у моего творчества, у «Гадюки». Не беда. Забыть о ней на целый год, задвинуть в дальний, пыльный угол, чтобы люди не дотянулись ни до одной строчки, – все равно что потерять важного человека. Но я постоянно думала о ней, думала больше, чем о популярности или просмотрах, больше, чем о людях. Я отстаивала ее, как мать защищает свое дитя, как защищала бы своего друга от опасности.

Новые люди будут приходить, но нового романа «Гадюка» никогда не будет.

Я защищала и отстаивала книгу до последнего.

Я не позволяла никому прикасаться к ней, хотя некоторые пытались урвать ее по кусочку. Я ее создала, и только я вправе ее уничтожить, если потребуется. Поэтому людям ничего другого не оставалось, кроме как наблюдать за нами обеими. Они смотрели, как роман растет и крепнет, заполняя бездну огнем. Вместе с книгой росла и крепла я, превращаясь в сильную женщину. И когда восемнадцатилетняя девушка превратилась в двадцатичетырехлетнюю молодую женщину, люди больше не могли причинить мне вред, только себе.

«Гадюка» выросла и окрепла, а с ней пришлось повзрослеть и мне. Сначала я была единственной душой. Потом мы выросли, проделав огромный путь, и нас стало больше. Нас стало миллионы, и даже в этот период от меня уходили люди, но были и те, кто остался и продолжал бороться вместе со мной…

С самого начала и до моего становления как автора, когда пламя моего романа опалило многие сердца, рядом оставались очень важные для меня люди. Мой выпускающий редактор, Айджан Сарыахмет, которая всегда поддерживала меня. Р. Гайе Онель, которая всегда была рядом и верила в меня даже больше, чем я сама. Моя сестренка, мой «базилик-оберег», Симге Улутюрк, с которой мы всегда будем вспоминать рассвет двадцать шестого ноября две тысячи шестнадцатого года, когда мы поклялись друг другу в верности. Мой дорогой младший братишка, Эмирхан Бикеч, который вырос на моих глазах. Халдун Мендеш, мой старший брат. Хазал Онур, чью руку я всегда чувствовала на своем плече. Волшебница Гизем Улаш, подарившая атмосферную обложку моей книге. Дорогой Али Осман Башкуйу. Моя дорогая подруга и мой будущий адвокат Мелиса Эмшекая. Мой литературный редактор и дорогая подруга Зейнеп Гюверджин. Мои дорогие девочки, которые никогда не бросали меня и все время были рядом: Гизем Нур Унйилмаз, Джейда Джанкылыч, Бусе Вурал, Пиян Албайрак, Сенанур Джан, Мерве Йылдырым, Туба Чакыр, Азра (она же Зерда), Мерьем Кула, Бусе Кылыч.

Мне бы хотелось поблагодарить всю семью за доверие и поддержку.

Спасибо вам.

Я сжигала роман, морозила, топила, я носилась с ним всегда и везде. И сотворила его только вместе с вами.

Я припорошила снегом ваши сердца и даже покрыла ради вас полную луну инеем.

Теперь настало время бездны.

Да наполнится бездна снежинками до самых краев!

Биннур Шафак Нигиз

Примечания

1

Имя состоит из двух корней: «луна» и «новая жизнь».

2

Обращение к старшему брату в Турции.

3

Одна из героинь