Волшебство для Мэриголд - Люси Мод Монтгомери

что Роджерсы обидятся. Протестующая Мэриголд пришла, снисходительно глядя на девочек, жалея, что им предстоит скучная, обыденная жизнь. Сочувствуя Элджи Роджерсу. Все знали, что его мать поклялась, что он должен стать священником, в то время как он мечтал быть столяром. Как всё это далеко от избранного ею пути.

«По-моему, Мэриголд Лесли слишком важничает», – сказала Уилла Роджерс.

Мэриголд спрятала тонкое колечко с бриллиантом, которое тётя Мэриголд подарила ей на день рождения. Посвященным не следует носить такие вещи. Дядя Клон хотел подарить ей шёлковый полосатый зонтик, о котором она мечтала, но Мэриголд твёрдо и безмятежно поблагодарила его и попросила вместо этого подарить ей симфонию.20 Дядя Клон хмыкнул и подарил. Он не знал, какое очередное волшебство творит Мэриголд, но она знала, что получает от этого огромное удовлетворение.

Да, именно так. Какой радостью было отказаться от новой шляпки с лентами и надеть старую на венчание кузины Нэлли. Прежде Мэриголд интересовалась венчаниями. Кто знает… когда она станет взрослой… Но это осталось в прошлом. Она даже думать не должна о замужестве. Мэриголд стала очень старательной. Она должна во всём достигать совершенства. Она мыла посуду, чистила яйца и полола свой садик с восторгом, как святая.

Она перестала читать всё, кроме миссионерской литературы. Она сосредоточенно изучала книги из библиотеки воскресной школы – особенно одну, захватывающую, толстую в коричневом переплете – биографию миссионерши, которая «готовила себя» с шести лет. Мэриголд горевала, что потеряно столько ценного времени. Но она сделает всё, чтобы наверстать упущенное. Она просыпалась в пять утра – читать Библию и молиться. Это будет хорошо звучать в мемуарах. Упомянутая миссионерша с шести лет вставала каждое утро в пять часов. Но у неё не было бабушки. В этом имелась существенная разница.

Единственное, что сильно мучало Мэриголд, – расставание с Сильвией. Сначала она чувствовала, что не может… не может сделать этого. Но должна. Жертва не будет настоящей, если не нанесет рану. Так сказала доктор Вайолет. Мэриголд со слезами объяснила это Сильвии. Была ли то фантазия или язвительный эльфийский смех следовал за нею через весь сад от соснового леса? Казалось, Сильвия не поняла, что она имела в виду.

Мэриголд пыталась заполнить образовавшуюся без Сильвии пустоту, представляя себя едущей на спине слона или с риском для жизни спасающей вдов от сожжения. По правде говоря, доктор Вайолет ничего не говорила о езде на слонах – она даже упомянула прозаичные автомобили, а мистер Томпсон сообщил, что вдов больше не сжигают. Но с ними без сомнения делают что-то скверное. Мэриголд укротила желание видеться с Сильвией ради дюжин спасённых вдов. О, полагаю, дядя Клон был прав.

Иногда Мэриголд тяжко сомневалась, сможет ли когда-нибудь молиться публично. Она пыталась начать, бездыханно произнося «Аминь», когда мистер Томпсон изрекал что-то привлекательное в своих молитвах. Также нелегко было решить, куда она отправится с миссией. Она разрывалась между японскими землетрясениями и индийскими змеями. Пока не наткнулась на книгу о прокаженных в Индии. Прокаженные одержали победу. Их нужно навещать, змеи там или не змеи. Она станет миссионером в лепрозории. Тем временем бабушка рассердилась, что Мэриголд забывает поливать герани. Она не могла объяснить бабушке, что позабыла, потому что помогала индийской деревне пережить голод. Но слушая упрёки бабушки, она была спокойна и безмятежна. Очень.

3

Две из трёх недель прошли очень хорошо и вдохновенно. Затем Мэриголд затосковала о том, что Александр Великий назвал бы захватом новых земель, а доктор Вайолет Мериуитер, вероятно, определила бы, как расширение поля деятельности. Героиня мемуаров всегда посещала тех, кто был болен или терпел невзгоды, творя чудеса утешения. Мэриголд решила, что ей следует заняться тем же самым. Но кого навестить? Вблизи от Елового Облака не было никого болеющего или находящегося в невзгодах, о ком бы она знала. Разве что, возможно, миссис Делагард. Мысль о ней пришла Мэриголд, словно вдохновение. Миссис Делагард в чёрных одеяниях и грустным… грустным лицом. Она никогда не выходила из своего большого сада в Южном Хармони, бродя по нему целыми днями.

Мэриголд слышала, как кто-то сказал, что миссис Делагард «немного не в себе». Она не знала, что это в точности означает, но догадывалась, что человек с таким скорбным лицом нуждается в утешении. Она пойдет к ней и… и… что? Почитает ей Библию, как делала леди из мемуаров? Мэриголд не видела себя в этой роли. Она просто пойдет к ней и, возможно, найдётся какое-нибудь дело. В мемуарах оно всегда находилось. Перед походом Мэриголд проскользнула в свою комнату и произнесла небольшую молитву. Очень серьёзную, искреннюю короткую молитву, несмотря на то что в мемуарах она была значительно длиннее. Затем Мэриголд выскользнула из дома в ароматы вечера.

Оказавшись во дворе напротив мрачного дома миссис Делагард, чёрного на фоне заката, Мэриголд на какой-то миг запаниковала. Но миссионеры должны быть уверены в себе. И не должны поддаваться панике. С галантной улыбкой Мэриголд прошагала вдоль рядов нарциссов, туда, где в тени стояла миссис Делагард, окружённая бледным золотом лимонных лилий, на фоне янтарного неба и тёмных холмов, невидяще глядя на неё агатово-серыми глазами.

Она поразила Мэриголд. Её печальное лицо засветилось сиянием радости. Она шагнула и протянула руки. Наверно, эти длинные бледные руки, протянутые в мольбе, неделями преследовали Мэриголд.

«Дилайт, Дилайт… ты вернулась ко мне», – сказала миссис Делагард.

Мэриголд позволила ей взять себя за руки, обнять и поцеловать в лоб. Ощущение странности и опасности охватило её. Что-то происходило с миссис Делагард… она повела Мэриголд в дом. О чём говорила она так быстро, странно, страстно… голосом, не похожим ни на какой другой из знакомых Мэриголд?

«Я часто видела, как ты идёшь впереди, не оглядываясь. Ты никогда не ждала меня. А теперь ты вернулась, Дилайт. Ты должна простить меня. Ты простила меня, Дилайт?»

«О, да, да», – Мэриголд отвечала «да» на все вопросы. Она не знала, что сказать. Она была не храброй миссионеркой, не амбициозной кандидаткой для мемуаров, а просто перепуганной маленькой девочкой, застрявшей в странном доме со странной … очень странной женщиной.

И вновь чудесная вспышка радости осветила лицо миссис Делагард.

«Проходи в свою комнату, Дилайт. Там всё готово для тебя. Я храню всё. Я знала, что ты когда-нибудь вернёшься ко мне… когда я буду достаточно наказана. Поэтому я всё сохранила».

Настойчивой рукой она повела Мэриголд наверх, через коридор, в комнату. Большую полутёмную комнату с четырьмя большими окнами. Посреди стояла огромная белая кровать с чем-то,