Зов Гималаев. В поисках снежного барса - Билл Крозье

В данный момент ещё рано говорить, сможем ли мы провести наш треккинг по Верхнему Долпо, как планировалось, поэтому ждите следующего письма, через пару дней, когда будет больше информации.

Я снова свяжусь с вами и сообщу, что решили. Безусловно, необходимо посоветоваться с властями, может, нам и вообще не разрешат идти. Также нужно учесть этический вопрос, правильно ли ехать в Непал во время стихийного бедствия, который просит помощи зарубежных государств.

Кстати, я тут сегодня говорил с Эйдом [лидером треккинга в Долпо], и он в порядке, едет из Джомсома в Катманду. Я проясню ситуацию и, когда буду больше про неё понимать, снова напишу и всё расскажу, получится у нас в этом году Верхнее Долпо или не получится».

Разумеется, в итоге треккинг отменили. Большинство государств выпустили предупреждения о нежелательности поездок в Непал. Но у меня уже были билеты на самолёты, и я взял целый месяц отпуска от своей врачебной практики. Я твёрдо решил, что всё равно полечу, – быть может, я хотя бы смогу чем-то помочь! Если не как врач – то буду палатки ставить, укрытия строить, еду разносить.

* * *

Утром 7 мая мой борт «Таиландских авиалиний» достиг долины Катманду. Стояла облачность, и гор не было видно. Глядя в иллюминатор, я заметил первые следы разрушений: кирпичные трубы, обычно высокие, видные издалека, исчезли. Во время посадки я без всякого удивления подумал, что здание аэропорта похоже на декорацию из фильма про войну. Взлетали и садились массивные грузовые самолёты, десятки вертолётов; повсюду лежали груды оборудования.

По дороге в отель, расположенный в Тхамеле, то тут, то там мне попадались сцены разрушения. Стены многих домов рухнули. Входная арка одного из старых дворцов обвалилась. Вдоль по улицам там, где раньше стояли дома, теперь зияли проплешины. Некоторые дороги перегородили, и везде, где только хватало места, раскинулись палаточные городки, с ярко-синими и оранжевыми навесами.

В тот же день в кафе «Нортфилд» я встретился со старыми друзьями. У всех была своя история: где они были, что делали, когда город тряхнуло землетрясением в 7,8 балла.

Большинства тогда не было в Катманду – и, вернувшись, они своим глазам не верили. Эйд присоединился к нам около трёх часов дня: я был страшно счастлив видеть его.

Вскоре подоспел и Роланд. Эйд удивил меня, сообщив, что, оказывается, в Катманду находится и мой старый «амиго» Филипп, – и действительно, вскоре появился и он. Ему я тоже был ужасно рад. Во время землетрясения он был на треккинге по массиву Дхаулагири, и единственный тревожный признак, который он заметил, – далёкая лавина на склоне главной горы.

Вечером мы все снова собрались в баре «У Сэма». У Эйда завтра был самолёт. К нам присоединились ещё несколько человек, в том числе Роланд с невестой Хелен. Эми, приятная американка, уже несколько лет прожила в Катманду. Она прямо сказала, что большинству сейчас не по себе – люди травмированы катастрофой, мучаются бессонницей. Землю до сих пор сотрясают остаточные толчки, и люди каждый раз приходят в ужас, бросая свои дела.

Мы все согласились, что по крайней мере землетрясение произошло не в самый худший момент. Суббота – день отдыха в Непале, дети не учатся, офисные здания пустуют. Случись землетрясение в любой другой день недели, число жертв было бы на порядки выше: тысячи школьников и офисных работников погибли бы под обломками зданий.

Следующим утром я решил обойти город, чтобы увидеть разрушения своими глазами. Ступив на площадь Дурбар, я замер, потрясённый. Почти все деревянные и каменные храмы рухнули. Те, что остались, пошли неимоверными трещинами и едва ли подлежали ремонту. Обломки уже начали убирать, кирпичи высились грудами.

Тут же рядом торговцы раскладывали на земле фрукты и овощи: жизнь продолжалась. Вдалеке на холме на той стороне долины я увидел Сваямбунатх, «Обезьяний храм». Ему явственно недоставало южной башни: она обрушилась.

Я вернулся на верх Тхамеля к «чану» – большому роднику, обложенному кирпичом, где люди стирали бельё. Эта «прачечная» располагалалась прямо на задворках отеля «Малла». Теперь всё было завалено обломками: отель обрушился прямо в родник. Семнадцать человек погибли на этом месте. Я был в ужасе.

На такси я доехал до Боднатха, повидать друга из долповского монастыря Намгунг – ламу по имени Долпо Манива Ринпоче (Дунгсе Огьен Гьялцен). Вместе мы отправились на прогулку вокруг гигантской ступы. Все молитвенные флаги сняли, большая золотая композиция над глазами Будды пошла трещинами. С основной полусферы ступы обвалилось много штукатурки.

Вернувшись в Тхамель, я увидел несколько групп спасателей, одетых в чистую, яркую форму. Многие были из Департамента чрезвычайных ситуаций Лос-Анджелеса; рядом были специалисты спасательных отрядов из Японии и Европы. Они все покупали сувениры перед отъездом, поскольку основная спасательная операция закончилась.

Вечером я с удовольствием встретился в кафе «Нортфилд» с Йеном Уоллом, который прожил в Катманду уже пятнадцать лет. Он приветствовал меня так: «Ну чего, Крозье. Ты-то здесь что забыл?» Я рассказал про отпуск, про билеты и объяснил, что хочу помочь.

Он описал мне ситуацию. Его жена, непалка Сарита, работающая медсестрой, не пострадала. Однако её мать во время землетрясения была в гостях у родных в деревне Гумпатханг в районе Синдхупалчок, к северо-востоку от Катманду, и несколько дней от неё ничего не было слышно. Она сумела выбраться, доехав до города сначала на мотоцикле, а потом на автобусе. Деревню её фактически стёрло с лица земли, а Гумпатханг – отдалённое место недалеко от тибетской границы, и помощь дойдёт туда нескоро. Йен уже твёрдо решил, что поедет туда на джипе и привезёт рис, брезент, спальные мешки и палатки.

Я предложил поехать с ним в качестве медика. С нами собиралась Саритина сестра Гита, двадцатилетняя студентка: она будет нам переводчицей и медсестрой. Ехать было четыре часа, а потом ещё шесть часов идти пешком – но мы были готовы к тому, что путь займёт больше времени.

27. Синдхупалчок

12 мая, вторник

Утром 12 мая мы выехали из Катманду. В машине со мной были Йен, сестра Сариты Гита и их три дяди, приехавшие из Гумпатханга. Мы двигались по долине Катманду: проехали сильно пострадавший Бхактапур и осыпавшиеся кирпичные трубы, а потом свернули на север, на шоссе Аранико, и двинулись в сторону тибетской границы.

Я подумал, что крепкие очертания долины Катманду, вероятно, защитили здания от худшего: на высотах я видел меньше разрушений. Шоссе вело вниз к городу Долалгхату,