Колчаковский террор. Большая охота на депутатов - Сергей Станиславович Балмасов

«кукольная», а настоящая ЧСК Политцентра, возглавленная К.А. Поповым, которого, как уже говорилось выше, подчиненные адмирала не взяли из тюрьмы, испугавшись заразиться от него тифом. Однако он выжил и теперь допрашивал желавших его гибели. Так, Политцентру попались В. Пепеляев, Матковский, Рубцов, Кузнецов и Погосский.

Однако в ее делах отсутствуют протоколы их допросов. Впрочем, нельзя исключать, что их направили в Омск, где состоялся трибунал по их делам.

Но в отличие от ЧСК Висковатова, семь месяцев работы потратившей на то, чтобы списать трагедию на исполнителей, ЧСК Политцентра за два месяца добилась больших результатов.

Так, в её «Заключении» говорится: «Совокупностью допросов Иркутской Ч. К. Матковского, Рубцова, свидетелей Сперанского и Девятовой, осмотром актов предварительного следствия «о расстрелах Фомина, Маевского и других», актов расследования, произведенного Кузнецовым, из осмотра дел ЧСК Висковатова, устанавливается: по подавлении восстания военные власти организовали расправу над повстанцами и арестованными по разным делам.

Она производилась под видом военно-полевого суда и самосудом. Суд организовал Бржезовский с ведома командующего войсками Матковского, признающего возможным, что он предал ему, по представлению и ходатайству Бржезовского кого-либо из заключенных. (для «красных» это было фактическим признанием Матковского в санкционировании расправы «сверху» – ред.)»[1070].

Также ЧСК Политцентра обратила внимание на важные неустановленные прежде детали. По ее данным, «Когда на другой день после самосудов о них стало известно прокурору Омского окружного суда В. Н. Казакову и и. о. главного военного прокурора Кузнецову, то назначили следствие и дознание. Однако оно и следствие, произведенное следователем Омского окружного суда Н. М. Шредером, имеют все признаки попустительства и укрывательства убийц, а не выяснения истины.

Они даже не пытались арестовать виновников убийств, включая Барташевского, Сабельникова и Бржезовского.

Ч. С. К. (Виковатова)… также была занята… не столько выяснением истины, сколько укрывательством и попустительством, и, несмотря на выяснившуюся роль в убийствах перечисленных выше лиц, она привлекла в качестве обвиняемых лишь Барташевского и Черченко, но и тех, после непродолжительного ареста, освободила.

Комиссия вела следствие настолько небрежно, что не выяснила даже имени и отчества убийц (прапорщика Шемякина и других), хотя имела к тому полную возможность.

В деле не имеется осмотра литеры «А» на двоих офицеров от 31 января, подписанной Драчуком же и его адъютантом подпоручиком Хиона. (в делах отсутствует – ред.) и писем Драчука Аркадию Сайфуллину 31 января 1919 г., найденных мной (К. Поповым – ред.) в бумагах Комиссии.

В нем говорится: «Дорогой Аркаша! С настоящим письмом посылаю тебе двоих офицеров, их нужно пристроить, чтобы никто ничего не знал, чтобы мне не пришлось покрывать и как-то удовлетворить. Здесь их оставлять нельзя. Причины тебе известны. Распространяться много не буду и о возвращении они тебе сообщат. Горин у меня получил аванс 550 рублей, Иванов, – 200 рублей[1071]».

Причем, эти письмо и литера «А» доказывают причастность Драчука к укрывательству Барташевского и Вилленталя, скрывавшихся по паспортам Горина и Иванова. Об этом говорит в своих показаниях Барташевский, заявляя, кроме того, что Драчук намеревался послать в Иркутск, очевидно с той же целью, и убийц – Шемякина, Галкина и Куколевского (Куколенко)…

Наконец, Ч. С. К. не пыталась выяснить организаторов и вдохновителей убийств выше Бржезовского и Сабельникова. Возможно потому, что следствие слишком близко бы подошло к Матковскому. Которому, по показаниям капитана А.В. Шемякина (начштаба бригады Красильникова, не путать с подельником Барташевского – ред.) был подчинен отряд Драчука, к Ставке Верховного главнокомандующего (Лебедева – ред.), и которой, по словам Матковского, тогда был подчинен Бржезовский.

