Цветок зверя - Шелби Мануэль

повстречал меня? — Я задаю мой риторический вопрос, на который уже думаю, что знаю ответ, но его отсутствие ответов — это все, что мне нужно. — Так, почему ты не пришел и не сказал мне раньше, и тебе приходилось... делать все это? — Это то, чего я так и не смогла понять.

Он долго молчит, и мы продолжаем обнимать друг друга, пока тяжелый вопрос накрывает нас с головой.

— С тех пор как мы сформировали нашу собственную команду, я позволяю им троим выбирать, какие цели мы берем. Я эффективен, но не принимаю решений. Я доверяю им принимать правильные решения. — Он скользит рукой вверх по моему бедру к моей талии, когда прочищает горло, заставляя свою шею прижаться к моей груди.

— Но когда я нашел тебя, это был первый раз, когда я подумал, что они ошибались. Некоторое время я боролся с этим. Но чем больше я следил за тобой, тем больше понимал, что они все таки ошибались. Я не мог тебя убрать. Но если бы я открылся тебе, я боялся, что ты сделаешь что-нибудь, что насторожит другого человека, такого как я. Я должен был убедиться, что никто другой не сможет найти тебя, потому что начал... — Говоря, он засовывает руку мне под свитер. Он скользит вдоль бока, когда его пальцы обвиваются вокруг моей талии и сжимают меня, заставляя впиться зубами в губу и зажмурить глаза, чтобы не застонать. Почему он такой теплый? Должно быть, это причина, по которой я так реагирую.

Когда в его груди урчит, он прочищает горло, чтобы снова начать говорить, я качаю головой, чтобы продолжить фокусироваться на деле. Он дает мне ответы, в которых я нуждаюсь, в то время как мое тело ноет от желания быть придавленным моим огромным одеялом. Он немного приподнимается на локте, убирая голову с моей груди, но оставляет свои губы на расстоянии вздоха от моей ключицы.

— Я этого не понимаю, Ана. Я знаю, ты напугана, но я буду оберегать тебя. И я собираюсь продолжать пытаться показать тебе, что я не такой, каким ты меня считаешь. Ты видишь, что здесь что-то есть? — Он наклоняет свое лицо ближе к моей коже, и я приподнимаю подбородок, невольно подставляя ему шею, но его губы только касаются меня, когда он продолжает свое озадачивающее признание. — С того момента, как встретил тебя, я как будто начал дышать. Этот новый воздух ошеломляет. Теперь… Я смотрю на вещи по-другому. Я начинаю переживать из-за какого то гребаного цветка, — он издает тихий смущенный смешок и качает головой, поглаживая меня своей мягкой бородой.

Он приподнимается еще немного, приближая свое лицо к моему. Я думаю, он ждет моей реакции, но мой разум закручивается в спираль, когда я прокручиваю тысячу вещей через те крохи логики, которые остались в моем мозгу. Если он говорит правду, как я чувствую, то он нужен мне прямо сейчас, но где-то должен быть конец этой тайне.

— Я заключу с тобой сделку, — бормочу я, когда он приподнимается, чтобы посмотреть мне в глаза, наши руки остаются друг на друге. Я бесстыдно не спешу заканчивать этот момент. — Поскольку ты обеспечиваешь мою безопасность, и я здесь на обозримое будущее, ты научишь меня жить в лесу, и я смогу помочь тебе...

— Научиться быть человеком? — Он слегка улыбается мне, но его брови сжимаются от беспокойства. Когда я с улыбкой киваю, он смягчается, бросая на меня взгляд, полный абсолютной надежды. Мое сердце так сильно бьется о кости, что мне приходится провести рукой между нами по груди, чтобы унять боль, чувствуя, как удары наших сердец отдаются в моей груди.

Наступает долгий момент, когда мы замираем, вдыхая один и тот же воздух, скользя взглядом по лицам друг друга. Я чувствовала его губы. Хотя и не на своих. Я чувствовала их и его острую челюсть, вдавливающуюся в мою шею, от которой все мое тело начинает приятно тянуть.

Когда он просовывает колено между моих ног, и огонь с моих щек начинает перебиратся к животу, я знаю, что мне нужно покончить с этим моментом. Все еще должна быть какая-то дистанция, и я должна быть тем, кто сохранит ее.

Снова обвиваю руками его шею и притягиваю к себе, еще не готовая к холоду. Наши конечности обвиваются вокруг друг друга, звуки шторма окружают нас, как песня, и тепло от наших объятий наполняет хижину. Я понимаю, что покой, который я чувствовала раньше, был ничем по сравнению с этим. В последнюю очередь я должна чувствовать себя в безопасности. Я никогда в жизни не чувствовала ничего подобного. Я всегда была начеку, даже когда в этом не было смысла для меня.

Я не уверена, лгу ли я себе, или он манипулирует мной, или, может быть, я совершаю худшую ошибку в своей жизни, но думаю, что заслуживаю почувствовать себя в безопасности хотя бы на мгновение.

Не так, Железный дровосек

Ана

За последнюю неделю или около того мы привыкли к удивительно комфортной рутине. Похоже, он занят весь день, а я старалась делать больше, поэтому он начал брать меня с собой, чтобы показать все, что он делает.

Я так устаю к концу дня, что практически падаю в обморок после ужина, и именно тогда он убедил меня начать читать ему. Он читал большинство из этих книг так много раз, что я ловлю, как он произносит слова одними губами, но в его глазах всегда появляется этот зачарованный блеск.

В итоге, я либо вырубаюсь на диване, либо мы ложимся спать, но я никогда не засыпаю одна. Он сказал, что наши условия сна "обсуждению не подлежат" и это "для моего собственного упрямого блага". Даже несмотря на то, что это вызвало несколько споров, я начала жаждать его тепла. Когда просыпаюсь, иногда я все еще в его объятиях, но иногда он уже встал и готовит завтрак или работает на улице. Однако я стала готовить больше, потому что он ничего не приправляет, а большинство других блюд, которые он делает, выше моего уровня мастерства. Когда я чуть не порезала палец на ноге, рубя деревяшку, он теперь даже не подпускает меня к топору.

После обеда мы всегда отправляемся на прогулку. Он показал мне, как пользоваться некоторыми ловушками, но, к моему разочарованию, все растения по-прежнему выглядят одинаково. Тем не менее, я получила несколько захватывающих фотографий. Я понятия не имею, что собираюсь с ними