Темная жатва - Норман Партридж

Келли на какой-то промежуток остановилась, чтобы глубоко сглотнуть.

- Когда я пришла в себя, мой отец сидел в кресле. Его лицо было месивом. Все в синяках и в крови... Я едва могла разобрать, что он говорил. Рикс и остальные двое расспрашивали его о вещах, которые я не понимала. Я помню, как Джаррет спросил его, реально ли он думал, что ему удастся сбежать из того, что он ушел за Черту. Mой отец тогда сказал: Черт. Да мне удалось продержаться почти двадцать лет. Их всех это только рассмешило, и Рикс сказал, что теперь ему придется за все заплатить, раз уж они наконец его поймали.

Отец тогда спросил, не из Гильдии ли они сборщиков урожая? Я еще помню, что Рикс сказал: Ну, мы не совсем оттуда, - затем он сказал, что забирают меня, чтобы вернуть долг отца городу. Помню как он сказал: Кровь уладит сделку.

Я смотрела на маму, которая лежала на полу в луже собственной крови, когда Рикс сказал те слова. А затем он просто пристрелил моего отца. Bот так, просто. Ублюдок направил пистолет на лицо моего отца, нажал на курок, и...

- Тебе не обязательно это рассказывать, – перебил ее Пит.

- Я не могу это рассказывать. В конце, они получили то, что хотели. Они привезли меня в город и оставили в доме у дяди. Никто в семье ничего мне не сказал. Они даже не обсуждали, что произошло. Я была в ужасе. Все не так, как тебе кажется, даже в те дни, когда мне удается с этим бороться. Это было как болезнь, как чувство, которое ты никогда бы не хотел внутри себя. И оно продолжает там ползать. Я не могла спать по ночам. В течение дня я не могла сосредоточиться. Если я не думала о вещах, которые уже произошли, я думала о вещах, которые могут произойти. Это было ужасно.

Я не могла трезво мыслить, пока не началась учебная пора. Именно тогда я впервые услышала о Гоне. Я решила, что таким образом может у меня будет возможность сбежать. Пока все охотятся за Зубастым Джеком, я бы свалила из города. Это казалось отличной идеей... до сегодняшней ночи. Те два идиота загнали меня в угол, казалось, что весь план провалился до того, как мне удалось пройти даже три квартала. И вот тогда я поняла, что ничего не изменилось – все было ровно также, как тогда, прошлым летом, в нашей гостиной, когда Рикс и те двое ворвались в нашу дверь. Все, о чем я могла думать, так это о том, как все на самом деле забавно выходит.

- Забавно?

- Ну, да. Во-первых, я, которая думала, что во всем разобралась. А затем, все остальные...

Келли остановилась и потрясла головой.

- Что? – спросил Пит. - В смысле, все остальные?

- Каждый пацан в этом городе гоняется за страшилой с тыквенной головой, перепуганный до смерти пугалом с огромным мясницким ножом. Каждый пацан в этом городе верит, что есть выход из этого города, через сказку, хотя на самом деле - никакого выхода нет.

- Ты пытаешься сказать, что Зубастый Джек не настоящий?

- О нет, он настоящий, настоящий насколько это возможно. Зубастый Джек где-то там. Но я не думаю, что именно он - страшила, Пит. Я думаю, что он - нечто другое, причем абсолютно другое... Нечто, что не особо отличается от тебя либо меня.

Пит не вставал с кресала. Он как будто в него врос. Он взвешивает каждое слово, что услышал от Келли. Он не до конца их осознает, но он снова зачерпнул рукой попкорна, примерно так, как когда ты понимаешь, что все идет по настоящему неплохо. Сейчас он пялится на темно-синие шторы, что висят над сценой, как будто ожидает, что они вот-вот распахнуться и покажут ему сценарный поворот, который прятался за ними.

- Кто победил в прошлогоднем Гоне? – cпрашивает Келли.

- Парень по имени Джим Шепард.

- И что с ним произошло?

- Черт, да все это знают. Шепарду набили полные карманы денег, и он свалил из города. Я слышал, что сейчас он где-то на западе, и...

Мгновенно слова как будто умерли во рту у Пита. Это понимающая улыбка Келли их убила. Но Келли это не беспокоит. Молчание Пита означает, что его мозг наконец-то заработал.

Ну да. Пит начинает думать. Может он думает о родителях Джима Шепарда, которые не были особо-то рады получая новенький дом и бесплатную поездку в банк и на рынок, и тому новенькому сияющему черному "Кадиллаку", припаркованному на шоссе, у которого и тысячи миль пробега-то не было. А может он думает о самом Шепарде, что это был за пацан, какие неприятности он доставил городу, если бы просидел здесь еще год и начал бы мудреть, понимая как все устроено.

Или может быть, просто может быть, Пит думает о группе людей, которые зовутся "Гильдия сборщиков урожая", и о штуке, которая возвышается там, в кукурузном поле. Может быть, ему интересно, какой ужас может породить такой неудачник, а еще интересно, не было ли семя посажено ночью на прошлый Хэллоуин в грязь, политую кровью убитого парня.

* * *

Темно-синие шторы по прежнему закрывают экран кинотеатра, как саван, но Пит вполне может сейчас сойти за человека с рентгеновским зрением, потому что он точно видит фильм, прокручивающийся у него в голове. Называется он "Зубастый Джек", и этот ублюдок только что сорвался с цепи.

Ну, знаешь, как это бывает, даже если речь идет всего лишь о самых жутких откровениях. Ты отдаешь свои деньги, комфортно устраиваешься в кресле, ешь свой попкорн... и вдруг в двадцати футах от тебя появляется переодетый Норман Бейтс, направляющийся к тебе с ножом в руке, или Винсент Прайс, дергающий за ниточки своей скело-марионетки-убийцы, стоящей там, наверху, в домe на Призрачном холме, или тот несчастный сукин сын, который обнаружил ту первую капсулу во "Вторжении похитителей тел". Это те сюрпризы, которые заставляют тебя вздрагивать в темноте, но ты можешь оставить их там же, стоит только захотеть. Идут титры, и ты допиваешь последний глоток "Kолы" из своего бумажного стаканчика и засовываешь пустой пакет из-под попкорна под сиденье вместе с Норми и Винсом, и выходишь из кинотеатра, идешь по улице и возвращаешься в мир, в котором ты живешь.

Но с историей Зубастого Джека все обстоит