Туринская плащаница. Свидетель Страстей Христовых - Жан-Кристиан Птифис

притязаний на «имущество, доходы и права Церкви». Впоследствии между ним и папством возник конфликт из-за невыполнения обязательств по этому соглашению. Его даже на время отлучали от Церкви[137]. О Плащанице речи не было.

Если верить надписи – к сожалению, спорной, – сохранившейся в замке Ринье, в зависимом от семьи де ла Рош феоде, около 1206 года Оттон де ла Рош отправил реликвию своему отцу Понсу, который передал ее своему двоюродному брату Амедею де Трамеле, архиепископу Безансонскому, и тот вскоре после этого организовал церемонию народного поклонения. В 1349 году Плащаница избежала пожара в соборе Святого Стефана. Именно тогда, как предположил дом Шамар в 1902 году в своем исследовании, Жоффруа де Шарни приобрел ее и поместил в свою коллегиальную церковь в Лире[138].

Это объяснение, единственной целью которого было оправдать подлинность безансонской плащаницы, не имеет под собой никакой исторической основы. На самом деле почитаемая в Безансоне псевдореликвия, которую выставляли напоказ пару раз в год и которую, к сожалению, сегодня мы осмотреть не можем, потому что она была уничтожена, сожжена в 1794 году местными революционерами, появилась в столице бывшего графства Бургундии (Франш-Конте) только в 1523 году. Эта картина на холсте представляла собой стилизованное изображение лицевой стороны Образа[139]. Никто из современных исследователей уже не заблуждается на этот счет. Историк Андреа Николотти пролил свет на эту тему[140].

Основываясь на некой «семейной легенде», якобы существовавшей у потомков предводителя крестоносцев, Антуан Легран, историк, художник и дизайнер (1904–2002), большой почитатель святой Плащаницы, считал, что Оттон де ла Рош вернулся во Францию с подлинной реликвией, спрятанной в багаже, и втайне хранил ее до самой смерти в своей крепости Рэ-сюр-Сон во Франш-Конте, которая в XVII веке была разрушена, а в XVIII веке на ее месте был построен новый замок. В качестве доказательства он приводил хранившуюся здесь резную деревянную шкатулку, размеры которой – 37,5 × 16,5 см – позволяли убрать в нее Плащаницу, сложенную в 48 слоев. Современная этикетка к ней гласит: «Шкатулка XIII века, в которой плащаница Христа, привезенная Оттоном де Рэ в 1206 году после осады Константинополя – 1206 год, хранилась в замке де Рэ». Впоследствии Жанна де Вержи, из потомков де ла Роша, вероятно, передала святыню своему мужу Жоффруа де Шарни.

Эта гипотеза, на первый взгляд привлекательная тем, что устанавливает связь между мегаскиром Афин, незаконно завладевшим реликвией в 1204 году, и семьей рыцаря Жоффруа де Шарни, к сожалению, не ближе к истине, чем предыдущая. Никаких доказательств, что Оттон де ла Рош вернулся во Францию в 1206 году или позднее, нет. Напротив, письмо папы Гонория III свидетельствует о том, что в феврале 1225 года он находился в Афинах. О его смерти в 1234 году мы узнаём из акта, составленного его сыном Оттоном II, который не уточняет место, но логично предположить, что это случилось в Афинах, где жил сам Оттон II.

Кроме того, в 1443 году внучка Жоффруа де Шарни, Маргарита, заявила, что плащаница, принадлежавшая ее деду, была им «завоевана»: следовательно, она не была привезена бабушкой Маргариты по материнской линии Жанной де Вержи.

Что касается знаменитой шкатулки, которая, похоже, изготовлена позднее XIII века, то Жан Ришардо, библиотекарь замка, не знает ни откуда она взялась, ни когда была сюда привезена. В архивах предыдущих владельцев никаких упоминаний о саване, якобы хранившемся здесь, нет[141].

