Колчаковский террор. Большая охота на депутатов - Сергей Станиславович Балмасов

немедленно, а не тянуть с этим более четырех месяцев. Впрочем, видимо, на министра юстиции были иные планы: несмотря на околонулевую вину Старынкевича в декабрьских событиях, его пытались сделать «стрелочником».

Произошедшее красноречиво характеризует колчаковский режим с его системой правосудия и следствия, подмятых всесильными военными. За которыми диктатор физически не мог уследить, ведь для этого было необходимо лично контролировать ситуацию.

На практике это вело к отсутствию крайне необходимой в условиях продолжающегося противостояния слаженной работы разных государственных ведомств. Причина – возвысившиеся во власти военные уже не считались с гражданскими управленцами. Что стало общей слабостью колчаковцев, повлиявшей на конечный исход гражданской войны.

И сохранение подобной ситуации программировало повторение декабрьских событий.

Роль МВД: Гаттенбергер и Пепеляев

Также несут ответственность за случившееся и руководители МВД, знавшие положение дел «учредиловцев», влиявшие на ситуацию в тюрьмах, но ничего не сделавшие для её изменения. Так, тогдашний директор департамента милиции МВД В.Н. Пепеляев надменно откровенничает в своем дневнике: «15 декабря (за неделю до убийства – ред.) был в тюрьме у большевиков и «учредителей». Те и другие производят жалкое впечатление. Какая-то рвань»[842].

Предположим, что Пепеляев явился в тюрьму по приказу своего начальства. Возможно – самого Колчака. Почему же, если арестанты были такими жалкими, он не предложил им изменить меру пресечения? Вероятно, Колчак и его ставленники опасались «учредиловцев» как опасных врагов, обладавших в отличие от них, путчистов, реальной легитимностью как члены всероссийского парламента.

Но почему Пепеляев презрительно назвал их «рванью»? Видимо, в этом отразилось не не столько стремление показать недостатки арестантов в одежде и обуви, которые не могли поддержать свой надлежащий вид в тюрьме. Ведь недавно прибывшие туда «учредиловцы» вряд ли имели оборванный вид. Ведь, как известно, с расстрелянных убийцы сняли одежду и обувь.

Судя по всему, уничижительно называя «учредиловцев» «рванью», Пепеляев выражал тем самым отношение к, как ему казалось, поверженным противникам. Однако он хоронил их слишком рано. Пройдет год – и эта «рвань» покажет ему, кто есть кто.

Ирония истории состоит в том, что Пепеляев, презрительно писавший о заключенных большевиках и «учредиловцах», будет валяться у них в ногах, тщетно вымаливая пощадить ему жизнь. Причем у тех самых людей, которых он тогда посещал.

Речь идет об «учредиловце» Ф.Ф. Федоровиче, глава повстанческого Политцентра, решившего судьбу Пепеляева. А бывший его тюремный сосед большевик К.А. Попов станет председателем Чрезвычайной следственной комиссии, сыгравшей важную роль в отправлении его и Колчака к ангарской проруби.

Но вернемся к декабрьским событиям. Еще более выдающуюся роль в трагедии сыграл тогдашний начальник Пепеляева – глава МВД А.Н. Гаттенбергер. Так, «главный пропагандист» Колчака Жардецкий заявил ЧСК Висковатова: «я узнал от директора департамента полиции (реально милиции, В.Н. Пепеляев – ред.), что дело о подавлении мятежа находится у военных, и с вопросом о предупреждении катастрофы (с «учредиловцами» – ред.) придется обратиться к ним через министра внутренних дел… Он мне сказал, что принял возможные меры (подчеркнуто ред.). Но оказалось, что министр необходимых мер не принимал[843]».

Возникает вопрос – почему себя так повел Гаттенбергер, не принадлежавший к военным, жаждавшим крови «учредиловцев»? Ведь, напротив, будучи главой МВД, находившимся в постоянных склоках с «милитаристами», его конкурентами по силовому влиянию в Сибири, он должен был им противодействовать.

