Путь Абая. Книга IV - Мухтар Омарханович Ауэзов

Шубар самостоятельно освоил и русский язык, смолоду подвизаясь в волостных и уездных чиновничьих кругах, поэтому и даже в разговорах с Абаем мог должным образом проявить себя как человек образованный. Он умел показаться сторонником Абая, близким ему человеком, делая все то, что делали молодые люди его окружения - Магаш, Какитай, Дармен, участвуя вместе с ними в поэтических айтысах. Так, Шубар помнил все стихотворения Абая и, если надо, мог продекламировать, пропеть многие их них.

В отличие от Азимбая и Такежана, Оразбая и Жиренше, которые не знали и знать не хотели никаких стихов Абая, столь открыто его ненавидели, что ни единого слова акына не исходило из их уст, - Шубар прекрасно знал всю кладезь его поэзии, хотел видеть все то, что видел Абай, знать все то, что знал он, за все цеплялся, что открывал Абай в искусстве, тщеславно стараясь ни в чем не отстать от него. Тем не менее, запросто входя в круг Абая, будто бы свой, он был для него одним из тех сородичей, о которых Абай говорил: сегодня - друг, назавтра - враг. Шубар не был лишен как раз тех подлых свойств, о которых не раз писал Абай, отмечая всяких наглецов и плутов: «Все твое сокровенное выдаст врагу!»

Так и выходило: теперь Шубар, вместе с Оразбаем, Азимба-ем и другими, подобными им, жаждал поприветствовать казахского торе, которого последние недели, с легкой руки Оразбая, все превозносили словно хана.

Сегодня вечером орда из пяти юрт, поставленная Оразбаем, была полна народу: торе Азимкан, закончив дневные дела, принимал гостей. Он важно разлегся на белоснежных подушках и говорил о многом, удивляя собравшихся своими глубокими познаниями, особенно - в области родословных казахов.

То ли вычитав из книг, то ли благодаря своему высокому происхождению зная предмет разговора с малых лет, он так говорил об истории рода Тобыкты, что никто из сидевших здесь, а это были довольно умудренные главари родов, не слыхал ничего подобного.

Касаясь вопроса, каким образом Казахская степь вошла в подданство России, Азимкан поведал следующее:

- Казахи Младшего жуза подчинились белому царю ровно сто шестьдесят семь лет назад. Этому немало способствовал хан Абылхаир. Внес в это дело свою лепту и наш предок - хан Жекей, когда Средний жуз перешел в подданство России благодаря Аблай-хану.

Слушатели - Оразбай, Есентай, Жиренше и остальные -одобряюще зацокали языками, причем Жиренше удивленно пробормотал, правда, довольно громко, чтобы торе услышал его:

- Барекельди, вот он каков! Предок якшался с самим белым царем, а он, видать, продолжает его дело, словно цепь золотая выстраивается. Достойный человек, наш торе!

- Сорок лет прошло с тех пор, - продолжал Азимкан, пуще распаляясь от брошенного замечания, - как Старший жуз перешел под подданство русских, и сделали это наши ханы, сыновья Аблая по имени Сок и Адиль. Да и Кунанбая сняли с должности ага-султана - кто? Мои родные старшие братья Куспек и Жа-мантай! - чванливо закончил он.

Казахи этого края не произносили имени Кунанбая всуе, почтительно называя его «хаджи», даже Шубара и Азимбая, сидевших тут же, не называли отпрысками Кунанбая, а величали потомками хаджи. И сейчас, когда торе назвал хаджи Кунанбая просто Кунанбаем, Оразбай и Есентай, не удержавшись, громко, одобрительно зашумели. Оразбай счел это тяжелым ударом - прямо по голове его врага Абая, сына Кунанбая.

Оразбай очень хотел, чтоб сидящий на белоснежных подушках торе продолжал в том же духе, он улыбался ему, радостно поддакивал, чтобы торе говорил и говорил, а тобыктинцы внимали его словам. Тот, в свою очередь, попался на эту удочку и говорил, заметно возбуждаясь...

Он с увлечением рассказал, как жили казахи при правлении Чингизхана, восхваляя четырех его сыновей, подчинивших себе все четыре стороны света. Оразбай и все присутствующие даже и не слыхивали ни о чем подобном. Тем не менее, пока не принесли чай, Азимкан потчевал всех своим пространным рассказом:

- Касымхан избрал Светлую дорогу, а Есимхан - Старую74. Родословная же всех ханов, правивших над казахами трех жузов, связана с еще одним сыном Чингиза - Джучи. Я и сам не так далек от этих родов и являюсь, хоть и не прямым, но все же потомком Чингизхана.

Все эти слова также воодушевили Оразбая.

- Иншалла! - воскликнул он. - Теперь казахами и должен править такой человек, чья родословная происходит от ханов, - образованный, познавший и мусульманскую, и русскую культуру, удостоившийся милостей самого белого царя!

Желающих послушать речи Азимкана-торе, как теперь его называли, собралось столько, что они еле вместились даже в восьмистворчатую юрту. В шести-семи местах были расстелены дастарханы, там бурлил кумыс и запрокидывались чаши, глаза разгоряченных гостей горели, обращенные в сторону Азимкана-торе, который начинал свой очередной рассказ, как и все предыдущие - весьма интересный и новый для слушателей, изрядно удививлявший почтенное собрание аксакалов и карасакалов, биев и баев, главарей родов, не очень-то знавших историю своего народа.

На этот раз торе поведал, откуда пошло деление казахских земель на волости и уезды, чем вызвал особенное восхищение у Оразбая и Азимбая. Названные цифры численности казахов по волостям почему-то привели в чрезмерный восторг Шубара и Елеу, которые наперебой загалдели:

- Е, почтенные, слушайте! Это говорит тот, кто будет теперь во главе народа!

Азимкан назвал общую численность всех казахов, живущих на Земле, кроме того, столько-то миллионов, особо заметил он, проживает под властью России. Затем он привел численность казахов по каждой местности:

- В Астраханской губернии проживает двести шестнадцать тысяч казахов. В Уральской области - четыреста двенадцать тысяч. В Тургайской области - триста тридцать восемь тысяч, в Акмолинской - триста сорок одна тысяча. В пяти уездах Семипалатинской области, где сейчас проживаете вы - пятьсот сорок семь тысяч. В долине Жетысу - шестьсот тысяч. По берегам Сырдарьи, в стороне Туркестана, Ташкента - семьсот тридцать тысяч казахов. Эти края - самые плотно заселенные места!

Осоловевшие от обильных чаш кумыса гости подняли восторженный гомон, со всех дастарханов только и слышалось подобное:

- До чего же много казахов!

- Барекельди! Вот это знание!

- Настоящий хозяин! Кому другому известно, сколько где живет казахов!

Конечно, степняки, сидящие здесь, в глаза не видели «Энциклопедического словаря», изданного в Петербурге в 1895 году, 15 том которого и цитировал образованный чиновник.

Теперь все, развалившись на подушках, от кумыса красные, принялись расхваливать Азимкана-торе, да непременно так, чтобы он хорошо расслышал, что о нем говорят.

- Вот что