Смирнский след

Поль де Гейль, иезуит, который долгое время исследовал Плащаницу с исторической точки зрения, к большому своему изумлению, в 1975 году обнаружил два заявления членов семейства де Шарни: Жоффруа II, сына Жоффруа I, основателя коллегиальной церкви Лире, назвал реликвию «безвозмездным даром» (liberate oblatum) его отцу, а Маргарита де Шарни, дочь Жоффруа II, которую мы цитировали выше, уверяла, что святые пелены были «завоеваны» – слово, истолкованное в современном смысле как военный трофей. Оба выражения, вместе взятые, навели Поля де Гейля на мысль, что это «дар, полученный в результате военной кампании». Однако единственной кампанией Жоффруа I на Востоке был краткий Крестовый поход Умберта II, дофина Вьеннского, в 1345–1346 годах, целью которого было оказать помощь цитадели Смирны, осажденной турками[142]. Двумя годами ранее Гуго Лузиньян, король Кипра, высадился в Анатолии и завоевал Смирну (современный Измир), но вскоре оказался в уязвимом положении перед турецкими войсками. После некоторых колебаний – зная, что дофин Вьеннский не отличается силой духа – папа все-таки назначил его командующим христианской армией.

Участие Жоффруа де Шарни в этой экспедиции (в компании будущего маршала Бусико) кажется вероятным. Так, в своей стихотворной книге о рыцарстве он несколько раз ссылается на свои морские путешествия и сражения в «Романии», то есть в Византийской империи[143].

Получив подкрепление в лице крестоносцев, войска Лузиньяна сумели дать туркам отпор, и 24 июня 1346 года одержали победу. Тогда Жоффруа де Шарни, вероятно, и получил Плащаницу из рук госпитальеров Иерусалима, но по какой причине, нам неизвестно. «Получается, – не без уверенности пишет отец Гейль, – что Плащаница была привезена крестоносцем Лире из похода на Ближний Восток в 1346 году[144]».

Увы, теперь мы знаем, что доблестный рыцарь, служитель Филиппа VI де Валуа, в битве при Смирне не участвовал. К тому времени он уже покинул Восток: акт от 2 августа свидетельствует, что он получил жалованье для своих солдат в Эгийоне (регион Аженуа).

Оттон де ла Рош и ахейский след

Если мы вернемся к Оттону де ла Рошу и его потомкам, то увидим, что они, прочно обосновавшись в герцогстве Афинском и Фиванском, где им принадлежали огромные территории и где продолжился их род, не были заинтересованы в возвращении в свои скромные владения Ла-Рош-сюр-Л’Оньон во Франш-Конте. Отсюда историк Даниэль Раффар де Бриенн, бывший руководитель Международного центра исследований Туринской плащаницы (CIELT), заключает, что похищенная реликвия «просто-напросто осталась в Афинах», в их руках.

Именно этот след другой исследователь, инженер по образованию, Лоран Бузу проработал в 2015 году в подробном изыскании «Клан ахейцев» (Le Clan des Achaiens)[145]. Рыцари из Шампани, Бургундии и Франш-Конте, участвовавшие в разграблении Константинополя во время Четвертого крестового похода, завоевали регион Фив и Афин, а затем, весной 1205 года, большую часть Ахеи, или Пелопоннеса, или Мореи, где обосновались и построили феодальное общество. Именно эти мужчины и женщины на протяжении нескольких поколений – Жуанвили, Виллардуэны, Бриенны, Шатийоны… – защищали своих вассалов, сеньоров де ла Рош, хранителей святой реликвии.

Лоран Бузу предполагает, что Оттон де ла Рош, ставший благодаря им властителем Афин и превративший Парфенон в собор, спрятал Плащаницу там, а может, в византийском монастыре Дафни, по дороге в Элевсин, а может, во Франкской башне, примыкающей к Пропилеям, в западной части Акрополя, а может, где-то еще.

Оттону де ла Рошу в 1234 году унаследовал его старший сын Ги, затем пришло следующее поколение, Жан и Гийом, и, наконец, сын Гийома Ги II. Несмотря на превратности эпохи – падение Латинской империи, подчинение Ахейского княжества Карлу Анжуйскому, брату Людовика Святого,