Читая Булгакова - Илья Бровтман

class="v">Считали православные не зря,

Что посланы монархи небесами.

Священники об этом говорят.

Ведь даже самый злостный из смутьянов,

Решил прикрыться именем царя.

А Годунов, чтоб сесть на трон законно,

Заставил люд простой прийти с поклоном.

По воле горожан во власть пришёл,

Не получив от Господа престол.

Как саранча полезли самозванцы,

Страну чуть не порвали иностранцы.

Бояре грызлись, словно псы, и вот,

Что бы Держава встать смогла с колена,

Из недр смуты вышел новый род.

Все знали, что его на трон священный

Поставил не Всевышний, а народ.

А значит, если будет не по нраву,

То сможет и лишить такого права.

А вскоре наступил «галантный век»,

Учением увлёкся человек.

Умнели люди, но слабела вера.

Мозги бродили от идей Вольтера.

Но не пошло учение нам впрок.

В сознание людей проникла скверна.

Из этого должны извлечь урок.

Сломалось что-то главное наверно.

Вот и накрыл страну коварный рок.

Ну, как прожить без стержня на чужбине,

Здоровому и сильному мужчине?

Я больше жить в Стамбуле не могу.

На Родину хоть завтра побегу.

Пусть даже босяком по бездорожью.

Но как туда бежать, ведь там безбожье?

Для них я злой непримиримый враг.

Припомнят все дела на поле брани.

И ждёт меня заброшенный овраг,

Без погребенья, и без отпеванья,

Среди котов бродячих и собак.

Припомнят титул и мундир зелёный,

Сиваш и генеральские погоны.

А я хочу на Родине своей

Спокойно жить, воспитывать детей.

Ещё возможно ждёт меня невеста,

Но для меня в России нету места.

Мне ностальгия давит на мозги.

О, как мне надоели эти драки.

Меня хозяйка завтра за долги,

На улицу прогонит как собаку.

А там туман и не видать ни зги.

Всевышний не пошлёт краюхи хлеба.

Я не достоин ни земли, ни неба.

Мне Ад, наверно, чересчур хорош,

Я не поставлю на себя и грош.

Не лучше ли, на радость Люциферу,

Пустить в висок свинец из револьвера.

Размышления генерала Чарноты

Не бьётся сердце, дышится с трудом,

Когда твоя рука тасует карты.

В висках не умолкает майский гром,

Когда на территории азарта

Садишься перед ломберным столом.

Нет ничего прекраснее на свете,

Волнительней, сильней, чем чувства эти.

Они пьянят скорее, чем вино.

И воздух необычный в казино.

Божественней, чем литургия в храме.

Уютней, чем альков прекрасной дамы.

Процесс игры важнее, чем итог.

Всё тело замирает в предвкушенье.

Душа полна надежды и тревог.

Удача  отвернулась на мгновенье,

И ты уже остался без сапог.

Не в масть пришла червовая семёрка,

И стягиваешь с торса гимнастёрку.

Ещё одна раздача, и уже

Ты без порток шагаешь в неглиже.

Спасибо, что сумел остановиться,

И не сверкаешь голой ягодицей.

Плохое забывается, и ты

Навек запомнил жуткое везенье.

Огромный банк, шампанское, цветы,

Со всех сторон почёт и уваженье.

И дама небывалой красоты

К тебе в объятья страстные стремится.

Провалы окупаются сторицей.

Ты счастлив, покорив блаженства пик,

И навсегда запомнишь этот миг.

Пусть рушатся империи, устои.

Фортуны поцелуй дороже стоит.

Размышления Парамона Корзухина

Россия, как огромный пароход,

Без мачты по бушующему морю,

Без топлива пока ещё плывёт

С зияющей пробоиной, но вскоре

Пойдёт ко дну, а с ней и весь народ.

А я не собираюсь быть героем,

Со всеми вместе, скрывшись под водою.

Бежать скорее нужно с корабля.

Есть на планете твёрдая земля.

Пусть называют крысою трусливой,

Но я хочу и дальше жить счастливо.

Пускай всё ярким пламенем горит,

Все эти генералы и солдаты.

Раскрыв объятья ждёт меня Париж,

В котором я по случаю когда-то,

Купил жильё близ сада Тюильри.

Я вовремя в Швейцарии надумал

Оставить в банке кругленькую сумму.

Мне голод не грозит и нищета.

Я жизнь начну как с чистого листа.

И стану почитаемым французом,

А с прошлой жизнью оборву все узы.

Зачем такая Родина нужна.

Забыто всё и нет душевной муки.

Проклятая голодная страна,

Приказчики нечистые на руку,

И бывшая красавица жена.

Всё будет снова, прошлое забыто,

Я был и остаюсь космополитом.

Мне надоел коварный блеск столиц.

Валюта обойдётся без границ.

У ног твоих покорная планета,

Когда имеешь, чем платить за это.

Размышления Люси Фрежоль

Придётся пережить и стыд и срам.

Вокруг темно, и нет ни капли света.

Страною овладел, как бабой хам.

Приходится от жизни беспросветной

Пойти, как говорится, по рукам.

В начале было боязно и стыдно.

Теперь всё безразлично, но обидно.

Не к этому готовил пансион.

Я ждала, что какой ни будь барон

Передо мною станет на колено,

И будет ждать ответа вожделенно.

А после, стоя с ним пред алтарём,

Смотреть на мир счастливыми глазами.

Войти в его просторный светлый дом,

Голубкой в нём парить под небесами.

Засиживаться летом над прудом.

А вечерами, с суженным на пару,

Лебёдушкой катиться по бульвару,

Прогуливая маленьких детей.

Но вдруг в страну заполз коварный змей.

Он отравил мозги опасным ядом.

Кто это видел, не боится ада.

Начался сильный красный ураган.

За что стране такое наказанье?

Распоясались плут и хулиган.

Разрушены основы мирозданья,

И правит тот, кто в руки взял наган.

Он женщин загоняет пистолетом,

И пользует в холодных кабинетах.

Какие там цветы, любовный пыл.

Хоть бы горячим, чаем напоил.

Как истинный потомок обезьяны,

Одежду рвёт на теле честной дамы.

Возможно, для того родила мать,

Меня на поругание мужчинам,

Что бы в Стамбуле шумном голодать,

А по ночам какую-то скотину,

За пару лир тащить к себе в кровать.

Без Родины, без мужа, без опоры,

Покрывшись несмываемым позором,

Пока ты молода и хороша.

А после не получишь ни гроша.

Когда-то мне цыганка нагадала,

Что выйти я смогу за генерала.

Ошибки нет, бывал и генерал

В моей грешной запятнанной постели.

Солдат, купец, денщик, циркач, капрал,

Насмотришься такого на панели,

Что ни один писатель не видал.

Они здесь, кстати, тоже побывали,

Чистюли и поборники морали.

Хотят нас, грешных женщин защитить,

И промысел наш древний запретить.

Хотелось бы взглянуть, как пустомелям

Удастся ликвидировать панели.

Такую прыть мы видим не впервой.

Легко принять решение поспешно.

А женщина не властна над собой,

Ни