Знание величия - Юлия Олеговна Чеснокова

повторяя «я женат, я женат!». Кольцо он не снимал, не менял пальца, не признавал себя вдовцом. На день рождения Элин купил сто одну розу и метался по особняку Джиёна, пока тот не подхватил его за шкирку и не приволок в колумбарий. С Сынхёном сделалась очередная истерика. Они шли волнами, чередуясь с психозами, пьянками, замкнутостью. Но примерно год спустя после похорон, бизнесмен Чхве вновь начал становиться человеком, возвращать себе адекватность и здравомыслие. Джиён почувствовал некоторые улучшения и понял, что на правильном пути. Ещё через полгода он увидел, что уже может предоставить Сынхёна самому себе, и отпустил того в их с Элин квартиру, опустевшую без хозяев. Конечно, случаи странностей, попытки совершать глупости и даже реализованные глупости продолжались. Сынхён не обещал однажды окончательно сделаться прежним, да Джиён и сам не думал, что настолько потрясенного и сломленного человека возможно починить так, чтобы не осталось трещин. Но он клеил, латал и зашивал, надеялся, что Сынхён сумеет когда-нибудь спокойно посмотреть на прошлое и шагнуть в будущее. Он возил его на термальные источники, курорты, к психологам и психиатрам. Если не мог сам – отдавал Сынхёна на попечение кого-нибудь из надёжных драконов. В одном из пьяных угаров, в развратной и хорошо спланированной Джиёном оргии, принявший приличную дозу «колёс» и накурившись поверх этого, Сынхён всё-таки переспал с какойто девицей. Что его всё-таки на это расхрабрило? Отдалённое сходство с женой, галлюцинации, взрывающее член возбуждение? Джиён не знал, но результатом был доволен. Отошедший с утра от всего Сынхён, тщательно отмывшись и одевшись в свежий деловой костюм, посерьёзнел и захотел вернуться к прежним занятиям – бизнесу, торговле, бандитизму, коварным планам партнёра Джиёна по его захвату мира. Июнь 2023 года. Сингапур. Сынхён смотрел на женщину-психолога напротив себя. Она была его ровесницей, лет тридцати пяти – тридцати шести. Умница с высшим образованием. Замужем не была, детей не имела, хотя внешность позволяла. Знойная смесь малазийки с мексиканкой, узкие очки на носу, узкая юбка с позволительным разрезом, шпилька. Всю себя посвятила разрешению чужих проблем. Сынхён стал посещать её в угоду Джиёну, по его настоянию, два года назад. Договорились о пятидесяти сеансах, встречались раз в две недели по два часа. - Как вы сами оцениваете результаты нашей предыдущей беседы, Сынхён? – задала она обычный свой вопрос, который, как видимо подразумевалось, должен был помочь пациенту разоблачить себя, что показалось ему важным, что забытым, несправедливо обойденным. Что он отметил в прошлый сеанс? - Я оцениваю их, как и предыдущие сорок восемь, - спокойно ответил Сынхён, складывая бумажного журавлика. Оригами. Каждую процедуру психотерапии он складывал по двадцать таких журавликов, истребляя пачку листов на столе женщины-психолога. «Но она неплохо получает, может позволить себе тратить бумагу на таких вот шизофреников, как я» - подумал Сынхён. По примеру Садако Сасаки, японской девочки, умершей от лейкемии в 1955 году после атомной бомбардировки Хиросимы, мужчина решил создать тысячу журавликов, чтобы загадать желание. Пятьдесят встреч по двадцать птичек – как раз выходила тысяча. И сегодня он закончит свой давний труд. – Чем, по-вашему, отличается предыдущая сорок девятая от сорок восьмой? – поднял взгляд на женщину Сынхён. - Чем же? – с интересом спросила она. - Порядковым номером. А сегодня пятидесятая – последняя. Вы помните? – как обычно не поддался её докторским штучкам клиент, издеваясь и насмехаясь над психологией, которую считал псевдонаукой, бездарной и бесполезной. - Я помню, Сынхён, и я хотела бы узнать, как вы сами смотрите на произошедшие в вас изменения? - Какие именно? – уточнил он. - Любые. Что вы заметили за собой, какие перемены за эти два года, что мы с вами общаемся? - Мне думается, вам виднее. Я же все эти два года наблюдаю вас, а не себя, могу сказать, сколько раз поменялся цвет ваших волос, какой цвет лака вы предпочитаете, и в какой позе больше не сидите, посчитав, что она не достаточно солидная для ваших дипломов. Вот такие я изменения могу перечислить, а вы? – Женщина постаралась скрыть смущение, но у неё плохо получилось. Ей было неприятно, что у неё перехватывают инициативу. - Сынхён, давайте поговорим о вашем внутреннем состоянии… - Давайте. Говорите прямо, почему вы стесняетесь? Потому что вас учили, что надо тонко и задворками подходить к главному? Боже правый, вы работаете с психом, а не с идиотом – это разные вещи, я прекрасно понимаю, о чём мы говорили, и какая задача была перед вами поставлена после моей первой исповеди. Вы должны были избавить меня от любви к моей покойной жене, заставить меня забыть её. – Психолог смотрела на Сынхёна, не желая вмешиваться в его речь, надеясь, что он скажет что-то об успехах этой миссии, похвалит женщину за дарованное облегчение, признается в том, что камень упал с души. Она столько потратила на него сил! – Но эта задача изначально была обречена на провал. - Почему? – спокойно ещё полюбопытствовала женщина. Ей хотелось знать, какой именно аргумент выставлял главным в защите своих чувств Сынхён. - Потому что в успех этого дела не верили вы. - Я?! – изумилась собеседница. - Да, вы. Более того, невозможно вылечить болезнь, которую сам врач лечить и не хочет. - По каким признакам вы сделали вывод, что я не хочу лечить вашу болезнь? Впрочем, нельзя так называть психическую фиксацию на определенном объекте… - Нельзя называть психической фиксацией на объекте любовь, мадмуазель. В данном случае уж лучше назвать это помешательством, если нужны диагнозы. - Хорошо. Так что же сказало вам о моём нежелании помочь вам? Финансовая заинтересованность? - Нет, мадмуазель, нет! – улыбнулся Сынхён, загибая углы журавлика. – Мне сказала об этом ваша половая принадлежность. Вы женщина. - И… - потеряла логическую нить она. – Женщины, по-вашему, не хотят лечить людей? - От любви? Ни в коем случае. Они и сами-то редко хотят от неё исцеляться, а то лишить мужчину таких продолжительных и верных чувств! Ну что вы, как бы вы смогли? Подумайте и ответьте мне сами, если бы вы узнали, что после вашей смерти кто-то будет любить вас до конца собственной жизни, вы бы хотели избавить этого человека от любви к себе? Вы бы посчитали его больным? Женщина не ответила сразу, она задумалась, но в её глазах мелькнуло всё, что требовалось узнать Сынхёну. Он знал, что так и есть. Почти каждая представительница прекрасного пола мечтает встретить