11 звезд Таганки - Михаил Александрович Захарчук

признаться, не готов. Могу лишь добавить к сказанному, что с приходом к власти Горбачёва, стало возможным и возвращение Любимова. Эфрос обязан был уйти. И он подписал коллективное письмо актёров «Таганки» в поддержку возвращения Любимова. Однако самому Анатолию Васильевичу уходить было некуда. Эйфорически настроенная труппа практически полностью от него отвернулась. Осенью 1986 года театр гастролировал в Польше, где проходили обсуждения спектаклей Эфроса. По свидетельству Аллы Демидовой, почти все резко осуждали приход Эфроса в Театр на Таганке. Безусловно, что психологическое и эмоциональное напряжение, которое испытывал режиссёр в связи с разраставшимся конфликтом, послужило косвенной причиной инфаркта, повлекшего его смерть 13 января 1987 года. Вот только тогда труппа единогласно изберёт главным режиссёром Театра на Таганке Николая Губенко. А дальше уже последуют события, с которых этот очерк начинается.

«Театральные дела идут стороной. Прогон 18-го мне не понравился. Я старался в себе это давно подавить, не признаваться себе ни вслух, ни в полном бреду, что у него, Любимова, появилось что-то такое ненавистное к России внутри, в душе, в мыслях, а главное в сердце, что ничего нельзя с собой поделать, скрыть – и это вылезает в каждой возможной на эту тему реплике, мизансцене, интерпретации. Ужас. А сколько безвкусицы, пошлости и небрежности! И уже он меня возненавидел за некоторые замечания». К этим неутешительным для себя выводам бедный Валерий Золотухин придёт только весной 1996 года. А вот Николай Губенко «раскусил личину Любимова» практически на десять лет раньше. Потому что никогда не носил розово-либерастических очков Золотухина.

… С Николаем Николаевичем у автора сих строк крайне спорадические, если не сказать, шапочные отношения. Но право на вышеприведённые заметки у меня, полагаю, есть. Мы многажды встречались на различных мероприятиях. А вот выдержка из собственного дневника: «05.05.14, понедельник. Николай Губенко пригласил меня и Витю Баранца на премьеру своего публицистического спектакля «Концерт перед концом света». Но дружок срочно отправился в Питер, как доверенное лицо Президента. Потопал я один. Моё место оказалось рядом с Сашей Кондрашовым из «Литературной газеты» и Виталием Третьяковым, который сейчас возглавляет факультет телевидения в МГУ. Почему-то вдруг подумалось: а ведь они оба – мои младшие друзья. Боже мой, какой же я уже старпёр. Конечно, мы славно помыли косточки Губенко. Тем не менее, каждый из нас напишет хорошо о «Концерте перед концом света». Не сомневаюсь. Потому, что вещь того достойна. Лично я обязательно приведу слова Николая. Мне сдаётся, что они весьма остры и актуальны нынче: «Мы берем информацию из интернета, вытаскиваем все данные о тех или иных персонажах, и сопоставляем с оценками разных времен. Память – непременное условие цивилизационного развития, процветания той или иной нации, и если она предается забвению, то нация ветшает и в конечном итоге уничтожается. Как говорил идеолог фашисткой Германии Розенберг – «Достаточно уничтожить памятники культуры того или иного народа, чтобы во втором поколении он перестал существовать». И мы сопоставляем прошлое с настоящим и ставим публику перед необходимостью самостоятельно думать и размышлять, и принимать самостоятельные решения. Таковы наши цели. Это похоже на коллаж. Но это не бесформенный поток сознания, который сейчас становится одним из прогрессирующих направлений в театре, в выставочной, галерейной деятельности, это не поток сознания. Это сознательное построение исторических фактов для того, чтобы публика осознала, с одной стороны, величие нации, а с другой, множество препятствий, которые мешают нашему совершенствованию».

Само сценическое действо весьма впечатлительно. Мы видим Минина и Пожарского, Петра Первого, Николая Второго, Владимира Ленина, Иосифа Сталина, Бориса Ельцина и ещё многих других исторических персонажей. При этом все действие нанизано на поэзию, которая отражает исторические обстоятельства от Смуты и до наших дней. Важным и неожиданным элементом спектакля стал тот самый Интернет, то есть абсолютно сиюминутная информация на сценическом экране. В спектакле задействованы хоры, балет, роллеры. Да одних костюмов пошито более 250! Использована музыка: А. Александрова, Людвиг ван Бетховена, П. Булахова, Г. Гейнера, Пьера де Гейтера, М. Глинки, И. Дунаевского, В. Захарченко, Н. Зубова, А. Пахмутовой, Г. Свиридова, В. Соловьева-Седого, И. Стравинского, В. Шаинскогой, Ю. Шевчука, С. Шнурова, Д. Шостаковича, П. Чайковского. Такая необычная деталь: на улицах опрашивал прохожих И.Усок. Работали видеооператоры: Э. Караваев, Ю. Ефремов, Д. Сущевич. В Интернете вели поиск: И. Федорова, М. Федоров, Д. Сущевич. Ну право же необычно.

После спектакля я зашёл за кулисы. Подарил Губенко итоговую книгу своей жизни «Встречная полоса. Эпоха. Люди. Суждения».

– Ого, как Библия, – сказал насмешливо Губенко. – Точнее будет, как том «Большой советской энциклопедии», – подправил я. Мы ещё перекинулись каким-то незначащими фразами, и я ретировался. Не время было точить лясы. Ожидавший меня Саша Кондрашов спросил: «Жанна была?» – «Нет, я её не видел» – «Наверное, с актёрами. Вот же повезло мужику с бабой…». Саша прав. О таких справедливо говорят: идеальная супружеская пара.

Жанна родилась в семье фронтового комбата, Героя Советского Союза Андрея Ивановича Болотова. Окончила ВГИК вместе с Губенко. Работала в Театре-студии киноактёра. Лауреат Государственной премии СССР. Булат Окуджава посвятил Жанне Болотовой свои песни «Старый пиджак», «По Смоленской дороге», «Горит пламя, не чадит», «Маленькая женщина». Ещё школьницей дебютировала в знаменитом фильме режиссёров Льва Кулиджанова и Якова Сегеля «Дом, в котором я живу».

– Жанна Андреевна, чем вы сейчас занимаетесь?

– Утром провожаю Колю на работу. Потом весь день я на улице. Ухаживаю за цветами, за кустами. Дома тоже нужно всё привести в порядок. Надо накормить мужчину, когда он придёт. Вспоминаю своё детство – я так любила, когда мама не работала. Дома тогда было уютно, всё приготовлено. Вот и я думаю: в конце концов, когда-то нужно выполнить свой долг перед моим мужчиной. Нужно, чтобы ему хотелось идти домой. И, конечно, я не могу без книг. Так повелось с детства. В 5 лет бабушка дала мне «Евгения Онегина» Пушкина. В 4 года я выучила «Сквозь волнистые туманы пробивается луна» и «Буря мглою небо кроет». Так как я выросла в Сибири и постоянно видела эти туманы и бури, поняла, что это язык моей души. До сих пор читаю запоем. Если взяла книгу, должна её одолеть. Если в один вечер не получается, тогда в два.

В кино больше не играю. Я изменилась. Подтяжки делать не хочу. Тех героинь, которых можно играть с моей нынешней внешностью, мне воплощать на экране неинтересно. Если бы дали роль, которая безумно понравилась, если бы это был надёжный режиссёр, тогда, может быть, я согласилась сниматься. Но то, что снимают сейчас, я даже смотреть не могу. У нас с