Лишь случайно в показаниях Барташевского этот Верховный главнокомандующий – Колчак – фигурирует с приказом «скрыть убийц, а в показаниях Падерина – «отправить их в отряд Анненкова»[1072].

ЧСК Политцентра на основании вышеизложенного делает выводы: «в качестве обвиняемых должны быть привлечены»:

1) начальник штаба ВГК Д.А. Лебедев и бывший командующий войсками Омского военного округа А.Ф. Матковский если не как непосредственных организаторов и руководителей этих убийств, то попустителей и укрывателей;

2) начальник гарнизона г. Омска В. В. Бржезовский (к тому времени был убит – ред.) и бывший начальник его штаба Н.Г. Сабельников как организаторы убийства;

3) бывший комендант г. Омска полковник Н. В. Бобов как организатор, его бывший адъютант Н.А. Черченко; бывшие поручик Ф.А. Барташевский и прапорщик Шемякин; младший унтер-офицер В.А. Падерин, ефрейтор Владимир Галкин и партизан-доброволец Николай Куколевский (Куколенко) как участники убийств;

4) бывшие исполняющий обязанности начальника Омской тюрьмы Л.К. Хлыбов, начальник Томского эвакуационного пункта В.С. Иванов и его помощник М.Г. Попов, и солдат Галинин – члены военно-полевого суда бывший начальник контрразведки при Штабе Главковерха – полковник Н. П. Злобин как соучастники убийств;

5) бывшие прокурор и следователь Омского окружного суда В.Н. Казаков и Н.М. Шредер как попустители;

6) бывший и. о. главного военного прокурора Кузнецов, сенатор Висковатов, товарищ председателя Омского окружного суда Калугин и генерал-майор Погосский (члены ЧСК – ред.) как попустители и укрыватели;

7) бывшие капитаны П.М. Драчук и Н.А. Гештовт – как укрыватели;

(Интересно, что в данном списке нет Иванова-Ринова. Что может объясняться его сотрудничеством с ВЧК после вероятного пленения под Красноярском в 1920 г. – ред.)

Из перечисленных лиц препровождаются под стражей в Омск Матковский, Рубцов, Казаков и капитан А. В. Шемякин[1073].

Поскольку одним из убийц 23 декабря был прапорщик Шемякин, а в бригаде Красильникова был якобы еще прапорщик Григорий Васильевич Шемякин (брат капитана Шемякина [не он ли участвовал в событиях? – ред.), а возможно, был и другой Шемякин, обвинить А. В. Шемякина нет оснований.

Поэтому ему мной предъявлено (К.А. Поповым – ред.) обвинение лишь в соучастии – путем прямого пособничества – в разбойной работе красильниковских банд…[1074]»

Однако это не спасло его и по данным Е. Е. Колосова, в итоге он «погиб».

Кто был организатором убийства?

Исходя из армейской иерархии, предположим, что Сабельников, Бржезовский, и Бобов не были заказчиками расправ. Иначе они бы не только «слетели» с понижением с должностей, но и предстали бы перед судом за превышение власти.

Поскольку Колчак тогда сильно болел, старшими военачальниками в Омске стали командующий Сибирской армией Иванов-Ринов, и начальник Ставки Лебедев, на которых замыкались более младшие командиры в Омске. Соответственно, ответственность за организацию расправы ложится именно на них (хотя по документам ЧСК Политцентра, Матковский и Колчак с оговорками признали свою косвенную ответственность).

Однако с учетом вышеизложенного, включая отсутствие реального расследования действий генералов, роль Колчака усматривается если не как устроителя расправы (чему прямо способствовало издание им приказа о предании суду «причастных» к восстанию), то как явного укрывателя её организаторов.

Это