Школа волшебства на краю Тихолесья - Хезер Фосетт

class="p1">Роса медленно кивнула. Ба иногда называла так лес, если была в настроении рассказать сказку. Так ее научили, когда она сама была ребенком, ее бабушка с дедушкой.

Девочка провела пальцем по темной линии, повторяя очертания леса. Тогда он был гораздо дальше от замка, отсюда виднелся лишь его край, зеленая морщинка в углу карты. Множество давно пропавших с лица земли деревушек точками рассыпались по холмам между школой и заветной чащей.

– А ты когда-нибудь слышала про облачные башни? – спросил Кай.

– Ох, нет, это что еще? – простонала Роса.

Кай улыбнулся.

– В одной из них ты уже побывала – в Рассветной башне, – и ничего страшного не произошло. Правда, теперь ее никто не называет облачной. Говорят, их когда-то было три, и две другие поднимались в небеса даже выше, чем Небесная библиотека, так высоко, что с них можно было увидеть все королевство Эрири. Я думал, это просто легенда, но смотри – картограф изобразил Серебряную башню теряющейся в облаках.

Роса прищурилась.

– Получается, какой-то волшебник взял и отсек верхушку?

– Нет. Они выбрали более легкий путь и при помощи заклинания просто спрятали верхние этажи. Но эта магия уже так стара, что, если мне удастся найти швы, я, пожалуй, смогу отыскать и вход.

– А где еще одна? Ты сказал, что башен было три.

Кай постучал пальцем по карте и высек искры света.

– Полагаю, ее волшебством убрали с карты. Кому-то очень не хотелось, чтобы она оставалась даже в нарисованном виде.

Роса покачала головой.

– Зачем волшебникам так мучиться, чтобы скрыть две прекрасные башни?

– Понятия не имею. Я встретил только одно их упоминание.

Кай достал еще одну карту, по периметру которой мелкими черными буквами было написано: «И на третий год правления королевы Элис самые высокие башни Ингельнука были возвращены небесам. Строить их было безрассудно, и об их существовании лучше забыть. Директор Льюэлин самолично наложила последнее заклятие. Мы молимся, чтобы они никогда не вернулись сюда».

– Они? – повторила Роса, и по ее спине побежал холодок. – Кто эти «они»?

Кай покачал головой.

– Бедный замок. – Роса с сочувствием разглядывала карту. – Ты же даже не замок. Ты нагромождение нескольких замков, составленных вместе и много раз перетасованных. Каким же образом Иней попал в одну из этих облачных башен, если их так тщательно прятали при помощи самых разных магических заклинаний?

– Иногда древние заклинания сами собой разрушаются, – ответил Кай. – Я был свидетелем такого. Особенно когда воедино сшиты многие заклинания сразу. Если волшебство уже так старо, что начинает распадаться, то оно вроде как вспыхивает и гаснет. Какая-нибудь давно спрятанная дверь вдруг распахнется в последний день лета или на двадцатую годовщину заклинания, а потом вновь исчезнет лет на десять. Иней мог войти в такую-то дверь и попасть в ловушку.

У Росы колотилось сердце. Она вспомнила, что Кай говорил про древних волшебников, которые запирали людей в зеркалах.

– Или он мог, например, провалиться в старое зеркало, так?

– Мог. Возможно, нам удастся найти это место. То, куда он провалился. И тогда я попробую вытащить его оттуда. А может, нам удастся найти его самого, если он застрял в скрытой башне. То есть наполовину в ней, а наполовину нет, и почему-то использует зеркала для связи с нами, – Кай покачал головой. – Иной раз магия – это как потянуть за нить гобелена. Никогда не знаешь, что вытянешь.

– Боггарт? – позвала Роса.

– Да?

Край ковра, об который так легко было споткнуться рассеянному человеку, снова расправился.

– Ты слышал? Мы должны найти вход в спрятанную облачную башню.

– Облачную башню? – повторил боггарт. – Тебе туда ходить не нужно.

– Почему?

Боггарт, казалось, обдумывал ответ. Его невидимые пальцы играли с лампами, и огоньки в них танцевали.

– Облачные башни – нехорошее место.

– Почему?

– Не могу вспомнить. Давно дело было.

– Ты будешь там с нами. И сможешь защитить нас.

– Разумеется. – В голосе боггарта послышались хитрые нотки. – Я буду защищать тебя, Роса.

– Ну уж нет. Ты будешь защищать нас.

– А я разве не так сказал?

Кай резко выдохнул и хлопнул себя ладонью по уху, словно кто-то только что дернул его за мочку.

– Ладно, – продолжил боггарт самым невинным тоном, – я поищу эту дверь. Но я уже столько раз обследовал Серебряную башню! И Инеем там нигде не пахло.

Роса не нашла в словах боггарта успокоения, но по крайней мере она попросила его не вредить Каю и была почти уверена, что тот послушается.

Почти уверена. Но поскольку предсказать поведение боггарта было практически невозможно (любого боггарта, даже давно знакомого), она передала Каю его слова, пока они поднимались по лестнице. Боггарт стрелой промчался вперед, сверкнув когтями, и растворился во тьме.

– А сколько ему лет? – тихо спросил Кай.

– Не знаю. Он говорит, что перестал считать после тысячи.

Кай округлил глаза.

– Долгие годы он провел во сне, – добавила Роса.

– И он всегда жил с твоей семьей?

– По крайней мере, сколько себя помнит Ба. Иногда он рассказывает про моих прапрабабушку и прапрадеда и еще про их прапрабабушек и прапрадедушек. И в каждом поколении Мейлогов у него был любимчик.

– А сейчас, я полагаю, ты его любимица, да?

Роса кивнула, и ее щеки зарумянились от гордости. В конце концов, боггарты всегда очень тщательно выбирали себе друзей.

– Хотя Иней ему тоже нравится. Он всегда говорит, что, когда я вырасту и выйду за него замуж, Иней сможет жить с нами. Если захочет, конечно.

– Когда ты что? – Кай уставился на нее, пораженный.

– Ой, он такой болтун. Рассказывает, что построит мне замок в лесу из серебра и лилий, замок с сотней окон, перетащит Минакские водопады к моей спальне и всякое такое. Сплошное хвастовство. Не думаю, что он вообще знает, что такое «жениться». – Она не стала говорить Каю, что и сама понятия не имеет, каково это – выйти замуж. – А что в этом такого?

– Как что такого? Тебе двенадцать. А ему сколько, двенадцать тысяч?

– Ну, сейчас-то я вовсе не собираюсь за него замуж.

– Даже если ты выйдешь за него в сто лет, все равно это дико странно.

– Ой, а ты, можно подумать, не странный! – Роса все больше раздражалась. Кай не знал, о чем говорит. Он не был знаком с боггартом с раннего детства, боггарт не защищал его, когда страшно, не приносил ему самые красивые цветы из чащи и не позволял плакать у себя на плече, когда не стало родителей, которых даже и не помнишь. – Герой и чудовище одновременно.

Кай молчал. Росе стало стыдно, но он не злился,