Счастье в огне - Мария Васильевна Захарова

– Варвара, очнись! Во дворе раненые, им надо помочь! Я уже не говорю о тех, кто здесь. Варя! Во двор! Живо! – женщина стала подталкивать ее к дверям, потом еще раз встряхнула, – ну же, девочка, давай. Давай!

И Варвара пошла, потом побежала по коридору и вниз по лестнице. Она не сразу поняла, что по лицу ее текут слезы, и она, не думая стирала их, размазывая по щекам грязь и копоть. Девушка распахнула тяжелую дубовую дверь и налетела на человека в пыльной гимнастёрке. Она подняла голову – на нее смотрели серые глаза, те самые глаза, которые девушка видела в бреду во время болезни и так часто вспоминала потом наяву. Сейчас эти глаза сверкали на грязном, заросшем щетиной лице каким-то неестественным, лихорадочным блеском. Гимнастерка капитана была порвана и перепачкана землей и кровью, как и руки, одна из которых взлетела сейчас к виску:

– Капитан Большаков! Во дворе раненые, где главврач?

Варя пожала плечами, не в силах вымолвить ни слова, да и что она могла сказать – она не знала, где Василий Петрович, и жив ли он вообще. Она посторонилась, пропуская капитана в холл, проводила взглядом бегущую по лестнице фигуру и вышла на крыльцо.

Весь двор был усеян лежащими телами, над которыми склонялись уцелевшие бойцы. Кого-то уже перевязывали, кого-то переносили, передвигали. Чуть в стороне Варвара увидела несколько бойцов, лежавших рядом, неестественно вытянувшихся. Сейчас в ту сторону несли еще одного.

– Мертвые, – подумала девушка, но эта мысль скользнула и ушла, не вызвав сейчас в ее душе никакого трепета. Она стала спускаться вниз, следом за ней на крыльцо стали выходить еще какие-то люди, разбредаться по двору, останавливаться около лежащих, что-то делать.

***

Варвара перевязывала уже третьего раненого, когда на крыльцо вышел Большаков. Его могучая рослая фигура как бы нависла над ней, смотрящей на него снизу вверх. Взгляды их встретились и на мгновение задержались друг на друге. В глазах капитана мелькнуло что-то, похожее на узнавание. Но он тут же перевел взгляд и решительно зашагал в глубину двора. Варя же вернулась к раненому.

Нестерпимо хотелось пить, хотя стали сгущаться сумерки, воздух все еще был наполнен зноем и дымом, а в горле першило.

«Нет, надо выпить воды, не могу больше, не могу», – Варвара поднялась с колен, аккуратно опустив перевязанного бойца на землю и увидев, что к ним уже идут санитары с носилками. Садившееся за крышу госпиталя солнце слепило глаза, и Варя зажмурилась на мгновение, и вдруг услышала:

– Юнкерсы! – а затем знакомый воющий звук и команду:

– Ложись!

Она обернулась на голос и увидела фигуру Большакова, бежавшую к ней. А вокруг уже вздыбились фонтаны пыли, поднятые пулеметными очередями. Капитан вихрем налетел на девушку, опрокинул ее и прижал к земле, почти полностью закрыв ее своим телом. Следом за пулеметными очередями послышался разрыв снаряда, потом еще один. Самолеты с ужасающем воем пикировали, поливали людей свинцовым дождем и уносились назад в небо. Варя приподняла голову в тот самый момент, когда от одного из самолетов отделился темный цилиндр и стал опускаться прямиком на крышу госпиталя. Земля колыхнулась, раздался ужасающий грохот и здание медленно, стало распадаться сначала надвое, а затем на тысячи кусков. Все происходило как в замедленной киносъемке, и не было сил отвести от этой картины глаза, пока на людей не посыпался град из осколков битого кирпича и чего-то еще и не заставил их вжаться в землю. А еще через несколько минут все стихло.

Оглушенные, оцепеневшие люди еще какое-то время лежали, вжавшись в землю, потом медленно стали подниматься. Варвара почувствовала, как прижимавшая ее к земле тяжесть исчезла, потом услышала осипшее: «Жива?» и стала медленно подниматься. Большаков поддержал ее, потом развернул к себе и, взяв за подбородок, поднял ее лицо и какое-то время всматривался в него.

– Я помню тебя. Тогда, в первый налет, разбомбили твой дом… У тебя погибли родные… – глаза его сейчас не были холодными и не отливали сталью, в них появилась какая-то влажность и что-то, похожее жалость.., или нежность… – Тебя как зовут?

– Варя… Варвара. – Девушка сглотнула ком в горле. – Варвара Павленко.

– Егор. Большаков. – Варя кивнула, не находя в себе сил разговаривать. Она думала о тех, кто остался под развалинами госпиталя, о тех, кого уже нет и никогда не будет. И тут внезапная мысль пронзила ее мозг, и она рванулась из мужских рук:

– А вдруг?..

– Нет. – Егор удержал ее, – Не вдруг. Надо позаботиться о тех, кто здесь, кого еще можно спасти.

11

Ночи становились все холоднее, и полуразрушенные стены уже не спасали от ветра. Огонь старались не зажигать, особенно ночью, так как немцы немедленно открывали огонь. Бойцы облазили все соседние развалины и стащили в единственный уцелевший угол дома, бывший когда-то двумя квартирами, найденные матрасы, одеяла, какие-то пальто. Из всего этого соорудили лежанки для раненых. Для Варвары с помощью какого-то тряпья отгородили дальний угол, где она могла укрыться от мужских глаз. Правда она редко им пользовалась, уходя в него только спать, да и спать теперь получалось все реже.

Но иногда, в краткие часы затишья, её тянуло остаться наедине – сказывалась женская застенчивость. Вот и сейчас Варя сидела на топчане, несколько дней назад собранном для нее бойцами из обломков какой-то мебели, и разглядывала себя в осколок зеркала, подобранного вчера в соседних развалинах и чисто интуитивно сунутого в карман. Оттуда на вчерашнюю девчонку смотрела молодая женщина с яркими, неестественно блестевшими глазами, в которых перемешались боль, страх, ненависть и… любовь.

Она и сама не знала, когда это произошло, когда мужчина со стальным взглядом серых глаз заполнил все ее юное существо. Сначала из-под слоя боли и апатии в ее душе стали пробиваться едва заметные теплые ростки какого-то другого чувства, потом ростки превратились в зеленые стебли и, наконец, зацвели буйным цветом.

Вот только цвет этот не замечал тот, самый главный теперь в ее жизни, человек. А если и замечал, то старательно прятал свои чувства под непроницаемой маской. Егор вообще был замкнут и неразговорчив. За то время, что Варя провела с его отрядом, она узнала только крохи информации, полученные от солдат. Правда она знала главное: он уже был женат и имел дочь. Давно, еще до войны, когда Варвара была совсем еще девочкой, он уже любил, ходил на свидания, женился на любимой женщине, которая родила ему ребенка.

И только два дня назад Варя узнала, что