Мёртвые девочки никогда не проболтаются - С. Дж. Сильвис

— Вау. Серьёзно? — сыграл удивление Кейд, хватая кружку. Внутри был чёрный кофе, что меня ни капли не удивило.

— Погоди, чё за херня? Ты серьёзно? — Брентли уронил вилку.

— Ага, — кивнул Исайя, обвивая рукой талию Джеммы. — Виновников не нашли, но всё указывает на поджог.

Я проглотила кусок блинчика, лишь бы занять рот. О чём мы думали? Вдруг нас вычислят? Вдруг меня снова заберут? Голова шла кругом, пока Брентли продолжал сыпать вопросами, а Шайнер прикалывался рядом: — Может, это твой братан, Джем? Или Кейд с Джорни — гляньте — ка, как у них морды подгорели.

Кейд пожал плечами: — Не мы.

— Это не Тобиас, — выпалила Слоан, но тут же замкнулась, будто слишком много сказала. Джемма стрельнула в неё глазами, но я не могла сосредоточиться, внутри всё похолодело от ощущения беззащитности.

Кейд едва заметно повернул ко мне голову, постучав пальцами по внутренней стороне моего бедра: — Дыши.

По телу пробежал жар, оставив за собой тлеющие угли. Хотя виной был вовсе не крепко сжимающий мою ногу захват.

— Дай мне нож, — шепнула я, прикрываясь волосами. Словно мы с Кейдом были в своём маленьком мире, отгороженные от всей Святой Марии.

— Держи.

Наши взгляды встретились, и медлить было нельзя: — Жди у моей двери. После отбоя.

Я застыла, разглядывая его ямочки, когда он снова коснулся моей ноги: — Всё равно пришёл бы.

Затем он отвернулся, и мы влились в разговор, будто над моей головой не нависла угроза, а испепелённое здание не хранило в пепле наши имена.

Глава 25

Кейд

Я вращал нож в руке, затаившись в своем любимом уголке, и ждал, когда дежурный наконец скроется в конце коридора. Сердце скакало, словно ребенок в магазине конфет с неограниченной суммой на кармане — я знал, что буквально через мгновение постучу в дверь Джорни.

Моё появление за её столом сегодня утром было чистой воды реакцией на Бэйна, уставившегося на неё, пока она шепталась со Слоан о чём — то своём. Его брови были сведены от недоумения, и, не заметь он мой убийственный взгляд при входе в столовую, держу пари, он бы подобрался поближе подслушать. Что с ним, блять, не так?

Я никак не мог взять в толк. Он не тот, кто покусился на её жизнь — в то время он был младенцем. Ничто не сходилось. Единственное логичное решение — загнать его в угол и приставить нож к горлу, пока он не выложит, чем она его, блять, так зацепила. Он даже не попытался её взять на Церемонии, что окончательно сбило меня с толку. Он её не трогал — пока. Но стоит ему хоть пальцем... Я перестал вертеть нож, слишком крепко сжав рукоять. Успокойся, ёб твою мать.

Шарканье дежурной затихло вдали, и мысли о душении Бэйна растворились, когда я широко шагнул вперёд и поднял руку, чтобы постучать. Три отчётливых удара костяшками — и дверь распахнулась мгновенно. На ней была та самая чёрная худи с прошлой ночи. Ооо, снова в путь?

— Хорошо, заходи быстрее, — торопливо выдохнула она, хватая меня за руку и втягивая внутрь. Что — то тёмное и желанное шевельнулось в самой глубине живота, и я тут же бросил взгляд на её кровать. — Я хочу пойти в приют.

Я сжал нож ещё крепче. Приподнял подбородок, вглядываясь в её решительное лицо, чувствуя, как низ живота заполыхал от её властного, настоятельного тона.

— Зачем? — спросил я, прислонившись к двери, чтобы не наброситься на неё и не швырнуть на кровать. В голове стоял лишь образ её огненной красоты в отблесках пожара вчера в больнице, и как её губы впивались в мои, словно я был единственным вкусом, который она жаждала познать.

— Потому что, — зачастила она, беспокойно прохаживаясь босиком. Мой взгляд цеплялся за голубой лак на её пальцах ног, мелькавших при каждом нервном шаге. — Кто — то пытался меня убить!

Это уже паника?

— В курсе, — спокойно констатировал я, прекратив вертеть нож, которого она даже не заметила.

Она фыркнула, уперла руки в бока и замерла прямо передо мной.

— Ты знаешь, как это унизительно — не знать ничего о своём прошлом? О своей семье? Что тебя раз за разом отбраковывают семьи, потому что все считают тебя слишком сломленной, чтобы усыновить? А потом узнать, что на твою жизнь охотились с младенчества, и до сих пор не иметь понятия, кто хочет тебя мертвой? Или почему? — Её слова неслись всё быстрее, и я шагнул вперёд, готовый подхватить её.

–...И вдруг напасть из — за угла? Я боюсь, Кейд! Знаю, кажусь бесстрашной, но это не так! Вдруг они вернутся?

— Нет. — Я резко шагнул к ней, заставая врасплох. Пальцы впились в её дрожащий подбородок. — Даже если вернутся — они мертвецы.

Ярость сменила страх на её лице: — Я думала, ты не убийца.

Я усмехнулся: — Ради тебя? Я стану кем угодно.

В груди отдался глухой удар — запертое сердце напомнило, что оно всё ещё способно чувствовать. Оно дышало Джорни, впуская и выпуская её, а мои слова были чистейшей правдой, будто я под детектором лжи. Столько вещей пришлось увидеть за годы с суррогатным отцом — никогда не открою этого Джорни. Видел трупы. Наблюдал, как истекает кровью человек. И даже если я не причинял боли — это не значило, что она меня не калечила. Калечила.

Я ненавидел отца. Возможно, сильнее сейчас — ведь это он оттолкнул мать, даже не желая того. Родная мать боялась меня. Боялась, что я стану таким же. Я знал, в глубине души, почему она ушла.

— Пойдём, пока дежурная снова не нагрянула, — прошептал я, всматриваясь в её встревоженные серые глаза. Она сглотнула и едва кивнула. Прежде чем отпустить, ловко перехватил нож и вложил рукоять в её хрупкую ладонь. Её голова склонилась, песочные волосы окутали нас завесой.

— Умеешь им пользоваться? — спросил я, безумно желая развернуть её, прижав упругую попку к себе, и научить.

— Да. Тобиас учил меня в Ковене, когда я рассказала, что случилось. — Её шёпот витал вокруг, пока я продолжал сжимать её руку на рукояти своей.

Я провёл нашими руками вперёд, резко ткнув ножом в воздух:

— Если кто угодно — слышишь, кто угодно — полезет к тебе, а меня не окажется рядом — врежь ему по полной. Сначала бей,