Традиции & Авангард. №1 (8) 2021 - Литературно-художественный журнал

Я смотрела на нее, на качели эти, а потом маму вспомнила. Они с папой на алтыбакане познакомились. Пошли гулять, там качели были, все вперемешку стояли, парни, девушки. И они вдвоем попали. Судьба такая. Они стояли с двух сторон и качались… Качались, качались… Качались… Качались…

Карлыгаш берется за качели и начинает их тихонько раскачивать.

Маша Конторович

Родилась в 1994 году. Драматург, ученица Николая Коляды. Победитель и участник многих конкурсов драматургии. Пьесы опубликованы в коллективных сборниках и журналах. Канторович является автором собственного образовательного курса «12 часов с драматургом», с которым она объездила многие города России. Является куратором различных фестивалей и лабораторий современного театра и современной драматургии. Живет в Екатеринбурге.

Простые числа

Фрагментарный монолог зажравшейся буржуазии

Моим друзьям

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Марина, 23 года.

И люди, которые могут что-то сказать, но не рискуют.

1

Я гуляю по городу. Это мой асфальт. Это мои бордюры. Это мои стены. Вот здесь была огромная реклама кофе. А тут огромная реклама какао. Вот здесь родители покупали лотерейные билеты. Они так надеялись, что у них все будет хорошо. До сих пор здесь продают лотерейные билеты. А прошло двадцать лет. И до сих пор кто-то думает, что у них все будет хорошо. Но тут только большие лужи. Май. Все растаяло. Прошли первые дожди. Какая красота. А мы не видим. Мы бежим. Или стоим на месте… Кто как! Ночь. За окном рыжий фонарь. И слышно, как он выключается. Никто не слышит больше… А он слышит… Она слышит… Фонари гаснут, солнце готово встать, воздух становится холоднее. Одна из главных улиц города. Птицы. Метла дворника. Но за окнами, в квартире, все совсем не так. Из телефона долбит музыка. Пять человек спят на одном диване, три на другом, а еще кто-то закрылся в отдельной комнате. На маленькой кухне сидят двое – Марина и Вова. Это у Вовы из телефона музыка. Марина ногтями отскабливает с бутылки этикетку, Вова отскабливает свою.

Марина. И как оно тут раньше было? Ни туалета, ничего… Все равны. У всех одинаково нет туалета дома. И кухни нет. Есть только место, чтобы чайник поставить и руки помыть. Вот так только равенство можно ощутить. Когда у всех все есть в равной степени – всегда будет казаться, что у другого больше. А возьми и отбери что-то необходимое у всех сразу – люди братьями станут. Вот тебе, Вов, универсальный рецепт революции. Мы сытые, у нас есть туалеты в домах. Потише сделай, ну? Там спят уже. Фонари вон погасили. Вов.

Вова выключает музыку.

Марина. Ну я же не про то, чтобы совсем… Ну… А вот тут вот шкаф, видишь? Мамка прибиралась как-то, достала оттуда огромный старый-старый чемодан, набитый фотографиями и самиздатом. Еще какие-то там документы были. Фотки она оставила, а все остальное выкинула. А там Набоков самиздатовский был. Сказала, что у нас дома есть в нормальном издании он. Представляешь? В нормальном издании! Но это же самиздат, дедушка, может, сам сидел перепечатывал это все. А она выкинула. Дедушка у меня тот еще революционер был. Диссидент. Ну как это правильно? Как-то в бумагах рылась, нашла несколько вариантов одного и того же письма, где говорится, что Сталин козел конченый и что ему нельзя подчиняться. И письмо еще датировано пятьдесят первым. Не подписано только. Вот дед у меня, скорее всего, такой диссидент. Сталина обсирал еще до того, как это стало мейнстримом. У меня дед и родился тут, в квартире этой вот прямо. И в войну тут вот жил со своими родителями. Вообще никто, кроме нашей семьи, в этой квартире не жил. Как в тридцать третьем построили, так вот и выдали. А мамка продавать собралась. Завтра первые покупатели придут, надо показать им квартиру. И дачу тоже продать надо… Ну, она заставляет. Она же в Италии у меня. Сказала, что в России только лохи живут, что интеллигенцию травят, что правительство козлы, ну и всякое такое. И свалила. Интересно вот только, если Италия для нее до сих пор заграница, то это значит, что она все еще живет в России. Ну, в голове своей. Какой смысл тогда бежать было? И это, между прочим, всех этих диссидентов касается, всех, кто типа всегда против власти, против всего русского. Неинтересно тебе, наверное, про это… Прости… А я тут на одном паблике видела, как надо правильно целоваться. Нельзя рот широко раскрывать, надо так, чтобы не больше двух пальцев в рот помещалось, типа это идеальное раскрытие пасти. Ну, губ. Рта. Папа просто всегда пастью называл рот. Мой, наверное, только. А еще знаешь? Я очень люблю простые числа! Ну, это те, которые делятся без остатка только на единицу и на самих себя. А четные числа совсем не люблю. Но есть одно четное число, которое является простым! Это я на всю жизнь запомнила. Мне было девять. Ну, исполнялось девять. Праздник. Все так чинно, детское шампанское на столе, сок, тортик. Пришли знакомые родителей и дедушки с бабушкой. Все меня поздравляют, я к торту наклониться из-за бантов не могу. Сижу на двух подушках довольная все равно, что я сегодня красавица и главная молодец. И тут папа заходит, он где-то уже отпраздновал мой дэрэ. И с порога у меня спрашивает, какое число является простым и четным. А я судорожно соображать начала, думаю, че за хрень папа спрашивает. Не может такого быть. А он так через весь стол перегибается и в лицо мне кричит: «Два! Это ответ и твоя оценка!» И уходит. Меня все давай успокаивать, но так-то да. В девять лет стыдно не знать, какое простое число четное… Вов… надо засрать хату. Очень надо.

Она берет бутылку и бьет ее о стол, но бутылка не разбивается. Стекло для вина прочно!

Марина. Блин.

Она берет пепельницу, вытряхивает все на пол.

Марина. А еще мама говорила всегда, что если не стану такой же великой, как все мои пра, и пра, и пра, и пра, и пра, и все такие, то…

Марина достает металлическую мясорубку и бьет ей по бутылке. Бутылка поддается, разбивается.