Приключения Петьки Зулина - Георгий Анатольевич Никулин

Партизаны пришли по левому берегу реки Муры; там у них был оставлен заслон, чтобы предупредить удар с фланга. Нападения со стороны реки Жиганки повстанцы не боялись: они сами могли на лодках забросить отряд в тыл белых. Оставалось защититься от лобового удара при наступлении на село по прямой дороге от станции. Тут надо было ждать напора белых, и тут сосредоточивалась оборона партизан.

— Оружия у нас мало, — сказал командир, выходя в большую комнату. — От здешней милиции досталось только три винтовки да сабельки. Мы все начинали с вилами да с дубинами… Помаленьку обзаводимся…

— Так дай же хотя эти винтовки! — требовал у командира бледный небритый человек в одежде вольного покроя, но с тяжелым тюремным запахом.

— Смирнов! — позвал командир своего ординарца. — Вооружи товарищей до зубов, — и, усмехнувшись, добавил: — каждому дай по предмету.

Получившие винтовки тотчас захлопали затворами, а вооруженные саблями пробовали их на изгиб и проводили пальцем по тупому лезвию:

— Что обух, что лезво!

— Ты смотри, паря, не сломай оружие! — предупредил Смирнов крепкого мужика, гнущего клинок.

— Надо быть — жандармские, неточеные, — с пренебрежением ответил тот.

— С винтовками отправляйтесь в роту Закутного, а с саблями погодите здесь, — сказал командир. Он приказал расставить по флангам обороны пулеметы и распорядился о патронах. Петька совсем было подался к двери, когда командир вновь обратился к сабельщикам и оставшимся в волости партизанам:

— Беляки для психической атаки возят отряд «святого креста»; мы тоже встретим их «с психикой». Оружия мало, а удар придется выдержать тяжелый. Мобилизуем коней у населения и в помощь нашим конникам составим отряд кавалерии. Пусть хозяева садятся на своих коней, пусть — их парнишки, все равно. В первых рядах атакуют наши вооруженные конники, ну а дале — кто с пикой, а кто с ручным «пулеметом». Возьмем их «на бога»[176]. Хорошо действует. У нас это испробовано. Давай, Смирнов, раздай «пулеметы» и собирай коней!

— Получайте, — сказал Смирнов, вытряхнув из мешка десятка полтора деревянных трещоток. — По слуху гармонист проверял, — улыбнулся он.

Дальше Петька слушать не стал и опрометью кинулся прочь. Он вспомнил заповедные короткие пути по крышам, перемахнул через поповский огород, теперь совсем запущенный, и, пробежав проулком, пустился на окраину села — искать Володьку.

Он бежал вдоль свежих траншей, опоясавших село. Мелькали лопаты и кайлы, летели комки земли. Петька был в отчаянии: уходили драгоценные минуты, а Володьки нигде не было видно. Он проскочил было мимо большой ямы, которую рыли несколько человек для «пулемета», как вдруг из глубины донесся знакомый голос:

— Ух, язви тебя! — ругался Володька, стараясь на камне выправить смятую лопату.

— Володька! Брось ты, айда домой, дело есть…

— Што ты, ошалел, что ли? Все работают, а мы домой.

— Бабы закончат, а нас в кавалерию возьмут… Есть приказ — все на коней. Айда, бежим… По домам коней забирают.

— Как это — коней забирают?

Володька бросил лопату, и они во весь дух пустились по длинной улице села.

— В атаку пойдем, — продолжал Петька на ходу. — Они пулеметами нас, и мы пулеметами…

— А вдруг коня убьют? — сказал Володька и остановился.

— Чего еще! — закричал в отчаянии Петька. — Приказ такой дан. Если сам не поедешь, другого посадят.

— Однако лучше самому, — сказал Володька, и они снова наддали ходу.

Прибежали они вовремя: со двора, под командованием Смирнова и под благословение Дуни, мужик выводил Буланого и Карьку.

— Эй, стой! Так дело не пойдет… У нас свои казаки есть! — издали крикнул Володька.

— Вы на коней, а мы что, пешком, что ли? Наши кони, мы и воевать будем! — кричал Петька, и в его голосе партизану послышались слезы; он махнул рукой и сказал мужику:

— Отдай коней; это, видать, будет лихая подмога.

Володька взял поводья из рук мужика, а Смирнов вновь спросил Петьку:

— А оружие у вас есть? А куда ехать-то, знаешь ли?

— Знаю. Собираться в Луговой балке, — ответил Петька, дипломатично умолчав об оружии.

— Ну то-то, — сказал Смирнов и поскакал вдоль улицы.

Повсюду из дворов выводили лошадей. Чаще всего выезжали сами хозяева. Когда все разом выехали, на улице стало необычайно людно.

Петька охватил шею полюбившегося ему меринка Карьки и что-то шепнул, а конь, словно почувствовал волнение мальчика, понюхал его плечо и с шумом выдохнул воздух.

— Ты, однако, чего на улице-то обнялся? Давай зануздывай да седелки с потником хоть надо надеть, раз седел нету, — сказал обстоятельный Володька, заводя Буланого во двор. — Тащи уздечки да седелки. За седелку хоть малость удержишься, а то слетишь в один миг…

Пестрый многолюдный отряд крестьянских всадников и сотня конных партизан собрались в редком леске с тропинками, протоптанными пасущейся скотиной.

Справа тянулись свежевырытые окопы, впереди была незапаханная в несколько верст шириною степь, а за степью бурлила река Жиганка. Река могла помешать маневрам наступающих карателей, А если бы партизаны прижали их к Жиганке да из-за ее крутого берега ударила бы засада, — белые оказались бы в гибельной ловушке.

Все приготовления были закончены, командир партизан подходил к занявшим оборону бойцам. Он строго предупреждал, чтобы не показывали себя и без команды раньше времени не открывали огонь. Стрелять решено было с тридцати–сорока сажен, когда даже из дробовика посланная пуля долетит до цели.

Крестьянская засада спешилась. Возле каждого партизана образовался круг людей с лошадьми на поводу. Все покуривали и слушали рассказы о боях за соседние села, о потере белых от налетов партизан, о том, как бьет Колчака Красная Армия, двигаясь на восток, и о том, как на юге и на севере красные громят интервентов, взявших в кольцо измученную Россию.

— Для устрашения объявили беляки приказ, чтобы во время ночевки войск в селах всех мужиков запирать в одно здание и при сопротивлении или нападении уничтожать, — сказал бородатый партизан и обвел взглядом посуровевшие лица слушателей. — Так как тут быть, и что ж мужики отвечают нам на это? «Бейте хлеще, — говорят, — чтобы нас затронуть не успели, а мы подможем», — закончил он с улыбкой, и люди облегченно рассмеялись.

Петька и Володька были заняты своими «пиками». Володька из дому прихватил два тонких сухих шестика, а Петька по пути заехал к знакомому кузнецу и выпросил наконечники. Теперь они насаживали железки на древко.

Вооружение других было не лучше. Были вилы, были и косы, привязанные к палкам. За плечами некоторых висели берданки и двустволки. Лишь партизаны были вооружены винтовками и саблями. Солидно щетинились над кустами пики, и Петька с удовольствием отметил, что у него пика