В Рождество звезды светят ярче - Софи Жомен

Игрушке предстоит путешествие на четвертый этаж, а пока что спасительница с величайшей осторожностью помещает ее в коробку.

– Черт!.. – цедит Жозефина. – Зачем мы опять ему понадобились?

Агата оборачивается и оказывается лицом к лицу с заглянувшим в мастерскую Александром Артманом.

– Мадемуазель Мурано, мадемуазель Роже, – начинает он с отменной вежливостью, – приветствую вас! Вы соблюли сроки и все прекрасно оформили, браво!

Жозефина довольна, ей нравится, когда ее ценят по заслугам, но Агата сохраняет ледяное выражение лица.

– Мы всего лишь следовали вашим инструкциям, месье (иными словами, вы не оставили нам выбора), но хорошо, что вы остались довольны. Прошу меня извинить, – она поворачивается к коробке с игрушкой-автоматом, – я вынуждена вас покинуть, нужно еще установить…

– Это же Летящий Снежок! – перебивает ее он, не веря своим глазам, и с замиранием сердца делает шаг к коробке. – Отлично помню эту игрушку! В моем детстве она красовалась в витрине или под елкой. – Он гладит зеленый колпак гнома. – Я думал, отец давно ее выбросил.

Он перебирает одежку гномика, его взгляд смягчается от сладкого чувства ностальгии. Он вспоминает, как много времени проводил здесь в Рождество, когда был еще совсем мал, не старше лет шести. Пока Максимилиан развешивал электрические гирлянды, он часами играл с Летящим Снежком, заставляя его без конца исполнять единственную песню его репертуара. Под эти звуки он рассказывал сам себе волшебные истории, в них он состоял в свите Рождественского Деда и знал все его секреты. Летящий Снежок, старый друг… Игрушку-автомат назвали так недаром. Жорж Артман был не самым трогательным отцом, но бывшему генеральному директору все же иногда случалось сажать сына себе на колени и читать ему рождественские сказки. В сказке о Летящем Снежке рассказывалось о мальчике, обожавшем зиму и загадавшем желание превратиться в снеговика.

Алекс откашливается, у него встал в горле ком от волнения.

– Боюсь, он сломался, где вы его нашли?

– В кладовке.

– Мы его починили, – торопится сообщить Жозефина.

– Неужели? – удивляется Алекс.

Жозефина подходит к нему, вынимает игрушку из коробки и ставит на рабочий стол.

– Можете сами убедиться.

Алекс послушно шарит пальцем на затылке гномика. Хриплый металлический голос так его удивляет, что он хохочет.

– Вот спасибо… – говорит он Жозефине.

– Благодарите Агату, месье Артман. Это она все придумала и все сделала, она – волшебница, я была всего лишь на подхвате. Она посвятила этому все утро.

Он поворачивается к Агате Мурано и наклоняет голову в знак признательности.

– Полагаю, этот подвиг заслуживает награды. Отпускаю вас обеих домой.

Агата провожает его взглядом, не зная, что сказать. Какая странная ситуация! Александр Артман так растроган, он – сама благодарность, сама человечность. Неужели у него внутри сердце, а не тикающая железяка?

– Странный он какой-то! – чешет в затылке Жозефина. – Всю неделю давит на нас изо всех сил, не перестает к тебе придираться, а потом вдруг становится чувствительным и кротким… Не пойму, какой он на самом деле.

Агата отмалчивается. Она согласна со своей ассистенткой: Александра Артмана не поймешь, вечно он возникает там, где его не ждут. Да, только что он дал слабину, но нельзя забывать, что он на целую неделю превратил «Галерею» в невольничью галеру. Она упряма, но одного ее упрямства недостаточно, чтобы его побороть.

– Какой у тебя план? – спрашивает ее Жозефина. – Пойдем перекусим?

– Извини, – отвечает Агата, забирая свой пиджак, – свобода – это здорово, но давай отложим перекус на другой раз. Лучше я пораньше заберу Хлою у родителей и предложу ей заняться вдвоем рождественскими покупками.

У нее самой этот план не вызывает сильного восторга, потому что магазины уже переполнены людьми, но она чувствует себя в долгу перед племянницей.

– Загляну завтра в «Галерею», проверю, все ли готово к открытию. Увидимся в понедельник, хорошо?

Жозефина жестом прогоняет свою начальницу.

– Постарайся хорошенько отдохнуть! Поцелуй за меня свою проказницу.

Агату не нужно долго уговаривать.

Жозефина неторопливо разбирает игрушки. Ей не очень хочется возвращаться домой, где ее никто не ждет. После разрыва с молодым человеком четыре месяца назад она ни с кем не видится и редко куда-то ходит. Шопинг ее не привлекает, друзей и родственников, которых можно было бы навестить, у нее нет, остается разве что сходить в кино. Непритязательная рождественская комедия, ведро попкорна «макси» – вот ее программа.

Жозефина улыбается и вздыхает. Никто здесь не знает, какая она на самом деле. Все считают ее «энерджайзером» – позитивной, озорной, заводной, но у нее ощущение, что она давно уже не такая. После Тома она стала совсем другой. Агате все это невдомек, пускай и дальше остается в неведении. «Не смешивай личную жизнь и работу», – всегда говорила ей мать, пока их отношения оставались теплыми.

Перед уходом из «Галереи» она заглядывает в комнату для персонала, чтобы забрать оттуда кое-какие свои вещи. Там обедают несколько коллег. При ее появлении они резко умолкают, продолжает щебетать только продавец косметических карандашей Жюли, сидящая спиной к двери и не видевшая, как она вошла.

– Вопрос не в том, произойдет ли это, – говорит та убежденно, – а в том, КОГДА произойдет. Вот увидите, еще до инвентаризации. Предлагаю пари!

Ее собеседницы смущенно молчат. Продавщица оглядывается и видит Жозефину.

– О чем беседа? – интересуется та. – Что должно произойти?

Сотрудницы переглядываются, не зная, можно ли откровенничать с Жозефиной. Жюли, самая решительная из всех, объясняет:

– Мы спорим о твоей начальнице и новом боссе.

– Об Агате и господине Артмане? Не поняла…

Улыбки смущенных коллег становятся неприличными.

– Спор о том, переспят ли они, и если да, то когда.

Жозефина открывает рот, но не произносит ни звука. Что они несут?!

– Не притворяйся, что ничего не заметила! – говорит ей Жюли. – Ясно, что все к этому идет, не говори, что ничего не видишь и не слышишь! Неужели Агата ничем таким с тобой не делилась?

– Вам что, заняться нечем? Откуда вы это взяли, что за сплетни?

Жюли закатывает глаза.

– Кому ты морочишь голову, Жозефина? Кому, как не тебе, видеть, как они целую неделю друг перед другом вытанцовывают? Они лезут друг к дружке по малейшему поводу, она вспыхивает, когда приходится переброситься с ним даже словечком, ну, и так далее…

– Ничего подобного, они готовы перегрызть друг другу глотку! – возражает ассистентка Агаты.

– Ты серьезно? Не видишь, что это знак? Напряжение – характерный симптом. Их отношения – это прямо огонь! Стоит им друг друга увидеть, как начинается битва феромонов! А это, уж поверь моему опыту, обязательно заканчивается постелью. Ты слыхала про бонобо?

– Бонобо?.. – непонимающе повторяет ошеломленная Жозефина.

– Бонобо – разновидность шимпанзе, недавно