Фонарь Джека. 31 история для темных вечеров - Александра Рау

«Невозможно!» – пронеслось в голове у Патрика. Он немедленно подхватил дочь Ироханны на руки и выбежал во двор пекарни. Посадив девочку на испуганную лошадь, он сам запрыгнул в седло и натянул поводья.

А Готтод тем временем наполнялся паническими криками:

– Пожар!

– На угольной шахте взорвался газ!

– Надо бежать! Весь город горит!

– Под городом все горит!

Жители метались по улицам, сбивая друг друга и топча в попытках выбраться. Патрик крепко прижал к себе дочь Ироханны и пришпорил лошадь, желая любой ценой вырваться из этого кошмара.

А под городом горел уголь. Дома скрипели и уходили под землю. За считаные минуты Готтод превратился в затянутое дымом и изрытое снарядами поле боя. Патрик несся на лошади сквозь дым и понимал, что здесь никто больше не поселится. Никто не почтит память покойных. Не исполнится ничья последняя воля.

Но почему это случилось, если он изгнал духа? Если дело было не в духе шахт, тогда в чем? В самом месте? В городе? Или в жителях? Возможно, все это оказалось жутким совпадением. А может, выражением высшей справедливости. Волей не Готтода, а Создателя.

«Я начал снимать проклятия, чтобы излечить душу, – с ужасом подумал Патрик, добравшись наконец до границ Готтода. – Но только еще больше ее изорвал. Страшны не проклятья. Ужасны люди!»

Город исполнил последнюю волю. А потом стер себя со всех карт. И только конский череп на чудом уцелевшей арке провожал Патрика пустым, равнодушным взглядом.

Коробка, полная слез

Анхель Блэк

Прошел почти год с событий, о которых я хочу рассказать, но я до сих пор помню, какой жаркий выдался тот сентябрь. Меня зовут Стивен Тайлер, мне уже девятнадцать, и я собираюсь поведать вам самую странную историю из своей жизни.

Вообще, я родился в маленьком городке Эверсон в штате Вашингтон. Родители держали небольшой продуктовый магазин, однако бизнес их трещал по швам, как и брак. У меня есть две старшие сестры и младший брат, так что я рос одним из тех детей, которых не напрягали помощью по хозяйству или присмотром за братом. Потому что мой возраст варьировался от «еще слишком мал для этого» до «недостаточно мал, чтобы стать любимчиком родителей», в отличие от моего брата Джоша. Все силы родителей были брошены на баловство позднего, но такого желанного сына, будто мы трое были лишь репетицией их семейного счастья. Так я и болтался сам по себе. Единственной заветной целью для меня было вырваться из Эверсона и повидать что-то большее, чем несколько наизусть заученных улиц и пара тысяч людей, которые всегда узнавали, что ты облажался, даже раньше, чем ты сам. План был прост: отлично учиться, чтобы сдать экзамены и поступить в престижный колледж со стипендией. И у меня почти получилось, с небольшой оговоркой… Только один колледж предложил мне стипендию (родители бы в жизни не оплатили мое образование) – Восточный колледж в Бангоре штата Мэн.

Благодаря удивительному стечению обстоятельств мне пришлось перелететь через всю страну ровно с запада на восток. Билеты на самолет стали единственным вложением родителей в мою взрослую жизнь, хотя я прекрасно видел, как отец нехотя расставался с деньгами. Но в тот миг, когда я с одним чемоданом оказался на пороге колледжа, я чувствовал себя самым счастливым и свободным человеком на свете.

Как я уже рассказал ранее, тот сентябрь был очень жарким, и я видел десятки изнывающих студентов и преподавателей. Мозг плавился не только от обилия новых эмоций и ощущений, но и от постоянно мокрой рубашки и желания нырнуть с головой в бассейн со льдом. Мне выдали ключ от комнаты в общежитии, и я тащился с чемоданом по раскаленной асфальтовой дорожке. Мимо проходили студенты: такие же первокурсники, как и я, растерянные, запыхавшиеся и ничего не понимающие; старшекурсники группами или поодиночке, соскучившиеся друг по другу за время каникул.

Общежитие располагалось в дальней части кампуса, среди деревьев, полян и дорожек. Надежды на то, что в помещении окажется прохладнее, чем снаружи, рассыпались прахом, стоило переступить порог и оказаться в просторном холле. Однако меня переполняло столько чувств, что я практически не обращал на это внимания.

У стойки администратора собралось несколько человек. Судя по всему, такие же первокурсники, как и я, и пара чьих-то родителей. Я пристроился в очереди за нервно комкающей трикотажную сумку девушкой с длинной русой косой. Ее мама периодически гладила дочь по плечу и что-то тихо приговаривала, но я старался не слушать, разглядывая стену за стойкой, где на пробковой доске цветными булавками были прикреплены полароидные снимки. Я так засмотрелся, что чуть не прозевал свою очередь.

За стойкой сидела молодая девушка с завязанными в конский хвост светлыми волосами и упруго накрученной челкой, длиннющими стрелками и в белой рубашке с расстегнутыми от жары верхними пуговицами. Ее крупные серьги-кольца отразили на мгновение солнечный свет.

– Слушаю. – Она нетерпеливо постучала по столу ярко-розовыми ногтями.

– Мне ключи от комнаты забрать. Здравствуйте, – взволнованно выпалил я. Девушка смерила меня снисходительным взглядом и подтащила к себе раскрытую линованную тетрадь.

– Имя.

– Стивен Тайлер.

– Угу. Сто восьмая. Держи. – Она шлепнула ключами с пластиковым брелоком по столешнице.

– Спасибо.

В тот момент я думал только о том, как скорее добраться до комнаты и скинуть свой багаж. А еще мечтал осмотреть свои будущие апартаменты и узнать, как обстоят дела с душевой, но меня совершенно ничего не могло отпугнуть.

Я был здесь. И я был счастлив в тот момент.

Повернув ключ в замке, я открыл дверь и оказался в светлой, но душной комнате. Сразу напротив выхода, у окна, стояли два письменных стола, еще не тронутые книгами, тетрадями и беспорядком. По бокам от них располагались одинаковые кровати, на которых стопкой лежало постельное белье. Это было единственное, что я увидел сразу, а когда закрыл дверь, то буквально подпрыгнул на месте от испуга: на меня смотрел парень в очках с толстенными линзами, из-за чего его серые глаза казались неестественно большими. Он улыбнулся, обезоруживающе подняв руки.

– Привет. Прости, не хотел напугать тебя.

– П-привет, – только и смог выдавить я.

Уверен, что в тот момент я выглядел как идиот, но в голове уже прокручивал, читал ли я о том, что у меня будет сосед по комнате.

– Меня зовут Питер Морган.