В Рождество у каждого свой секрет - Бенджамин Стивенсон

больше», — думал я, лежа на колючем, потертом одеяле, таком тонком, что казалось, оно перепутало свое истинное предназначение — быть свадебной фатой. Впрочем, при такой жаре это не имело значения. Кондиционер выкашлял столько черной пыли, что я поспешил отключить его, после чего обвязал голову мокрым полотенцем. Рождество обещало быть настоящим пеклом, ртутный столбик уже начал подниматься. Я рассчитывал к этому времени вернуться домой. Без снежного Рождества я как-нибудь обойдусь. Дайте мне только место у бассейна и мусорный бак с изображенными на нем воротами для крикета.

По правде говоря, я так размечтался о нормальном Рождестве, потому что перевозбудился от всего, что случилось за день. Я всего шесть часов в городе, но уже видел два трупа (ну ладно, один только на фотографии). Даже для меня крови многовато.

Но это было мое третье дело об убийстве, и сейчас, лежа на кровати, я размышлял над всем тем, что видел сегодня, смущенный одним непреложным фактом: всякий раз по ходу моего расследования убивали кого-то еще. Разумеется, это отличительная черта детектива: промежуточное убийство или «убийство перед второй рекламной паузой», если говорить о телесериалах, поддерживает интерес зрителя и развивает сюжет. Но в реальной жизни это выглядит несправедливо. Не могу отделаться от мысли, что эти люди умирали, потому что я раскрывал дела недостаточно быстро.

Перед глазами у меня так и стояли эти картины: нераспечатанная голубая коробка с подарком от Тайного Санты для Райлана Блейза, четыре неоткрытые дверцы рождественского календаря Лайла Пирса. Незавершенные дела, оборвавшиеся жизни.

Я не мог уснуть. Все лежал и думал о том, что рассказал мне Динеш, хотя бóльшую часть рассказанного я уже предполагал, а он только подтвердил. Динеш медленно опустил голову в ответ на мой вопрос об увольнении. Оказывается, Райлан Блейз сообщил Пирсу, что Динеш кое-что у него украл, а кольцо с хризолитом мгновенно телепортировалось из гардеробной Райлана в сумку Динеша, если, конечно, полагаться на его слова. Пирс тут же уволил парня, несмотря на все уверения в невиновности.

— Я даже не знал, в каком воровстве меня обвиняют. Не знал, что кольцо Райлана нашли в моих вещах, пока Фьют не объяснила мне причины увольнения. Вероятно, этот кокаинщик просто потерял кольцо, если хотите знать мое мнение. Но никто меня не спрашивал. Никто не станет слушать бывшего торговца наркотиками. «Пришло время рассмотреть другие возможности», — сказали мне. Я погорячился, зашвырнул этот чертов приз в стену, и меня вывела охрана.

Динеш пнул ногой камень, и я услышал, как тот прогрохотал по склону скалы и целых семь секунд спустя свалился на крону дерева внизу. Все, что было в моем желудке, мгновенно взлетело к горлу от такой высоты.

— Вот вам и второй шанс.

— А почему ты работал сегодня? — спросил я.

— Новый парень, которого взяли на мое место, заболел. Только я один знаю все сигналы. И я понимаю, что вы подумали. Я бы с удовольствием послал их подальше, но мне не выплатили выходного пособия. Я зарядил Фьют тройную цену, и она согласилась. Я ничего не крал, но взял их деньги.

У Динеша и впрямь были мотивы убить обоих: человека, который его уволил, и человека, по чьей вине это случилось. И все же я поверил ему. Вряд ли он мог так сымитировать страх, когда я гнался за ним сквозь заросли.

Я отложил увольнение Динеша и метание приза в долгий ящик для трудных вопросов и с неохотой послал электронное письмо Джошу. Мне нужно было больше узнать о следе от иглы на руке Лайла, и я надеялся, что у Джоша найдется знакомый в полиции, готовый за вознаграждение раздобыть какой-нибудь отчет с анализом крови Лайла и Эрин. Письмо унеслось со свистом, а я решил просмотреть в YouTube ролики о том, как Лайл принимает награду и выступает на церемониях вручения университетских дипломов. Он рассказывал о смерти брата, о том, как он хотел помочь людям превзойти ожидания общества, и каждую речь заканчивал фразой: «Страсть рождает перемены». Я безуспешно пытался соотнести образ этого человека со следом иглы на руке.

Прилетел ответ от Джоша.

Постараюсь раздобыть отчет. А ты посмотри <br>вот это.

Я кликнул на ссылку. На экране появился зрительный зал театра. Джош ухитрился загрузить запись на частный сервер, прежде чем полиция ее конфисковала.

На сцене властвовал абсолютный хаос. Я спорил с Шоном, Райлан кричал, запертый в колодки. Во стояла перед дулом пистолета, Тереза оттаскивала ее. Зрители вместе с Шоном и Роджером пытались сдвинуть стол. Я дважды прокрутил на замедленной скорости момент падения ножа, затем немного брезгливо нажал на паузу как раз в тот момент, когда голова Райлана, деликатно выражаясь, «рассматривала другие возможности» в отдельности от тела. Бумажный нож гильотины, который я потом поднял обратно, а Шон еще и надорвал, сейчас был погружен в щель между колодками. Снизу оставался просвет, в котором я видел тело Райлана. Если там и было второе, скрытое лезвие, то куда оно делось? Я прокручивал запись вперед-назад, но так и не заметил на раме гильотины вообще ничего. А уж тем более ничего способного отсечь голову Райлана.

Записывая все это в день Рождества, я словно бы вижу самого себя, мокрого от пота, лежащего на тюремной койке в местном мотеле, запутавшегося, измученного и одинокого. Вижу, как отсылаю сообщение Джульетте, как в конце концов засыпаю, но тут же просыпаюсь от воображаемого стука падающего ножа гильотины. Жаль, что нельзя проникнуть в собственный роман и рассказать себе, как я на самом деле раскрыл это преступление, а заодно и о том, как мне выстрелили в грудь, а затем я стал свидетелем еще одной смерти. Я бы еще добавил, что потом опишу все это, сидя с авторучкой в одной руке и песочным печеньем в другой.

Но я из мотеля, я из утра 22 декабря еще не нашел объяснения двум этим невероятным убийствам. Почему женщина с окровавленными руками не помнит, как с ней это случилось? И как можно отрубить человеку голову... листом бумаги?

Если первый случай просто озадачивал, то второй казался совершенно фантастическим. Невозможно отрицать то, что видели все, кто был в театре: опускающийся нож и отлетающую в сторону голову Райлана. Я сам потом поднял этот нож и не обнаружил в нем ничего, кроме тонкой бумаги, легко порвавшейся под рукой Шона. Я видел это собственными глазами.

С другой стороны, разве не в этом и заключался весь смысл фокуса?

Меня разбудило