Возможно, не хотел ссориться с военными. А может быть, Гаттенбергер не любил «учредильщиков» больше, чем военных или даже находился с последними в одной «политической упряжке»? Или же влиятельный Жардецкий, вхожий к Колчаку, пытался его «подставить» подобными показаниями?

Ответа на эти вопросы нет. Но, оказав сопротивление военным, он мог замедлить исполнение приговоров и спасти погибших.

Показательно, что о причинах невыполнения данного им Жардецкому обещания колчаковские следователи Гаттенбергера не допросили. Что подкрепляет мысли относительно возможной согласованности действий военных и главы МВД по уничтожению «учредиловцев».

Во всяком случае, вспоминая поведение представителей Минюста, вырисовывается отсутствие среди представителей гражданского управления единства по отношению к судьбе «учредиловцев» в отличие от военных.

Обстоятельства «официального» освобождения «учредиловцев»

Говоря о роли в тех событиях гражданских ведомств, заметим, что Минюст способствовал освобождению 14 выживших «уфимцев». Так, 27 декабря прокурор Казанской судебной палаты Миролюбов постановил выпустить их «без всяких последствий…[844]»

(Оговоримся, однако, что «учредиловец» Раков и член КОМУЧ Я. Дворжец сидели в заключении до конца марта 1919 г.)

Причина, почему Колчак «вдруг» пошел на это, объясняется не только резонансом от произошедших убийств, но и перспективой ухудшения к нему отношения Союзников в случае продолжения преследования представителей законодательной власти. С другой стороны, все реально значимые фигуранты событий были убиты (Девятов, Кириенко, Фомин) или находились «в бегах» (Федорович, Иванов, Нестеров и Филипповский.)

Важную роль в освобождении выживших сыграли родственники погибших. Так, «учредиловец» Раков пишет: «С. И. Девятова подняла на ноги кооператоров, прокуратуру, чешского и американского консулов. Генерал Стефанек [потребовал] немедленно освободить членов Учредительного Собрания и служащих Директории. Все освобожденные получили возможность легально жить»[845].

Эти данные подтверждают его коллега С.Н. Николаев: столь влиятельное заступничество «окрылило нас, и мы со дня на день ждали освобождения»[846].

За освобождение «учредиловцев» выступил и начальник британского контингента в Омске (фактически, канадский батальон) полковник Уорд.

Резюмируя все вышесказанное, нельзя исключать, что, не наложись друг на друга действия Жардецкого, кооператоров, общественности, иностранцев и милиционеров, жертвы «учредиловцев» могли быть гораздо больше.

По версии же историка А.П. Леонтьева главную роль в их освобождении сыграл хорошо знавший их прокурор Казанской судебной палаты Н.И. Миролюбов[847]. Однако представляется сомнительным, чтобы этот второстепенный по влиянию чиновник решил столь важный вопрос.

Роль Красильникова и красильниковцев

Отметим, что, согласно колчаковскому следствию, ключевую роль в убийствах сыграли подчиненные войскового старшины Красильникова, вскоре после этого ставшего полковником (по данным других источников, это производство ему обеспечили за осуществление переворота 18 ноября сразу из есаулов, что представляется сомнительным, поскольку в декабре 1918 г. в документах он значится войсковым старшиной).

Причем служившие в его подразделениях, прослывших карательными (в том числе за массовые иркутские расправы и подавление октябрьской железнодорожной забастовки 1918 г.) очень гордились этим и всячески выпячивали свою принадлежность к ним. Так, временный начальник Омской тюрьмы Л.К. Хлыбов утверждал, что приходивший за смертниками «Барташевский обращался к солдатам «братцы-красильниковцы[848]».

Некоторые подробности их причастности к событиям раскрывает начштаба бригады Красильникова капитан А.В. Шемякин (не путать с подельником Драчука по убийствам): «…в Омске тогда был отдельный батальон особого назначения при штабе генерала Матковского, им сформированный, и подчинявшийся ему же, во