Туринская плащаница. Свидетель Страстей Христовых - Жан-Кристиан Птифис

снова становится азотом-14. Этот процесс происходит со стабильной скоростью, и период полураспада составляет 5734 года (плюс-минус сорок лет). Таким образом, исходя из замера остаточного С-14 в органическом образце, можно узнать время, прошедшее с момента смерти соответствующего организма.

По факту оказалось, что модель не идеальна. Сначала ученые считали, что поток космического излучения стабилен. Но в 1960-е годы космические исследования показали, что в зависимости от магнитного поля Земли и Солнца он существенно меняется. Соответственно, пришлось выстраивать корректирующие калибровочные кривые, прибегая к таким известным сравнительным методам, как дендрохронология (анализ роста деревьев) и термолюминесценция[291]. После этих корректировок хитроумный метод Либби, обеспечивший его создателю Нобелевскую премию по химии в 1960 году, многое привнес в археологию и палеонтологию. Так, уже в 1949 году возраст двух образцов дерева из египетских гробниц был определен как 4600 лет – это положило начало новой, многообещающей ветви науки.

Проект обретает форму

В 1955 году у исследователей возникла идея применить эту методику к Плащанице, чтобы узнать, конечно же, не дату возникновения изображения, а возраст стеблей льна, когда они были сорваны в поле. К сожалению, пока несовершенная техника вычисления подразумевала разрушение фрагмента размером с небольшой носовой платок. То, что было допустимо для относительно обычной древней ткани, извлеченной из египетской гробницы, очевидно, было немыслимо для знаковой реликвии Туринского собора. Двадцать лет спустя размер необходимого образца уменьшился до 500 см2. Все равно слишком много! К счастью, уже в 1977 году нужно было пожертвовать лишь 10 см2, четыре – в 1984 году и всего один-два – в 1988 году.

Наряду с техникой вычисления посредством радиометрического датирования (образец окисляется, и углерод преобразуется в CO2, радиоактивность которого замеряется с помощью счетчиков бета-частиц) появился новый метод разделения изотопов под названием AMS[292], основанный на обугливании углеродного компонента и его анализе ускорителем частиц, объединенным с масс-спектрометром. Иными словами, вместо подсчета электронов, выпущенных при распаде атомов С-14 за заданное время, измеряется соотношение С-14/C-12 путем отделения атомов С-14 и пропуска их через ускоритель. Затем полученные в результате этого статистического анализа значения уровня углерода-14 конвертируются по строго определенному методу в реальный возраст объекта. Техника AMS была более точной и менее разрушительной. Однако в середине 1980-х годов, несмотря на усовершенствования приборов, они все еще требовали доработки.

Было известно, что загрязнение древних тканей органическим материалом внешнего происхождения может сильно повлиять на исследование. Нужно было совершенствовать и протоколы очистки. Так, в 1983 году именно с целью подготовки к анализу Плащаницы, который должен был стать всемирным апофеозом этой методики, радиоуглеродная лаборатория Федеральной политехнической школы в Цюрихе, одна из самых продвинутых, ошиблась на тысячу лет при датировании египетской льняной ткани 3000 года до н. э. и перуанского хлопкового полотна 1200 года н. э., поскольку образцы не были должным образом очищены от загрязнений.

Специализированные научные журналы, такие как Radiocarbon, созданный в 1959 году, неустанно перечисляли ошибки – промахи на несколько сотен, а то и тысяч лет (как в случае с росписями пещеры Ласко или рогом викингов, относящимся к 1500-м годам, но датированным XXI веком!). «Когда С-14 показал 4000 год до нашей эры для римского сиденья из Ге-дю-Плантен в департаменте Эно, археологи не заключили, что Юлий Цезарь родился в пятом тысячелетии – они отмели этот результат, сочтя, что какое-то загрязнение сделало данный метод неприменимым», – пишут Жан-Морис Клерк и Доминик Тассо[293].

