Школа волшебства на краю Тихолесья - Хезер Фосетт

– Гавейн говорил, что Кай помогает ей приручить нового дракона.

– Ему что, делать больше нечего? Служанке помогать.

– А я всегда говорила, что он какой-то странный…

Мало кто смотрел на Росу по-доброму. Один мальчишка постарше пробормотал что-то своим друзьям, и те захихикали. Роса с Каем миновали кабинет и спустились по последней лестнице. Девочка почти бегом рванула в коридор для прислуги, который попался ей на глаза первым, но Кай удержал ее за руку.

– Как ты? – спросил он и нахмурился. – Прошу прощения за эту сцену. Ученики школы вечно сплетничают. Они думают, я как-то связан с ночным появлением дракона, и тебя тоже подозревают.

– Как? Они что, видели боггарта?

Кай высоко вздернул брови.

– Так пламя-то какое было. Да и размером он был с целую гору. Трудно такого не заметить.

Росе хотелось бы рассказать Каю, как странно она себя чувствует, будто бы влезла в чужую кожу, но Кай никогда бы этого не понял. Да и как ему понять? Он привлекал все взгляды и порождал сплетни еще до того, как научился ходить.

Она вспомнила слова Анурина. «Грязь не должна сиять». И во что она ввязалась?

– Кай! – С другого конца зала ему махала Уиннифред. Она стояла там вместе с двумя другими друзьями Кая, имен которых Роса не знала. Все трое сияли от волшебства, источаемого посохами и поблескивающими мантиями. Так же выглядел и Кай, чего нельзя было сказать о ней самой. Она была чужой здесь, и это ощущение только усиливалось.

– Я опаздываю, – выпалила она и помчалась в свой привычный мир смотрителей зверинца, чтобы, как обычно, стать для всех невидимкой.

Глава четырнадцатая, в которой Тьма приходит за Инеем

– Прошлый месяц —

Мэдди научила Инея передвигаться между зеркалами Ингельнука и привлекать к себе внимание тех, кто был по другую сторону. Обычно ему удавалось показаться всего на секунду-другую, но иногда получалось и выговорить несколько слов одними губами. Те, кто его видел, обычно смущались, некоторые на секунду касались стекла, но потом всегда отворачивались.

Роса. Ему нужно, чтобы его увидела Роса. Необходимо как-то ее найти.

Тяжело было практиковаться так часто, как хотелось бы, потому что Иней то и дело терялся. Он мог проводить часы, дни или даже недели – ибо в зеркальном мире время не имело значения, – просто плавая туда-сюда, словно отлив, холодный и серый, тянул его в открытое море. Этот серый отлив становился все сильнее и сильнее, несмотря на то, что Иней отчаянно с ним боролся.

Каждый раз, приходя в себя, он обнаруживал, что ему становится все труднее вспомнить свое имя. И с каждым днем он выглядел чуть более бледным и расплывчатым.

Это было мучительно и страшно. Однако Иней не терял надежды, поскольку был уверен: Роса непременно найдет его. В этом он не сомневался, потому что речь шла о его сестре, а она уж точно никогда его не отпустит.

Он познакомился еще с несколькими обитателями Зазеркалья, но все они, к огорчению Инея, говорили о себе как о призраках, а когда он с ними спорил, лишь вздыхали и качали своими серыми головами.

– Бедняга, – повторяли они. – Ты ушел слишком молодым.

– Но я не ушел, – настаивал Иней.

Как же сделать так, чтобы они его послушали? Они не умерли. Они не умерли по той простой причине, что Роса собирается их всех спасти. Железная логика, как ему казалось.

Иней познакомился с Томом, у которого раньше была кошка и который до сих пор волновался, кормит ли ее кто-нибудь, с Доу, припоминавшим только красную тачку, и с Гвендолин, одной из старших учениц Ингельнука, все время пытавшейся припомнить свои заклинания. Иногда ее называли Старой, потому что она была здесь дольше всех, и только Иней смутно припоминал, что раньше среди них был кто-то другой, к кому обращались примерно так же.

Иней помогал им всем вспоминать свои имена точно так же, как проделывал это с Мэдди. Правда, некоторым помочь было уже невозможно, например смазанной фигуре, которая всегда плавала где-то на периферии. И в конце концов эта фигура однажды исчезла. Иней поначалу грустил, а потом, как и все, позабыл о ней.

– Как меня зовут? – однажды спросил мальчика Том.

Том задавал этот вопрос всякий раз, когда они встречались и когда оба прекращали плавать.

Иней нахмурил лоб.

– Том, – наконец ответил он, и серое лицо мужчины прояснилось.

Иней тоже иногда забывал, как его зовут, но к другим с этим вопросом не обращался. Никто все равно не помнил. Он бережно хранил в памяти имена всех новых знакомых, перебирал их в голове, как будто ключи в кармане, хотя понимал, что так ему труднее помнить свое. Шло время, Иней стал ощущать себя более тонким. Он держался за редкие воспоминания, которые у него остались, но те постоянно норовили ускользнуть. Сколько еще он сможет их удерживать?

И вот как-то раз, переплывая из зеркала в зеркало на четвертом этаже, он увидел ее.

Она ходила взад-вперед по пустынному коридору и что-то бормотала себе под нос. Из ее спутанных белых волос торчали веточки, а сапоги были испачканы грязью по самые щиколотки. «Топ, топ, топ», – стучали они. В одной руке она держала лампу, которую снова и снова приподнимала перед очередным гобеленом. Было понятно: она что-то ищет.

Что-то или кого-то.

Время от времени девочка бормотала вещам какие-то команды или пинала их.

– Пошевеливайся! – прошипела она одному из гобеленов, который не хотел отцепляться от стены. – Вот же старый мерзавец!

Она дернула его так, словно он чем-то страшно оскорбил ее, и гвоздики оторвались. Выражение лица девочки было хорошо знакомо Инею: нахмуренные брови над узкими, как щелочки, глазами и сжатые в ниточку губы, будто она собирается вступить в битву.

Иней ощутил прилив бешеной радости. В тот момент он был внутри окна, потому что в определенное время суток они отражали почти как зеркала. Он прижался к стеклу и изо всех сил закричал:

– Роса!

И она обернулась и увидела его. Она бросилась к окну, ее лицо раскраснелось, а рот выговаривал слова, которые он не мог услышать.

– Иней! – раздалось у него в голове.

– Роса, я застрял! Я еще жив. Со мной здесь и другие, и мы не можем выбраться из зеркал!

Он не знал, какие из этих его слов смогли добраться до нее. И он больше не слышал ее голоса у себя в голове. Похоже, она