Мёртвые девочки никогда не проболтаются - С. Дж. Сильвис

даже не нужно было говорить, что я не хочу видеть Бэйна рядом с Джорни. То, как он на неё смотрел, вызывало во мне нечто большее, чем ревность. Он всегда следил за ней, и никакие угрозы с нашей стороны не могли его остановить.

Кто — то скажет, что я параноик из — за своего прошлого. Но я не верю в совпадения. Слишком много дерьма произросло из «совпадений». Ничего не случается просто так.

— Я его не вижу. — Раздражение нарастало с каждой минутой: ни девушек, ни Бэйна. Старые привычки не умирают. Где он, чёрт возьми?

— Я тоже, — ответил Исайя, его голос прозвучал резко поверх музыки. Я знал, он готов был отправиться обратно через потайной ход, который мы использовали, чтобы попасть в нижний уровень Святой Марии. Но через мгновение он тяжело вздохнул. — Неважно. Девушки здесь.

Я был обречён с той самой секунды, как увидел её, стоящую в дверях в окружении подруг.

Желудок провалился в холодную сырость пола, а глаза вспыхнули от ярости. У меня не было прав, но я был почти уверен — Джорни только что объявила мне войну. Я уже двинулся к ней, готовый вытолкать обратно в пустой коридор и заставить переодеться.

Абсолютно нет.

— Ты не имеешь права, Кейд, — Исайя оказался передо мной раньше, чем я успел сделать шаг. — Ты оставишь её в покое? Если да, то развернись, чёрт возьми. Она может носить то, что хочет.

— Говорит парень, который выбивал двери, когда должен был оставить одну хорошую девочку в покое.

Исайя стиснул челюсть.

— Если хочешь её — иди и возьми. Но час назад ты говорил, что не хочешь.

Я скрипел зубами, шипя сквозь них:

— О, я чертовски хочу её, Исайя. Просто не могу иметь.

Его руки не отпускали мою грудь, и я знал — он чувствует, как ярость пульсирует у меня внутри.

— Ты что — то недоговариваешь. Я вижу тебя насквозь. Это глубже, чем вся хрень с нашими отцами.

Я хмыкнул:

— Вся хрень с нашими отцами не так проста, как ты думаешь.

Он покачал головой, пока музыка сменялась на фоне. Люди, наверное, пялились, и я надеялся, что каждый парень в этой комнате почувствовал, как подскакивает моё давление, и понял — с ней лучше не связываться.

— Тут что — то ещё. Секреты ни к чему не приведут. Особенно с ней. Ты должен это понимать.

— Секреты — это то, как меня учили выживать. — Я сбросил его руки с груди, направился к дальней стене и прислонился к ней спиной, не сводя глаз с стройных ног, от вида которых по жилам разливалось греховное желание.

Глава 7

Джорни

Дай им что — нибудь, на что можно смотреть.

Это был единственный материнский совет, за который я цеплялась изо всех сил. Под «материнским» я имела в виду советы из журнала Cosmo, ведь у меня не было матери. Но мне хотелось верить, что она была уверенной в себе, страстной и отказалась от меня по какой — то важной причине, а не из — за собственного эгоизма. Возможно, во мне говорил мечтатель, цепляющийся за наивные фантазии о незнакомой женщине. Или, может, это был способ защититься от чувства отверженности — будто само моё существование было неприемлемо для тех, кто дал мне жизнь.

Так или иначе, сегодня я давала всей Святой Марии повод для разговоров.

Эта вечеринка притязаний действительно принадлежала той версии Джорни, которую никто здесь не знал — разве что Джемма. Она видела меня там. В том испорченном, стерильном госпитале, который был воплощением кошмаров. Но для остальных я больше не была девушкой, пытавшейся покончить с собой.

По крайней мере, так я планировала.

Я убедилась в правильности выбора, когда доставала наряд из шкафа Слоан. Сколько времени прошло с тех пор, как я последний раз выбиралась из комнаты не ради выживания, а ради веселья? Каждый побег из психушки был продиктован необходимостью, а не желанием напиваться в сыром подвале среди целующихся подростков.

Но сегодня я не просто собиралась привлекать взгляды. Как только погаснет свет, меня ждёт совсем другое приключение — без Джеммы, Мерседес или Слоан.

— Неплохой выбор наряда, — томный голос раздался за спиной, как только мы вошли.

Я не обернулась — в комплименте звучала фальшь. Джемма, чьи волосы щекотали мою руку, оглянулась первой.

— Хотя бы на время это отвлечёт всех от первого впечатления о тебе.

Я искоса взглянула на Джемму, пока она поворачивалась, и была почти благодарна за это отвлечение. Я знала, что привлеку внимание — как и с той ночи, когда меня нашли в крови. И знала, что мне это не понравится. Но пусть уж лучше видят уверенность, чем жалеют.

— И какое же это впечатление, Обри?

Обри. Я знала это имя. Она была в компании Кэлли.

Раньше у меня не было проблем с девушками. Будучи старшей в приюте, я не терпела дерзости. Малыши смотрели на меня как на старшую сестру, пока их не усыновляли. Но в голосе Обри явно звучал намёк.

— Просто все смотрят на Джорни и видят эмо. Никто бы не удивился, если бы ты пришла с чёрным лаком и подводкой.

Её смешок пробежал по моей шее. Я резко развернулась, стараясь не смотреть в сторону толпы.

Обри была хорошенькой, но заурядной. Я почти завидовала её незаметности. Я никогда не любила внимание — вероятно, из — за лет, проведённых в ожидании усыновления, которое так и не случилось. Если тебя не замечают, тебя не могут и отвергнуть.

Я пожала плечами, глядя Обри в лицо.

— Похоже, я уже на полпути, — подняла я свежевыкрашенные чёрные ногти.

Джемма, Мерседес и Слоан молчали, наблюдая за нашей перепалкой вместе с подругами Обри — включая Кэлли. Раньше они относились ко мне нормально, но за восемь месяцев изменилось что — то ещё. И у меня было предположение, что именно.

От этой мысли скрутило желудок.

Обри закатила глаза при виде моего блестящего чёрного лака и ещё раз окинула взглядом мой наряд. Я последовала её примеру: обтягивающий чёрный топ, открывающий полоску кожи на животе, короткая юбка, слегка свободная на бёдрах. Интересно, что бы она сказала, увидев мои шрамы без этой кожаной куртки?

Слоан шагнула вперёд, пока мы все разглядывали мой выбор одежды. Часть меня жаждала придавить ногу Обри каблуком сапога — за то, что она стала одной из тех, кто самоутверждается за счёт других. Но это опустило бы меня