Многие специалисты полагают, что такой метод анализа, относительно надежный для дерева и древесного угля, не дает столь же достоверных результатов для раковин, костей и даже старых тканей, особенно если последние подвергались повреждениям, починке и штопке. Для материалов животного происхождения также не исключены ошибки. Мех мамонта, которому было 26 000 лет, был датирован 5600-ми годами. Недавно убитый тюлень якобы умер 1300 лет назад.

А ведь Туринская плащаница, в отличие от мумий, хранившихся в закрытом помещении, за время своего существования подверглась множеству испытаний – огонь, вода, жара, дым от свечей, а при выставлениях для поклонения – прикосновения верующих и воздух, насыщенный углекислым газом от их дыхания. Полотно явно содержало пыль, грибы, пыльцу и всевозможные микроорганизмы. Вот почему сам Уиллард Либби был не слишком расположен проводить подобный эксперимент. Следовало принять максимальные меры предосторожности и сопоставить результаты с другими подходами. Отсюда и междисциплинарная программа STURP.

Крупные лаборатории, конечно, заинтересовались предложением, учитывая растущее любопытство по поводу «реликвии реликвий». О себе заявили шесть: Брукхейвен, Рочестер и Тусон в США, Оксфорд и Харуэлл в Англии, Цюрих в Швейцарии, и чуть позже к ним присоединилась седьмая – Жиф-сюр-Иветт во Франции.

Первые шесть, сначала примкнувшие к проекту с воодушевлением, резко передумали; их переубедил Гарри Гув, американский специалист из исследовательского центра в Рочестере. Желая оказаться в центре внимания и полностью контролировать исследования, важность которых они измеряли в рекламных и финансовых результатах, они решили действовать самостоятельно.

Напор Гува убедил специалистов по радиоуглеродному анализу, этот закрытый мирок со своими законами и обычаями, отказаться от научного руководства команды STURP, заключения которой, единодушно говорящие в пользу двухтысячелетнего возраста святой Плащаницы, показались им подозрительными. В работе «Плащаница. Тайна, неуязвимая для науки» (Le Suaire. Une énigme à l’épreuve de la science) два итальянских исследователя, Орацио Петрозилло из газеты Il Messagero и Эмануэла Маринелли, член Международной ассоциации ученых и исследователей Туринской плащаницы (Association of Scientists and Scholars International for the Shroud of Turin, ASSIST)[294], подробно рассказали о скрытых маневрах главных действующих лиц, относившихся враждебно к идее подлинности реликвий в целом и этой реликвии в частности. Напряженная атмосфера, идеологические или религиозные мотивы – полное впечатление возврата во времена Кальвина и его «Трактата о реликвиях»!

1986–1988 годы: от протокола к взятию проб

Лаборатории взяли инициативу на себя, хотя обычно запрос исходит от владельца археологического объекта. Отказавшись от идеи хоть как-то задействовать Международный центр исследований Туринской плащаницы, якобы слишком близким к кардиналу-хранителю, они предложили выбрать в качестве координирующего органа, гаранта исследований и выводов, Британский музей.

Переговоры с монсеньором Баллестреро были непростыми. Между его консультантом Луиджи Гонеллой и Гарри Гувом, некорректным и презрительным в общении, возникло ощутимое напряжение. К слову, Гува горячо поддерживал один индивидуум, готовивший в то время работу о Плащанице, – пастор Дэвид Сокс, американский англиканец, решительный противник подлинности реликвии и сторонник теории Маккрона о средневековой живописи, который открыто поносил членов STURP, именуя их «религиозными фанатиками на дотациях от военной организации».

Хуже всего, что лаборатории желали контролировать всю процедуру анализа с исключением любых внешних проверок, прибегая по этому поводу к неприятному шантажу: если церковные власти Турина отказываются, значит, они хотят помешать науке, как во времена Галилея! Они вволю предавались критике в адрес «папистов» из Турина и Рима, которых подозревали в желании ускользнуть от испытания истиной.

После долгих обсуждений и корректировок планов работ в октябре 1986 года договор с архиепископством был заключен. Эксперимент проведут семь лабораторий под контролем трех уважаемых институтов Папской академии наук, Туринского института