Мёртвые девочки никогда не проболтаются - С. Дж. Сильвис

— Я знаю, в чём дело, — змеиная улыбка поползла по лицу Слоан, когда она скрестила руки на своём обтягивающем топе.

Голубые глаза Обри вспыхнули раздражением, когда она повернулась к ней, ожидая продолжения.

— Ты ревнуешь.

Обри чуть не взвизгнула:

— Ревную? К ней?

Слоан еле сдерживала смех:

— Теперь, когда Джорни вернулась, твои ночные визиты к Кейду закончились. Злишься, что она отбила твоего приятеля.

Я шагнула вперёд, носок моего ботинка коснулся её шпилек. Я вытянула из её налитой груди всю ревность и сжала в кулаке, вспомнив ту себя — ту, которая думала, что значит для Кейда Уокера больше, чем, вероятно, значила когда — либо.

— Можешь продолжать свои ночные визиты. Я здесь не для того, чтобы отбирать его у тебя.

Её и без того розовые щёки заалели ещё сильнее.

— Не знала, что он вообще был твоим, уродка.

Я рассмеялась её жалкой попытке задеть меня и просто констатировала факт:

— Он не был моим. И твоим не станет.

Развернувшись спиной к её очередной колкости, я схватила Слоан за руку, и мы с Джеммой и Мерседес углубились в вечеринку.

— Никогда не видела Обри такой, — Мерседес обернулась с недовольной гримасой. — Она же спала с другими. Например, с Шайнером.

Слоан стащила пару напитков со стола, а я опустила глаза — точно зная, что чей — то взгляд прямо сейчас умоляет меня поднять их.

— Так ты следишь за Шайнером? — Слоан ухмыльнулась.

Мерседес вспыхнула:

— Что? Нет. Просто он трахает всех подряд.

— Как и Кейд, получается.

Мне было больно произносить его имя вслух. Сердце колотилось, и я ненавидела себя за эту ревность. Он был моим — ключевое слово «был».

— Привет, детка.

Исайя подошёл через секунду после моего душевного срыва и страстно поцеловал Джемму. Мои брови взлетели к волосам, когда он запустил язык ей в рот, издав довольный рык. Видимо, для них это было нормой — никто даже не моргнул.

Ну ладно... Тобиас сойдёт с ума, увидев, как его сестру вылизывают. Его любовь к сестре спасла ему жизнь в том дерьме, что мы когда — то называли домом.

Я наклонилась к Слоан, пристально глядя на свою цель и отгоняя недоверие ко всем, кроме себя. Можно доверять ей.

— Я исчезну, когда начнутся притязания. Не ищи меня, ладно?

Её глаза расширились — то ли от удивления, что я открываюсь после стольких месяцев отчуждения, то ли от беспокойства.

— Куда ты идёшь?

Я, возможно, и ослабила бдительность со Слоан, но не настолько.

— Мне просто нужно побыть одной. Но со мной всё в порядке.

Слоан встала передо мной, положив руки мне на плечи. Её взгляд метался между моих глаз, и я видела в нём борьбу — это лишь укрепило моё доверие.

— Помнишь, что я говорила? Что не всё так, как кажется?

Она кивнула, её чёрные волосы переливаясь под синими стробоскопами.

Я снова наклонилась к её уху:

— Я не суицидница. — Её едва слышный вздох выдал шок. — И никогда не была.

Отстранившись, я почувствовала, как её пальцы впиваются мне в плечи. Её густые ресницы дрожали от непонимания. Прежде чем она успела что — то сказать, я резко повернула голову — и сразу встретилась с ним.

Я знала, где он находится с той секунды, как вошла сюда. Поэтому и избегала той части комнаты. Мы замерли, как два острова посреди хаоса: грохочущая музыка, танцующие тела, пролитые шоты, шёпот по углам. А мы просто смотрели друг на друга — словно пистолеты, приставленные к вискам. Его тёплые глаза потемнели, как ночь, а резкие тени подчеркнули скулы и полные губы. Белая футболка, тёмные джинсы... Когда мой взгляд скользнул по его телу и вновь встретился с его глазами, стало казаться, будто его рука сжимает мое горло.

Он сверлил меня взглядом, челюсть напряжена, как тикающие часы. Моё дыхание перехватило, когда он окинул меня таким же оценивающим взглядом. Я вздрогнула, когда его глаза вновь поймали мои — привычное тепло сменилось ледяным разочарованием.

Он оскалился, и внутри меня что — то загорелось. Один его презрительный кивок — и я почувствовала, как злость накатывает волной. Такая же, как в первую неделю в психушке, когда я винила его во всём.

Я бы никогда не оказалась одна в том дворе, если бы не он.

Я усмехнулась, не отводя взгляда, отбросив страх и осторожность. И так же покачала головой. У него нет власти надо мной. Особенно теперь.

Чем дольше мы смотрели друг на друга, тем сильнее напрягалось моё тело. Мы застыли — оба слишком упрямые, с слишком многим несказанным (и, возможно, с каплей ненависти), чтобы отвернуться. Может, дело было в моём наряде. Или в сплетнях, ползущих с моего возвращения. Но сегодня робкой, напуганной Джорни здесь не было. Мне вдруг захотелось бить кулаками в его грудь и выплеснуть на него всю свою обиду. Если бы не мои планы на вечер, я бы, наверное, нашла кого — нибудь, чтобы забыться — и вогнать нож ещё глубже в наши сердца.

Я тихо зарычала, будто с меня наконец сняли намордник. Когда на лице Кейда проступили гневные морщины, а вокруг него распространилось аура доминирования — я приготовилась к удару. Мы были в секунде от взрыва. Должны были прозвучать слова, к которым я не была готова — несмотря на всю свою показную уверенность. Резкий скрежет динамиков, и музыка смолкла. Кейд замер на полпути, его горящий взгляд, полный нерасшифрованных эмоций, всё ещё был прикован ко мне.

Голос Шайнера разнёсся по комнате:

— Помните правила, Святая Мария. И берегитесь Бунтарей. Сегодня мы охотимся.

Пауза. Я проглотила слова, предназначенные Кейду.

Исайя крикнул сзади:

— Кроме меня. Я здесь только ради одной.

Раздался смех. Шайнер проигнорировал реплику.

— Гасите свет. Время притязаний.

* * *

Моя нога шлёпнула в ту же лужу, в которой я поскользнулась у узкой двери, ведущей в подземный коридор. Тусклый свет свечей на стенах окутал меня теплом, когда я оставила позади шум вечеринки и всё остальное. Сняв сапоги и взяв их за шнурки, я двинулась дальше — к кабинету директора.

Плитка леденила босые ступни, но тишина была важнее всего. Не столько здесь, в Святой Марии, сколько в Ковене — психушке, где прогулки вне комнаты после отбоя всегда заканчивались плохо. Так что, как ни крути, а в том сумасшедшем месте я приобрела полезные навыки.

Повернув за угол, я прислушалась сквозь стук сердца, приближаясь к двери директора. Взгляд скользнул