Мёртвые девочки никогда не проболтаются - С. Дж. Сильвис

Я нахмурилась, переведя взгляд с их перепалки на живой, напряжённый взгляд Кейда. Всё его тело было развёрнуто ко мне, будто Слоан не стояла в трёх шагах, осыпая его оскорблениями.

— Поверь мне, — прошептал он, снова засунув руки в карманы и медленно отступая. Я проигнорировала боль, пронзившую меня при его уходе. Будто вся моя душа пела для него, а теперь кричала, потому что он уходил. Пропасть между нами снова зияла, и мне нужно было оставить её такой.

Перед тем как скрыться в конце коридора, он договорил:

— Я знаю, что это моя вина, Слоан. Ты, чёрт возьми, должна это понимать.

Затем он развернулся и исчез, оставив меня прижатой к двери с каменным комом в груди. Слоан стояла рядом, словно телохранитель, сжав кулачки, пока он не скрылся из виду — вероятно, опоздав на свою тренировку по лакроссу.

Наблюдая, как он уходит, я осознала, как сильно скучала по нему. По тому, как он заставлял меня улыбаться и чувствовать что — то кроме горечи предательства. Меня бросили ещё младенцем, и эта боль пронизывала меня, как игла, каждый раз, когда я позволяла себе чувствовать.

— Ты в порядке? — дрогнувший выдох вырвался у меня, и я резко кивнула.

— Да, всё нормально.

Между нами повисло молчание. Тяжёлое, неловкое, ненавистное. Я опустила глаза на красный пол, а когда подняла их, увидела Слоан в новом свете. Уязвимость шла этой крепкой девчонке, которую не пугало почти ничего, даже Бунтари.

— Дело не в тебе, Слоан, — призналась я, вспоминая наш утренний разговор. Я прикусила губу, как и она. — Во мне.

Слоан опустила взгляд и кивнула.

— Мне так жаль, Джорни.

— Что? Ты сожалеешь? О чём?

Мои защитные барьеры всё ещё стояли, но шатались, будто вот — вот рухнут.

— Я должна была быть рядом с тобой.

Неосознанно я потянулась вперёд и схватила её тёплую руку. Это... было правильно.

— Ты была, — сжала её пальцы и тут же отпустила.

Слоан подняла глаза и пожала плечами.

— Может быть. Но не всё так очевидно, как кажется, Джорни.

Я фыркнула, и уголки её губ дёрнулись.

— Ты даже не представляешь, насколько это верно, — вздохнула я, снова глядя в пустой коридор, где только что был Кейд. — Поверь мне.

— Я верю тебе, — она поймала мой взгляд. — Но ты веришь мне?

Верю ли?

— Эй, Слоан! Ты готова?

Мы обе повернулись на голос Джеммы, выглянувшей из их комнаты. Она стояла на пороге, с двумя чёрными полосами на щеках, как у футболиста перед матчем. Её каштановые волосы выбивались из — под чёрной шапки с помпоном, а поверх футболки Святой Марии с номером Исайи был наброшен огромный пиджак. Откуда я знаю, что это номер Исайи? «Я всегда номер один» — одни из первых его слов при нашей встрече.

— Да, я иду! — Слоан застегнула куртку и повернулась ко мне. В её глазах читался вопрос ещё до того, как она его задала. — Хочешь пойти с нами на игру? Мы заскочим в столовую за горячим шоколадом перед тем, как выйти на снег.

Сегодня матч?

Я заёрзала, видя надежду в её глазах. Слоан практически умоляла меня, не произнося этого вслух.

— Всё ещё обводишь буфетчиц вокруг пальца, да?

Белые зубы Слоан блеснули в полутьме коридора.

— Конечно. Ты же знаешь, я любимица мисс Бетти.

— Пойдем с нами, Джорни, — сказала Джемма, подходя ближе. — Будем привлекать внимание вместе. Будет весело!

Я вновь прикусила губу, ощущая знакомое тепло дружбы в своей разбитой груди.

— Я — то понимаю, почему пялятся на меня. Но почему на тебя?

Слоан фыркнула со смехом:

— Потому что кто — то проболтался, что директор — отец Джеммы. Теперь вся школа думает, что она с Исайей в кровосмесительных отношениях.

— Что?! — у меня отвисла челюсть.

Джемма закатила глаза, доставая варежки из кармана пальто:

— М — да. Все знали, что директор — дядя Исайи…

— Но они же не родственники по крови, верно?

(Я помнила это с тех пор, как мы с Тобиасом неожиданно нагрянули пару недель назад.)

Джемма кивнула, поправляя варежки:

— Верно. Так что радуйся — теперь ты не центр всеобщего внимания. Теперь это я и мои «греховные связи».

Я не успела сдержать смешок. Джемма и Слоан переглянулись — и на мгновение мне вспомнились лучшие времена. Когда я ещё не смотрела на каждого с подозрением, гадая об истинных мотивах.

Джемма улыбнулась, наблюдая за мной — будто читала мои колебания между желанием вернуть старую дружбу и нежеланием опускать защиту:

— А теперь иди переоденься во что — то потеплее и присоединяйся.

Слоан легонько толкнула меня плечом:

— Бетти скучает по тебе. И я тоже.

Я стиснула зубы. Со всех сторон накатывали нежеланные чувства, а сердце бешено колотилось при мысли о том, как мы сидим на трибунах над игровым полем, за спиной — закат, а внизу — тот самый парень, от которого когда — то кружилась голова.

Только теперь он не бросит мне тот самый поджигающий душу взгляд с подмигиванием. Вместо этого я буду сидеть между двумя подругами, не знающими и десятой доли правды, и оглядываться на чужие глаза — те самые, что могли стать причиной моего исчезновения из Святой Марии месяцы назад.

Как бы комфортно я ни чувствовала себя после возвращения — покоя не будет, пока я не узнаю правду.

Глава 6

Кейд

Было что — то умиротворяющее в этом снеге, чем я наслаждался. Ослепительная белизна, ледяное прикосновение воздуха, охлаждающее разгорячённую кожу, податливая поверхность под ногами. Даже в разгар матча по лакроссу, когда две команды сражаются за победу, а на зрительских трибунах, расположенных высоко на заснеженном холме, царит хаос, было приятно ощущать, как на тебя падают холодные снежинки.

Вот только я не был спокоен. Сердце бешено колотилось, а голова кружилась, будто машину занесло на черном льду. Кровь приливала к коже, и даже если бы я упал на это снежное поле, она бы ни на градус не остыла.

Джорни вернулась. И я был полностью выбит из колеи.

Она произнесла всего одну фразу, и этого хватило, чтобы мне понадобился жгут, чтобы остановить кровотечение. Её кожа была такой мягкой под моей рукой, и мне потребовалась вся моя выдержка, чтобы не прижать её сильнее к двери и не поглотить её слова.

То глупое колотящееся нечто,