Влияние - Бентли Литтл

ней было драное платьице, какие носили старушки, и помятая желтая блузочка в засохших пятнах крови. Росс мгновенно узнал ее, и кожа на его шее сзади пошла мурашками. Это была девочка с фермерского рынка, дочка женщины, продававшей грибы. Он оглядел улицу в поисках матери девочки, но той нигде не было.

Не спуская глаз с девочки, которая ни на дюйм не сдвинулась со своего места, Росс осторожно подъехал к бару, остановился за единственной другой машиной, стоявшей здесь, – помятым красным пикапом Макданиэлса.

Дверь в бар оставалась закрытой.

– Не нравится мне это, – пробормотал он.

Кевин молчал. Какие бы сомнения ни одолевали его племянника, Росс не сомневался, что они умножились, когда тот оказался во всеподавляющем ощущении страха, которое ощутимо окутало брошенный городок. Кевин тоже смотрел на маленькую девочку. Тот факт, что он не предлагал помочь ей или подойти и узнать, что с ней случилось, явно указывал на то, что в него, как и в Росса, вид девочки вселял ужас.

Росс снова нажал кнопку гудка, потом отстегнул ремень безопасности.

– Подожди здесь, – сказал он племяннику. – Пойду проверю. Если тут что-то случится, жми на гудок, я тут же выйду.

– У тебя пистолет есть или что-нибудь? – нервно спросил Кевин.

У Росса не было никакого оружия. По правде говоря, ему даже мысли такой не пришло в голову, хотя он и не мог сказать, что это такое: следствие его собственной глупости или воздействие демона; возможно, он так никогда и не узнает этого.

– Нет, нету, – сказал он. – Но ты дай гудок, и я вернусь.

Когда он выходил из машины, его руки дрожали, а колени подгибались. Он обошел машину спереди, направляясь к закрытой двери маленького дома, сделал глубокий вдох и распахнул ее.

Внутри стояла темнота, но Росс все равно вошел.

Мастер на все руки сидел в баре в одиночестве, пил пиво, а перед ним на столе лежала винтовка.

– Полагаю, это ты, напарник, – сказал он, не поворачиваясь.

– Это я, – ответил Росс.

Макданиэлс повернулся, не вставая.

– Я думал, что ты – Гек. Немного раньше приехал, да?

– Мы рано выехали. – Он сел рядом с Макданиэлсом. – Значит, твой друг придет?

– Видел его вчера вечером. Он сказал, что придет. – Мастер на все руки пожал плечами. – Времена такие настали, что ни в чем нельзя быть уверенным. – Рос не мог с уверенностью сказать, пьян ли Макданиэлс или нет, но, несмотря на раннее время, он тоже был не прочь выпить пивка. Или чего покрепче.

С улицы донесся звук автомобильного гудка – первый, второй, третий.

Не оглядываясь, идет ли за ним Макданиэлс, Росс бросился на улицу.

Девочка с фермерского рынка шла посередине улицы в их направлении и распевала на ходу.

– Жопоход суесос! Грязный кремпай!

Кевин вышел из машины у водительской двери, держась одной рукой за баранку, готовый еще раз нажать кнопку гудка. Он не стал это делать, увидев Росса.

– Она только что сошла с прежнего места и двинулась сюда, напевая эту чушь.

– Жопоход суесос! Грязный кремпай!

Девочка встретилась взглядом с Россом и воинственно выставила вперед подбородок.

– Где твоя мать? – спросил Росс.

Она почти подошла к машине. Он не знал, что делать, просто встал перед ней, препятствуя ее дальнейшему продвижению.

– Стой, – сказал он. Она была всего в нескольких футах от него.

– Жопоход суесос! Грязный кремпай! – Она подалась вперед. – Вот тебе иголку в глаз. Может, сдохнешь.

Он успел вовремя отпрянуть – грязная девочка большим и указательным пальцем сжимала иголку. Она промахнулась – иголка только поцарапала ему до крови щеку. Он рефлекторно ответил ей ударом в лицо.

За его спиной из бара вышел Макданиэлс, приклад винтовки был прижат к его плечу, он был готов стрелять, но, увидев девочку, опустил винтовку.

Девочка упала на землю, но сразу же поднялась и даже не заплакала. Она посмотрела на Росса холодным взглядом.

– Надеюсь, ты сдохнешь, сука.

Он схватил ее за руку и толкнул в том направлении, откуда она пришла.

– Убирайся отсюда, – приказал Росс.

Он предполагал, что она снова бросится на него, но она пошла по улице в сторону церкви, напевая:

– Жопоход суесос! Грязный пусси кремпай! Жопоход суесос! Грязный кремпай!

За ней в конце улицы одиноко маячила туда-сюда перед входом в церковь еще одна не менее грязная фигура с несколькими шариками на ниточках. Шарики давно сдулись, и фигура волочила их останки по земле.

– Ни хера се! – сказал Кевин. – Так ты правду говорил!

– Да, правду, – признал Росс. – Лучше бы я врал.

– И что мы будем делать теперь?

Росс посмотрел на Макданиэлса.

– Ждать, – сказал он. – Будем ждать, не присоединится ли к нам еще кое-кто.

Глава 36

«Этот день настал».

Эти слова отпечатались в мозгу Камерона Холта, но он понятия не имел, что они значат. Неужели Истинный Ангел собирался покинуть свой кокон? Он знал, что это время близится, кокон увеличился в размерах и теперь почти не вмещался в коптильню, и черные очертания нового ангела были отчетливо видны через прозрачную оболочку.

Неужели сегодня тот самый день, когда его воинство будет наконец призвано, чтобы защитить их спасителя? Неужели в этот день Магдалена падет?

Или он, Холт, умрет в этот день?

Это почти не имело значения. Камерон был готов к любым событиям и теперь оттолкнул на край кровати холодное тело мертвой женщины, которую оттрахал в задницу, а потом скинул на пол, и она упала рядом с предыдущей. Он испытывал боль, но и насыщение, и теперь встал с кровати, надел нижнее белье и верхнюю одежду, спустился по лестнице и взял дробовик с кухонного стола. Эйприл, красный цветок, который пророс в сливное отверстие раковины, насвистывала свою тихую песенку.

Он подпел ей, и она улыбнулась ему.

Холт вышел из дома, остановился на веранде и выстрелил в небо, чтобы привлечь к себе внимание. Как только звук выстрела смолк, он прокричал слова, данные ему: «Этот день настал!»

Первым прошло стадо, вернее то, что от него осталось: три голодных бычка с неизменными улыбками и с ярко-зеленой мошкой, вьющейся вокруг их голов, они прошли один за другим. Работяги и церковники, представлявшие собой одну большую толпу, появились из своего нового жилья в бараке. Они были наполовину нагими, в руках у всех было то или иное оружие, а в глазах – готовность защищать ангела до последнего вздоха. Их было меньше, чем во время прошлой проверки, и Холт задумался: убиты ли те, кто не появился, съедены ли, или им удалось