Звезда паладина, или Седьмой крестовый поход - Сергей Евгеньевич Вишняков

– Говори, я слушаю!

– Мы должны нанести удар по Египту.

– Зачем? Как это поможет нам освободить Иерусалим?

– Иерусалим слишком уязвим. Мы наверняка захватим его быстро. Но что потом? Мы восстановим стены, может быть, возведем новые укрепления, башни, я оставлю сильный гарнизон, тамплиеры и госпитальеры вернут себе свои замки и будут охранять подступы к Святому городу. – Король возвышался над столом, за которым сидели сеньоры, и говорил громко, властно, вдохновенно. – А что потом? Скажите мне, что будет потом? А, брат мой?

Карл Анжуйский, не ожидавший, что старший брат-король обратится именно к нему, решил пошутить:

– А дальше наступит Царствие небесное, ваше величество!

– Если бы это было так! Я отдал бы всю свою жизнь, чтобы оно наступило! Царствия небесного ждали на земле и Готфрид Бульонский, и Танкред и все великие пилигримы первого похода. Но оно не наступило. Мой прадед Людовик VII и дед Филипп Август отправились в Святую землю, чтобы Царствие небесное наконец пришло к христианам! Но опять не вышло. Моя очередь дерзать! Мои предки все понимали, действовали разумно, но неудачно, не стану поддаваться иллюзиям и я. Не потому, что мы маловерные, плохие христиане, не потому, что Бог не с нами, а потому, что дьявол очень силен. Сарацины – его приспешники. Мы должны помочь нашем Господу победить нечистого! Царствия небесного просто так ждать бессмысленно, ведь, как только мое войско покинет Иерусалим и вернется в Европу, сарацины снова начнут свою мышиную возню. Они уже знают – с нами воевать можно, нас побеждать – не так сложно. Султаны договорятся между собой, и вот снова, удар за ударом – сначала один орденский замок, потом другой, и вот они уже под стенами Акры или Иерусалима, или Антиохии. Как бы я хотел сказать что-то обнадеживающее, господа! Но воспоминая о событиях последних лет сразу отрезвляют меня. Разгром при Газе, разгром при Форбии – и уже нет никакой христианской армии, способной защитить город Господа!

– Что же вы предлагаете, ваше величество? – спросил коннетабль Эмбер де Божё. – Идти после Иерусалима на Дамаск, Эдессу, восстановить Иерусалимское королевство?

– Атаку на Дамиетту? – подал голос маршал французских тамплиеров Рено де Вишье.

– Да, Рено, вы правы. Султан ас Салих Айюб понимает, что мы пришли сюда воевать именно против него, ведь он владеет Иерусалимом. Но он не знает, куда точно мы нанесем удар. Необходимо завладеть Дамиеттой, чтобы иметь крупный порт для быстрого привлечения новых крестоносцев, налаживания торговли, а также базу для дальнейшего продвижения вглубь Египта.

– Ваше величество! – подал голос король Кипра, сидевший напротив Людовика на другом конце большого королевского стола. – Помните ли вы, что случилось с походом Жана де Бриенна и кардинала Пелагия? Они тоже рассуждали похожим образом, однако, углубившись в страну, под Мансурой потерпели поражение, потеряли и завоеванную Дамиетту и всю армию. В чем, принципиально, ваш план отличается от плана того несчастного похода?

Людовик знал, что воспоминания о событиях тридцатисемилетней давности неизбежно всплывут, и даже рад был, что этот неудобный вопрос задал именно Генрих де Лузиньян – король и верный соратник, в ком нельзя заподозрить скрытое ехидство.

– Разница есть, господа! – уверенно ответил Людовик, опираясь о стол кулаком, так что королевская печать на его руке, резко вдавив, оставила памятную отметину о событиях этого судьбоносного дня. – Султан Аль Камиль был сильным врагом, у него имелись хорошие союзники – его братья, пришедшие ему на помощь в решительный момент. Кроме того, будем говорить честно, кардинал Пелагий – человек духовный, а не политик и не полководец, его амбиции все провалили. Когда Аль Камиль предлагал крестоносцам сдать и Иерусалим, и вообще все королевство, и Крест Господень, Пелагий взял на себя право решать за всех вождей христиан. Вместо того чтобы согласиться с султаном, уйти из Египта, но приобрести практически все ранее потерянные земли, Пелагий захотел стать завоевателем целой страны. Итог всем нам известен.

Ас Салих Айюб, говорят, болен, он прогнал от себя хорезмийцев, враждует со своими родственниками, да и эмиры египетские точат на него зуб. Султан слаб. Захватив Дамиетту, будем ждать предложений, если их не поступит – двинемся дальше – уничтожая египетские села и города, пока не принудим султана к переговорам на наших условиях. Важно добиться того, чтобы Дамиетта осталась за нами. Пока на египетском берегу будет стоять христианский город, сарацины окажутся отвлечены от Иерусалима. Лишь разгромив египетскую армию сарацин у них дома, разорив их страну, мы сможем добиться долгосрочного мира для Святой земли, дабы не один султан не стал более зариться на Иерусалим. И, ведя войну в Египте, мы не станем проливать кровь христиан там, где ходил Спаситель.

– Да здравствует король Людовик! – воскликнул Роберт д'Артуа, воодушевленный разговорами о войне. – На Египет! В прошлом походе не было настоящего вождя: Жан де Бриенн – слишком стар, Пелагий – неразумен и вообще просто священник. Немцы, англичане, итальянцы, голландцы – все они действовали разобщенно. Нас же, сеньоры, ведет христианнейший государь Европы, единственная опора Церкви и папы римского! Наше войско многочисленно, хорошо оснащено! Мы победим! С нами Бог!

– За Господа! За короля! На Египет! – грянули магистр тамплиеров и госпитальеров Гийом де Соннак и Жан де Роне, впервые единогласно, дружно, хотя и не совсем бескорыстно. Оба магистра представляли интересы могущественнейших морских держав – Венеции и Генуи, крайне заинтересованных в новом крупном порту на Средиземноморье. Тридцать семь лет назад они уже владели торговлей через Дамиетту и сейчас наверняка бы только выиграли от решения короля Франции, тем более обязанного этим городам за предоставленные корабли.

– Я поддерживаю вас, брат мой, – сказал король Кипра. – Мои вассалы, которые захотят пойти с вами на Египет, получат от меня благословение и возможность не платить подати, пока находятся в походе.

Огромный, хорошо укреплённый порт в устье Нила – Дамиетта манила и Генриха де Лузиньяна, оттуда до Кипра рукой подать. Слоновая кость, пшеница, золото из Африки, контроль над торговыми путями, безопасность от пиратов… И это только то из всего желанного, что сразу приходило на ум королю.

Ги д'Ибелин – коннетабль Кипра – хорошо понимал своего короля и громче других стал поддерживать Людовика IX.

В целом герцоги и графы французского королевства с живым энтузиазмом поддержали своего государя, однако не все были искренни в своих высказываниях, ведь наступление на Египет затягивало поход, делало совершенно неопределенными сроки его окончания и уверенности в исполнении обета – отвоевания Иерусалима не прибавляло. Лишь