Стареющая жена генерала дракона - Кристина Юрьевна Юраш

— Давай честно. Я начинаю влюбляться, - усмехнулась я. - Я говорю это открыто, без жеманства и кокетства. Но в то же время я понимаю, что …

Вот что я только что хотела ему сказать? Обидно. Прямо такое важное! И забыла!

— Думаю, что это никак не помешает нашей сделке, - заметила я. Вот, сказала не то, что хотела! Ну, это как обычно.

— А! Вспомнила! - тут же дёрнулась я, глядя в его глаза, которые были видны сквозь прорезь. - Я понимаю. Двадцать лет без женщины, без любви - это серьёзное испытание для мужского организма. И я так же понимаю, что будь на моём месте другая, ты бы то же самое говорил ей.

— Да, ты права, - услышала я вздох.

Я замерла.

Он согласился?

Просто так?

Без спора?

Без попытки убедить?

Глава 55

— Но при одном условии. Если бы у нее были такие же волосы, как у тебя, — услышала я шепот. — Такие же глаза, как у тебя. Такие же губы. Не похожие. А именно такие же.

Его рука осмелела.

Скользнула вниз — по шее, по ключице, по груди, остановившись там, где билось сердце,

будто пытаясь убедиться: ты жива. Ты здесь. Ты — не сон.

— Чтобы она так же шутила, так же улыбалась. Была такой же, как ты… — услышала я его голос под маской.

Я не могла говорить.

Только смотрела на Анталя.

На маску.

На глаза, в которых было что-то, что я не могла назвать.

Но чувствовала — как тепло в груди, которое растекалось, как весенний лёд.

— Если бы я мог, — послышался шепот, а маска склонилась ко мне так близко, что я чувствовала ее холодное прикосновение к своей щеке. — Я бы сейчас поцеловал тебя. Прямо сейчас… Я бы забылся в тебе, в этом поцелуе… Я представляю, а что мне еще остается, как прикасаюсь к твоим губам. Как привлекаю тебя к себе…

В этот момент я почувствовала, как напряглись его руки. Как тихий шепот под маской заставлял желать что-то запретное, невозможное, но такое… такое… желанное…

— А ещё я представляю, — продолжил он, голос стал ниже, гуще, —

как снимаю с тебя платье…

Он говорил тихо. Но каждое слово било, как удар. Я чувствовала, как жар проникает под кожу, растекается по венам, и его нельзя остановить.

Дело было не в камине. Дело было в нём.

В его голосе.

В его руке.

В его желании.

— …и самое прекрасное, что ты не юная девушка, которая стыдится говорить, что ей нужно. Я уверен, что ты бы сказала мне это напрямую. И я бы сделал это с тобой…

Он замолчал.

Но в тишине повисло всё,

что он не сказал. Казалось, оно было осязаемым. Висело в воздухе, шептало вместо него.

Теперь я, кажется, не понимаю тех мужчин, которые считают, что невеста должна быть юной и неискушенной. Зачем? Если есть женщина, которая не будет краснеть, робеть, прикрываться ложной скромностью… Которой можно просто наслаждаться…

Потом подалась вперёд и прижалась губами к его маске.

Холод металла коснулся моих губ. Он был жёстким. Безжалостным.

Но я понимала: здесь главное не прикосновение.

А чувство.

Что я осмелилась.

Что я хочу.

Что я — не тень.

А женщина, которая может быть желанной.

Я услышала вздох. Глубокий. Дрожащий.

Как будто он впервые за двадцать лет вдохнул полной грудью. Меня обхватили.

Прижали к себе — так крепко, как будто боялись, что я исчезну.

Мы стояли.

Молча.

Только дыхание, тепло и стук двух сердец, которые вдруг забыли, что должны бояться.

— Уже темнеет, — услышала я голос, а потом меня отпустили.

Я чувствовала себя растрёпанной, с горящими щеками. Видела лихорадочный блеск в собственных глазах.

— Знаешь, — сказал Анталь, и голос его был хриплым, словно он говорил после долгого молчания, — я готов нарушить клятву, которую дал брату. Клятву, что я не воспользуюсь никем, чтобы снять проклятие.

Глава 56

Он замолчал.

— Но сейчас я готов это сделать. Готов переступить через честь. Через совесть. Через всё, что делает меня человеком.

Он посмотрел на меня.

— Только ради одного. Ради того, чтобы поцеловать тебя. По-настоящему.

Не успела я опомниться, как в библиотеку вошел дворецкий.

— Господин! Вам письмо от магов, — произнес дворецкий. — По поводу флакона, который вы им прислали.

— Читай, Сильвестр, — махнул рукой Анталь, а дворецкий прокашлялся и с торжественностью начал зачитывать письмо. — Уважаемый господин генерал Анталь Моравиа. Мы изучили остатки содержимого флакона и с уверенностью можем сказать, что яда в нем не было. Содержимое флакона не представляет опасности… Обычная подкрашенная вода.

Так. Я что-то не поняла. Меня пытались просто развести? Или просто маги что-то не знали?

В этот момент я услышала грохот. Упало круглое зеркало, а я дернулась, глядя на осколки стекла и треснувшую раму.

Я вздрогнула, пытаясь убедить себя в том, что дом старый и штукатурка иногда не выдерживает и трескается, но почему-то это показалось мне знаком.

— Мне кажется, что тетя хочет нам что-то сказать, — заметила я, видя, как дворецкий смотрит на зеркало, которое лежало разбитым.

— Она хочет сказать, что дому нужен ремонт, — усмехнулся Анталь.

— Я не уверена, — прошептала я, задумываясь. Получается, мать блефовала? А тетушка Элизабет? Что с ее голосом? Я понимала, что голос можно было потерять по многим причинам. И не обязательно это какой-то яд, выжигающий голосовые связки. Она могла просто сорвать его на высоких нотах. Случайно…

Я вздохнула, а дворецкий положил письмо на стол и пригласил нас ужинать.

Я чувствовала себя глупо. Столько всего накрутила, а оказалось, что все не так. А может и так? Может, яд действительно исчезает очень быстро, чтобы не было улик? И остается та самая подкрашенная водичка?

Тогда на что она рассчитывала? На то, что я загорюсь желанием отомстить и вернусь?

Видимо.

Я ушла к себе, глядя на себя в зеркало. Отражение изменилось. Передо мной стояла женщина с огнем в глазах. И мне она показалась красивой. Этот огонь менял в ее