Зов Гималаев. В поисках снежного барса - Билл Крозье

Нам было известно, что сразу за Бхарибисе главная дорога закрыта, и не доезжая до этого места мы свернули на северо-запад, в долину Бхоте-Коси.

Едва мы попали в широкую долину, как стало ясно, что разрушения здесь намного более обширные, чем мы думали. В маленьких деревнях дома обычно строят из камня на глиняном растворе, закрывая такую конструкцию крышей. Во время землетрясения всё это рухнуло. По ярким брезентовым навесам можно было догадаться, где ютятся жители разрушенных домов. Уход за скотиной и работу в поле никто не отменял, и деваться было некуда.

Проезжая деревню Джалбире, мы увидели, как разгружают грузовик, раздавая нетерпеливым жителям картошку из мешков. Полицейские сказали, что дальше джипу ехать нельзя, но у местного фермера был грузовик, и мы попросили его помочь. Конечно, за приличное вознаграждение он согласился повезти нас дальше. Мы перенесли груз в кузов и сами расположились там же.

Дорога шла по камню и глине и была очень узкая: едва могла пройти одна машина. Ехали медленно, сильно качало, всё время останавливались. По дороге мы взяли с собой пару из Гумпатханга, которая шла по обочине. У женщины-тамангки была сломана рука, и она носила полный гипс. Пока мы её не подобрали, она намеревалась восемь часов идти до того, что осталось от её родной деревни. Морщась от боли, она легла на мешки с рисом, и весь следующий час её немилосердно болтало.

Нам часто встречались жители Гумпатханга, которые шли в обратном направлении в надежде отыскать хоть какие-то продукты. Увидев в грузовике дядей Гиты, все улыбались и махали нам. Иногда мы останавливались побеседовать, узнать, что происходит в верховьях долины. Выяснилось, что ещё немного – и дороги нет.

Незадолго до полудня мы остановились: впереди была сплошная вязкая глина, и водитель отказывался ехать дальше. Настала пора идти пешком. По дороге двигалось немало деревенских жителей, и они с радостью взялись нести на себе брезент и мешки с рисом, которые предназначались им. Менее чем за двадцать минут мы распределили груз поровну между собой и ними и продолжили путь в гору.

Через несколько сотен метров показалась широкая, мелкая река, которую мы без труда перешли. На берегу было что-то вроде места встречи местных жителей, которые обсуждали там свои дела и умывались в реке. К этому часу стало очень жарко и влажно, так что мы шли медленно и у меня было время понаблюдать. На той стороне узкой долины зеленели на террасах молодой картофель и кукуруза – однако все до единого дома обратились в груду развалин. Люди теперь жили под оранжевым брезентом. Тропа бежала по долине, повторяя её изгибы, и постепенно вела нас вверх. Ни одного целого дома нам не встретилось, ни одного магазина – только люди, выглядывая из свежих руин, по-прежнему улыбались нам и говорили «намасте!» нам вслед.

Вскоре нам повстречалась открытая площадка, на которую сбросили с вертолёта мешки с рисом. Там собрались более сотни местных жителей: полиция раздавала по мешку на каждую семью, сверяясь со списком. Никаких волнений. Не впервые я подумал, как строго здесь соблюдается общественный порядок. С Гаити приходили совсем другие истории – да и из Нового Орлеана после урагана «Катрина».

Жара стояла страшная, и я остановился у родника, бившего из трубы, чтобы наполнить фляги для воды. Йен и Гита ушли вперёд. Я бросил в бутылки очистительные таблетки и поплёлся их догонять. Дело шло к часу дня. Через несколько минут, завернув за угол, я увидел единственную улицу разрушенной деревни Каттике. Похоже, здесь толчки были страшные. Здания по обе стороны улицы пошли трещинами и покосились: жить в них было уже невозможно.

Я вынул фотоаппарат, чтобы запечатлеть это новое душераздирающее зрелище. Нажал на затвор. И вдруг мир перевернулся.

Гравитация выкинула странный, дикий кульбит. Раздался взрыв без звука.

Меня ли качало – или землю под ногами? В десяти метрах от меня рухнули какие-то стены. Потом вдруг включился звук – и пыльный воздух разорвался криками. Отовсюду падали булыжники, здоровенные, как мешки с рисом.

Через долину над рекой обрушился большой оползень. Улицу накрыло огромное облако пыли – а люди всё кричали и кричали. Где-то в этом водовороте – Йен и Гита. Бросив рюкзак, я ринулся бегом по улице. Откуда-то возникали люди: они кашляли, отряхиваясь от пыли.

Большинство застыли на месте как вкопанные: я кожей чувствовал их страх.

Тут я увидел Йена. Он стоял прямо у рухнувшего здания: я видел, что он шевелится – стирает пыль с рук и лица.

– Ты цел? – спросил я.

– Да. Цел, – едва выговорил он в приступе кашля. Гиту мы тоже нашли, потрясённую, но живую.

Я заглянул в ближайший дом – вернее, в то, что от него осталось.

– Есть здесь кто? – крикнул я, но не получил ответа.

Я прошёл по всем домам, от двери к двери, окликая людей, но никто меня не услышал.

Тут из облака пыли возник отряд военных: бегом они спускались с холма, неся с собой кирки и лопаты, и вместе с ними прибыли французы-парамедики. Военный лагерь находился чуть выше по склону. Несколько минут мы ещё обыскивали дома. Кто-то отправился выше по склону на крик о помощи. Ещё кто-то упомянул травму головы. Я сам видел только порезы и небольшие ушибы.

Вдруг кто-то закричал: «Всем бежать на террасы!»

– Билл! Билл! – услышал я Йена, поднявшись в гору уже метров на тридцать. – Сюда, скорее! Уходи с улицы!

Значит, приближались повторные толчки.

На узких распаханных террасах над Каттике собралась вся деревня. Долго ждать не пришлось. Через двадцать минут после первого пришёл второй, очень сильный толчок. Люди попадали на колени. В воздухе стояли крики, вой, первобытный ужас. Люди хватались друг за друга. Казалось, нигде было не скрыться от беды.

За первыми толчками пришли новые…

Впоследствии я нашёл официальные данные, которые описывали случившееся так:

«12 мая 2015 г. в 12:50 по местному времени (07:05 UTC) в Непале, в 18 км (11 милях) к юго-востоку от деревни Кодари, произошло масштабное землетрясение магнитудой в 7,3 балла по шкале Рихтера.

Эпицентр находился на границе непальских регионов Долакха и Синдхупалчок. Это землетрясение произошло на том же геологическом разломе, что и более мощное землетрясение магнитудой в 7,8 балла 25 апреля, однако было сосредоточено восточнее первого.

Таким образом, оно признано повторным толчком землетрясения 25 апреля. Толчки образовались на глубине 18,5 километра (11,5 мили). Эффект чувствовался в северных областях Индии,