Приключения Петьки Зулина - Георгий Анатольевич Никулин

— Ладно, Володька, приезжай и ты в город к нам.

Прощаясь, сняли рукавицы и ударили по рукам, не глядя друг другу в глаза. Володька отъехал, а Петька постоял немного, посмотрел ему вслед и погнался за проходившим мимо железнодорожником.

— Дяденька, скажи, когда поезд с провизионщиками пойдет.

— Ты что, провизионщик, что ли?

— Вот-вот, дяденька, я и есть провизионщик.

— На четвертом пути ваш вагон, а поезд не знаю, когда пойдет.

Подхватив мешок, Петька отправился на четвертый путь. Там стоял не один вагон, а целый длиннущий состав из одинаковых товарных вагонов. На дверях у одних были замки, на других болтались пломбы, попадались и платформы, груженные бревнами, досками, железными понтонами[186] и еще чем-то, покрытым брезентом.

Придавленный мешком, с трудом переставляя ноги, Петька шел и не находил вагона с провизионщиками. Наконец из одной теплушки послышались голоса. Петька остановился и прислушался. Голоса стали яснее, говорили тут, за дверью.

Рядом с теплушкой была платформа, которую целиком занимала железная понтонная лодка. На край этой платформы, до которого Петька едва доставал плечом, он с трудом навалил мешок.

Между двумя рядами товарных вагонов Петька казался маленьким и затерянным. Дотянувшись до двери, он забарабанил кулаками в обшивку вагона. «А вдруг не пустят», и, чтобы придать себе больше уверенности, он принялся стучать изо всех сил.

— Кто там? — послышался из вагона ленивый голос.

— Открывай!

— Тебе чего? — спросил парень, высунувшись из вагона. — Это наш вагон.

— Как чего! Один, что ли, поедешь? — озлился Петька, как будто был вправе требовать себе места, и еще решительнее сказал парню: — Для тебя одного вагон сделан?.. Давай открывай шире! Залез вперед всех, да еще разговаривает..

— Будет вам спорить-то. Закрывайте двери, а то весь вагон настудите, пускай лезет, — сказала из глубины вагона невидимая пассажирка.

Мешок удалось пристроить около двери. Петька положил его на пол поперек входа, и он образовал порог, на который все наступали.

Весь пол теплушки до уровня нар был завален мешками, по которым ходили люди. На нарах и в темных углах тоже сидели и лежали провизионщики.

Теперь Петька был готов ждать отправления поезда сколько угодно.

Изредка кто-нибудь уходил на станцию справляться и приносил один и тот же ответ: «Пойдет когда-нибудь».

Из разговоров Петька понял, что провизионщики — это железнодорожники, получившие разрешение съездить по разовому билету за продуктами и провезти два пуда. Все набрали больше. Молодая женщина спрятала под нары поросенка; рябой мужчина вез гусей. Гадали, — удастся ли доехать, будут ли обыскивать, будет ли контроль?

Поздним вечером неожиданно поехали.

— Ночью контроль не придет, — с надеждой сказал парень.

— Да где там, — подтвердили другие.

Вагон трясло на стыках рельсов, Петька покачивался и клевал носом под стук колес. Временами он вздрагивал от холода и крепче запахивал полушубок. Печки в вагоне не было. Дуло в пол, дуло через стены, и, не выдерживая холода, он вскакивал на ноги, прыгал на одном месте и хлопал себя руками по бокам.

— Эк ведь тебя черти там ломают! — вздрагивал спросонья рябой мужчина, запрятавший под нары гусей.

Петька потерял счет остановкам, кое-как обтерпелся на холоде и уснул.

— Далеко ли отъехали? — спросил он, просыпаясь.

— Три станции.

— Что, уже утро?

— Рассвело.

— Так когда же мы доедем?

— Ну, днем-то он хлеще пойдет!

Действительно, поезд увеличивал скорость, и станции мелькали одна за другой. Но зато теперь, лишь колеса начинали дробно стучать на входных стрелках перед станцией, — многие с тревогой выглядывали из вагона.

Петька догадывался, что парень, не пускавший его в вагон, рябой гусятник и еще многие пассажиры едут на таких же правах, как он.

«Безбилетники» выскакивали еще до полной остановки и слонялись по перрону, будто им до поезда нет дела. Женщины, как наседки, сидели на своих мешках, стараясь без крайней надобности не покидать теплушки.

На одной станции Петька далеко отошел от вагона и подбежал к нему слишком поздно: двери были закрыты. Поезд двигался, у Петьки не хватило сил самому откатить тяжелую дверь вагона, на его крики никто не откликался, и поезд увозил все его богатство.

Петька бежал, вагоны все ускоряли ход, а силы убывали с каждой секундой. Видя, что ему никто не придет на помощь, он забежал вперед, вцепился в борт платформы и, подпрыгнув, повис возле громыхающего колеса. Женщина на перроне со стоном закрыла глаза, чтобы не видеть, как мальчишку перемелет под поездом. А Петька, извиваясь ужом, цеплялся за проволоку, которой была привязана понтонная лодка. Он кое-как забрался на платформу. Страх пришел позднее, когда он уже лежал около железной лодки. Казалось, что обязательно скатишься с узкого края платформы, и он перелез через борт лодки.

Петьку мучил холод. Он прижимался к железной стенке, стараясь укрыться от ветра, вихрящего снег и безжалостно щиплющего нос и уши. Оттирая лицо рукавицей, приплясывая и приседая, Петька не мог дождаться станции.

Когда поезд остановился, Петька выглянул из лодки, как суслик из норы, и, убедившись, что контроля нет, соскочил с платформы перед изумленными пассажирами.

— Смотрите, парнишка-то тут! — обрадовалась хозяйка поросенка. — А мы думали, что ты совсем затерялся.

— Жди, такой затеряется, — равнодушным голосом сказал рябой мужчина, закручивая папироску.

— Как ты не околел-то там, — чай холодно? — добродушно спросил парень.

Контроль пришел неожиданно: на маленькой пустынной станции вслед за парнем на ходу в вагон прыгнул один новый человек, затем другой. Петьке захотелось забраться под нары, туда, к поросенку, к гусям. Присев за спинами взрослых людей, он огляделся, завалился между двумя мешками, и старался втиснуться как можно глубже. Хозяйка поросенка заметила этот маневр и навалила на Петьку большой мешок с репчатым луком.

Контролеры на ходу поезда проверяли проездные справки, читали документы и спрашивали сидящих на мешках, чьи вещи, сколько весят мешки и что в них. Пассажиры старались уклониться от ответов на неприятные вопросы.

Петька лежал затаив дыхание. Из открытой настежь двери нестерпимо несло холодом.

— Ну все, что ли?

— Все, все, — ответили хором из разных углов.

— Пожалуйста, закурите, — предложил контролеру человек с гусями.

— Вы продовольствие проверяете?

— Продовольствие, да больше людей.

«А, дезертиров», — подумал Петька, которому надоело лежать под мешком, и, вспомнив о своей «партизанской» справке, он вылез наружу.

— Этот откуда взялся? — спросил удивленный контролер.

— Да я, дяденька, не дезертир.

— Каков шельмец! — засмеялся парень в крест-накрест затянутом ремнями полушубке, трепля Петьку за шапку.

— За мукой ездил? — спросил второй, хмурый и худощавый.

— Нет, дяденька, — ответил Петька, садясь на край своего мешка.