Матильда, я приду за тобой! - Инез ван Лон

– Я видела. Схожу в магазин, – отвечает Мари.

– Если нам ещё разрешат взять в кредит[9]…

– У меня всё получится. Пойдешь со мной, Матильда?

Мари встаёт.

– Возьмём с собой Фину и Аделину.

«Начинается летний сезон…» Кого бы они ни встретили, все только об этом и говорят. В этот последний день женщины переворачивают свои дома вверх дном, чтобы вымыть всё дочиста. Некоторые затеяли стирку и трут замоченную в цинковом тазике одежду на ребристой стиральной доске. Ведь неизвестно, когда в следующий раз представится такая возможность.

На улице сегодня не так грязно, как вчера, но всё равно приходится обходить глубокие лужи. Матильда и Мари в прекрасном настроении идут к воротам, каждая с ребёнком на бедре.

– Нормально проспаться им не удалось, – хихикает Мари, огибая последнюю лужу. – Работа на глиняном карьере не из лёгких. Отец с братьями сегодня вернутся домой без сил. Отец – хороший человек, только вот…

Мари искоса, не поворачивая головы, смотрит на Матильду.

– Пьёт он сильно.

– Как и мой, – через силу признаётся Матильда, которая ещё никогда в жизни не произносила этого вслух.

Мари смотрит на неё с пониманием.

Погрузившись в свои мысли, они молча идут рядом, только Аделина и Фина весело лепечут. Матильда вспоминает, какие у них случались скандалы, когда отец возвращался из трактира. Там же он познакомился с Леной, она работала за стойкой… Не хочется об этом думать. Светит солнце, вот бы сходить в деревню!

– В какой магазин вы ходите? – спрашивает она, повеселев.

– В свой, тут недалеко. Им владеет директор завода. Нам нельзя покупать продукты в другом месте.

– Точно! Мне же мама рассказывала.

Они заворачивают в первый переулок за территорией рабочего посёлка. Среди некрашеных домиков с закрытыми ставнями притаился крошечный магазинчик. На крыльце стоят ящики с продуктами, а хвост очереди виден уже на улице. Изнутри доносится голос покупательницы, недовольной тем, что картошка гнилая.

– Слушай, может сходим в деревенский магазин? – тихонько спрашивает Матильда, прикрыв рот рукой. – Овощи тут какие-то пожухлые. Ты только взгляни на этот лук…

– Тихо ты, – шепчет в ответ Мари, приложив палец к губам. – Мы в любом случае должны будем купить всё здесь.

– Понятно, но…

– Если поймают, уволят.

Их очередь.

– Опять ты? – презрительно поднимает брови женщина за прилавком.

Мари притворяется, что ничего не слышала.

– Два килограмма лука, пожалуйста.

– Сейчас, посмотрю, что у меня в книге записано. Так, фамилия у вас Франке́.

Продавщица деловито надевает очки, слюнявит пальцы и быстро-быстро перелистывает страницы.

– Ага, вот и «Ф».

И смотрит на Мари поверх очков.

– Так я и думала. Отпускать больше ничего нельзя, у вас слишком большой долг за эту зиму. Сначала нужно расплатиться хотя бы частично. Я вас с матерью уже несколько раз предупреждала.

И со стуком захлопывает учётную книгу.

Из очереди доносится неодобрительный ропот.

– А что же нам сегодня есть?

Фина начинает плакать, и Мари подхватывает её на руки.

– У них дома девять человек детей! – выкрикивает какой-то мальчик.

Матильда оборачивается и видит в конце очереди Адриана.

– Завтра начинается летний сезон, и мы сможем погасить долг, – предпринимает ещё одну отчаянную попытку Мари.

– Нет.

Высоко подняв голову, Мари берёт курс на улицу, за ней по пятам следует Матильда. Проходя мимо Адриана, она здоровается с ним.

Мальчик сразу же выходит из очереди и идёт следом.

– Пусть твоя тётя зайдёт к нам, мы дадим ей картошки и лука, – предлагает он негромко.

Но Мари уже дёргает Матильду за рукав:

– Давай быстрее, мы торопимся!.. Что у тебя за дела с этим мальчишкой? – шипит она, едва они отходят подальше.

– Он всего лишь предложил занять продуктов у его матери.

– Не уверена, что твоей тёте это понравится.

– То есть?

Матильда останавливается в полном недоумении.

– Эта семья… – Мари понижает голос. – Они социалисты.

– Соца… Кто?

Мари нервно оглядывается, нет ли кого поблизости.

– Ну, знаешь… красные.

Но Матильде это ничего не говорит, ей еще никогда не доводилось слышать о каких-то «соца-что-то-там».

– И что в этом такого страшного? И вообще, это же друг Проспера.

– Мама против того, чтобы они дружили. Скоро он наберётся таких же сумасбродных идей от своего папаши. Тот всё время пытается заманить отца и других мужчин на собрания красных.

В это мгновение из-за угла выбегает Розали.

– Мама сказала, вы здесь!..

– Где тебя носило всё утро? – перебивает её Мари.

– Мало ли, – пожимает плечами Розали. – У меня сегодня последний свободный день… Кобе ходит по всем домам, – продолжает она привычной скороговоркой. – Хочет загнать всех мальчишек помогать готовиться к завтрашнему дню. Но вот Проспера ему не найти, – усмехается она.

Они возвращаются все вместе на Территорию.

– Помянешь чёрта – он тут как тут, – бормочет Мари. – Идём быстро, как будто мы его не заметили.

Но уже поздно. «Чёрт» уже увидел девушек и направляется к ним.

– А кто это?

– Вонючка Кобе, управляющий, – прикрыв рот рукой, шепчет Розали.

Прямо на них идёт высокий мужчина с сальными волосами. Бегающие поросячьи глазки поблёскивают на его изъеденном оспинами лице.

– Гуляете, дамы? – ухмыляется он. – Уж не видели ли случаем Проспера и его друзей?

Матильда незаметно скосила глаза на дорогу, не идёт ли за ними следом Адриан.

– Мы их уже полдня не видели, – уверенно говорит Розали. – А ты?

И она смотрит на Матильду, которая трясёт головой.

– А твоя старшая сестра тоже ничего не знает?

Мари стоит отвернувшись и прижав к себе Фину.

– Жалость какая… Старшая сестра, оказывается, язык проглотила, – ухмыляется Кобе и смотрит на Матильду. – А ты чья будешь? Я тебя раньше не видел.

Он нагло осматривает Матильду с ног до головы. Она опускает глаза, по всему телу проходит дрожь.

– Я д-дочь сапожника.

– А, видел его в трактире.

– Да, Матильда – наша кузина. Будет жить у нас, – тараторит Розали.

– Ого, прямо кузина! Вот это новости. А лет тебе сколько?

– Тринадцать, господин, – тихо отвечает Матильда.

Кобе прикладывает руку к уху:

– Ничего не слышу.

– Тринадцать! – во весь голос кричит Розали.

Он причмокивает губами.

– А ты что? Так и будешь глухой прикидываться?

Кобе делает шаг в сторону Мари, которая только крепче прижимает к себе дочку.

Но тут Фина вдруг поворачивается к нему лицом.

Своей грязной ручищей он треплет её по щеке.

– Вся в мать, – произносит он с ухмылкой во весь рот. – То-то радость, да?

Фина начинает рыдать.

– Ой, это из-за меня?

Пытаясь обратить всё в шутку, он поднимает руки и делает шаг назад.

– Ну тогда я, пожалуй, пойду. Увидите Проспера или кого-нибудь из его