Вещи мертвого человека - Дмитрий Валерьянович Лекух

да и девушка совсем не дура, чтобы своему начальнику в таких делах доверять. Он бы, если что, Глебу своему любимому эту историю поручил. Тот бы решил. Без вопросов. Если б еще Глеб взялся за такое дерьмо, разумеется: тут слишком велик шанс свою личную карьеру в совершенно другое русло перевести. А Глеб у нас – чистоплюй, продолжающий считать себя журналистом.

Не пройдет. Никак не пройдет.

Значит, пресс-секретарь договаривалась с девушкой по баблу напрямую, а гарантии безопасности «если что» – впрочем, как всегда, пустые и неисполнимые – действительно давал ее непосредственный начальник. Причем исключительно на словах. Выходит, задача Стаса – просто узнать, где и когда это было. Даже не записывая на диктофон – зачем нам эти шпионские штучки? Тут довольно знать, где это происходило (скорее всего, какой-то дорогой ресторан, «мужчина» тут существо не изобретательное). Плюс подробности разговора, с деталями. А дальше куратор все доведет до ума сам, это его работа.

Что ж, решаемо.

Нужно только вывести девушку на разговор, дальше сама расхвастается. Он же, в конце концов, «свой». Буржуинский. А значит – вечеринка. Для своих. Много хорошего алкоголя. Много интересных людей. Потом, так сказать, after-party. «Узкий круг». Совсем-совсем узкий. Еще немного алкоголя и, может быть, чуть-чуть порошка, изо всех сил расширяющего человеческое сознание. Доверительная беседа, компания дробится, сознание растормаживается…

Тоже решаемо.

Нужно только повод какой придумать и бюджет у куратора получить: не на свои же этот бардак устраивать…

Второй вопрос: что у него за это просить? И вот на эту тему стоит основательно подумать: тут мелочиться не нужно, тут нужно просить много. Чтобы тот не понял, что Стасу на самом деле требуется, и отнесся к запрашиваемой должности его бывшего друга Глеба как к промежуточному отступному.

Так будет правильней.

Даже если что-то пойдет не так, необходимый результат достигается уже на первом этапе, а дальше уж само. Пока очень деньги нужны. И он совершенно точно знает, где эти деньги вот прямо сейчас взять…

Удивительно.

До того, как услышать такой знакомый глухой и насмешливый голос Стаса, я никогда не подозревал в себе такой способности к визуализации.

Наоборот.

Я всегда воспринимал этот мир… вербально, что ли.

Слово всегда было для меня первично – образ если и приходил, то исключительно вслед за ним.

Работе на телевизоре первое время это изрядно мешало. Потом – ничего.

Приспособился.

Но, один черт, если требовался видеоряд, даже фоновый, предпочитал довериться режиссеру.

С умным и важным видом, разумеется.

Режиссеры и «художники»-операторы меня за это даже излишне уважали. Полагая, что я даю им свободу исключительно от большого ума.

Что-то я отвлекся. На интересное, но не существенное…

Потому как последние страницы аудиодневника Стаса я действительно переживал как реконструкцию.

Как сплав слова и образа.

И – невольно, разумеется, – примерял происходившее на себя…

Кроме последних строк.

Нет.

Не строк, разумеется.

В наушниках сначала послышался странный звук, я после понял, что это звонок в дверь.

Сам Стас, кстати, тоже, по ходу, изрядно удивился.

Вплоть до характерного звука, с которым загоняют патрон в патронник: кто хоть раз слышал его, не спутает ни с чем и никогда.

Потом осторожные шаги.

Видимо, в сторону входной двери.

Негромкое сопение: глазка у Стаса в двери не было – видимо, подключал изображение на камере.

Облегченное хмыканье.

Лязг открывающихся замков.

Снова глухой, чуть удивленный и по-прежнему насмешливый голос Стаса:

– А, это ты. Не ждал. Точнее, тебя не ждал. Еще точнее. Ждал не тебя. Ну, чего уж там, проходи.

Дальше еще какие-то звуки.

Захлопывающейся двери.

Шагов.

Еще какие-то – я, честно говоря, так и не понял. Да и не важно это.

Важно то, что было потом.

А потом был резкий сухой треск выстрела.

И далее – тишина…

Нет.

Осторожные шаги.

Потом – прекращение работы «на запись»: она, видимо, шла с ноутбука Стаса, и его убийца решил эту проблему довольно просто и прагматично. Отключил ноут и унес его с собой.

И не надо ничего выдумывать.

А вот про «закладку» от параноика Стаса он, видимо, просто не знал.

Да и я бы тоже не догадался, признаться…

Собственно говоря, из того, что я услышал, было довольно легко вычленить главное. Больше всего поводов убить Стаса было у двоих людей. Нет, они были и у других. Но у этих двоих – наиболее, я бы сказал, реалистичные. Но я Стаса не убивал.

А значит, дальше все как бы уже и совсем просто…

Глава 52. Кто ходит в гости та-ра-рам

Скажу честно: врываться в дом Деда, размахивая пистолетом Макарова, было изначально очень плохой идеей. Хорошо еще хоть с предохранителя не снял, а то бы сдуру застрелил там кого-нибудь – век бы себе этой глупости не простил.

А так урон понесло только одно легкое кресло из деревянных реек.

Ну и моя голова, естественно.

Я его, кресло это, головой сломал и даже не почувствовал: попробуй пойми, что ты там головой ломаешь, когда тебя сносит к чертям почти восемьдесят кило живого и очень сердитого собачьего веса.

Ирландский волкодав, как выяснилось, если ему это надо – очень даже подвижная тварь… А то, что ему этого обычно не надо – так это, доложу вам, даже и хорошо. Потому как этот опыт полета с отягощением и последующей жесткой посадкой я бы не рекомендовал испытывать никому.

Пистолет, по крайней мере, улетел в угол.

Да и сознание я тоже на некоторое время после приземления потерял…

Хорошо еще, что ненадолго.

Минута. Может, еще меньше.

Но все равно неприятно.

А особенно неприятно приходить в себя в тот момент, когда Дед двумя руками за бесполезный для этой жесткошерстной ирландской сволочи строгий ошейник оттягивает от тебя своего Герасима. Который, похоже, раззадорился настолько, что решил заодно и перекусить жертвой – мной то есть.

Охотник.

Что с него взять-то?

Только и остается, что чувствовать себя той самой несчастной Муму.

Эх…

Наконец Кириллу удалось справиться со своим кошмарным питомцем. А мне… мне – наконец сесть.

И ощупать голову.

Ничего страшного.

Подумаешь, скальп слегка на затылке повредил.

Ничего, позже перебинтуем.

Если сейчас окончательно не убьют.

Дед тем временем, демонстративно кряхтя и не спуская волкодава с крепкого короткого поводка, подобрал отброшенный в угол «Макаров».

Не торопясь закурил.

– Ну и? – поднимает на меня глаза. – И что вся эта хрень означает?

Я аккуратно полез в нагрудный карман.

Герасим предупредительно даже не зарычал, а совершенно по-стариковски заворчал,