Верхом на ветре - Лючия Сен-Клер Робсон

плечи, Синтия запаниковала и стала хлопать по ним, стараясь не вскрикивать, когда они жалили. Окруженные разъяренными пчелами, Ищущая Добра и Орел продолжали методично рубить, пока огромное дерево не затрещало и не начало медленно заваливаться в сторону. Оно чуть подпрыгнуло при ударе о землю, и вот тогда начался настоящий ад. В результате всем четверым пришлось ретироваться в полнейшем беспорядке.

Они пробежали добрых две мили и, усталые, со смехом повалились на ложа под навесом из веток. Они были покрыты грязью и царапинами, а тела их блестели от пота. Из спутанных волос торчали веточки, щепки и мертвые пчелы. На руке Ищущей Добра после падения образовался здоровенный синяк. Один глаз Синтии быстро опухал и не открывался, а у Имени Звезды раздулась верхняя губа. Орел вытащил из ножен на поясе большой нож и подозвал Синтию.

Та неохотно подошла и встала перед ним на колени. Он потер ножом шишки на ее лице и плечах, счищая грязь и пот и соскребая пчелиные жала. Ищущая Добра проделала то же с Именем Звезды. Потом Орел сел, скрестив ноги, перед Ищущей Добра и взял ее за маленький подбородок левой рукой. Она чуть вздрогнула и уставилась неподвижно в землю, пока он счищал жала с ее лица и шеи.

— Меа-дро, пойдем! — Имя Звезды вскочила и помчалась к краю котловины. Она сбежала по заросшему папоротниками склону и вскарабкалась на огромный валун, часть которого лежала в воде. Сбросив набедренную повязку, она зажала нос и бултыхнулась в воду. Синтия последовала за ней, и у нее перехватило дыхание — вода оказалась ледяной.

— Ты не говорила, что вода будет такой холодной!

— Ты и не спрашивала.

Имя Звезды ударила ладонью по поверхности, плеснув водой в лицо Синтии. Они принялись возиться на мелководье, потом нырнули и поплыли под водой, соревнуясь, кто дольше продержится и дальше проплывет. Имя Звезды победила, но Синтия от нее почти не отстала.

Они направились к дальнему краю, огибая прозрачный родник в центре озера. Проплывая мимо, они чувствовали создаваемые им завихрения. Но им хватало ума не нырять, чтобы рассмотреть его поближе. Они слышали истории о детях, да и взрослых тоже, которых засасывало в подобные источники, и они исчезали бесследно. Иногда источники выбрасывали на поверхность целые деревья, принесенные подземным потоком.

Потом они отправились к небольшому водопаду, стекавшему с самой крутой стороны котловины, с высоты примерно в восемь футов. Вода, словно от садового фонтана, разлеталась брызгами по камням и папоротникам. Они легли под водопадом, запрокинув головы, словно цыплята, чтобы напиться. Потом растянулись, опершись на локти, на мелководье, позволяя холодной воде смыть с них остатки грязи и пота.

— Что случилось? — Синтия понимала — что-то пошло не так. Появление Орла не просто беспокоило Имя Звезды. Оно ее злило. Такого выражения на ее лице Синтия еще не видела, но сразу его поняла.

— Орел не должен быть здесь.

— Почему?

Последовало недолгое молчание, потом Синтия повторила свой вопрос. Имя Звезды села в воде и подняла вверх правый указательный палец:

— Ищущая Добра.

Потом она подняла указательный палец другой руки:

— Орел.

Она развела пальцы в стороны:

— Токет, хорошо.

Она стала сводить пальцы ближе, пока они не соприкоснулись, и тут правым пальцем она резко провела себе по ноздре, словно надрезав ее.

— Ищущая Добра.

На то, чтобы уловить связь, Синтии потребовалось несколько секунд. И тут она вспомнила женщину с изуродованным носом. Ту, с которой другие женщины почти не разговаривали. Прелюбодеяние. Это слово ей знакомо — оно было в Десяти заповедях. А той женщине в деревне ноздри резали четыре или пять раз — даже кончик носа отрезали. Интересно, это сделали за один проступок или по разу за каждый? Синтия удивленно покачала головой. Око за око. Но кто решится сделать такое с Ищущей Добра? Уж точно не добряк Пахаюка. Или он решится? Она была женой вождя. Наверняка она не станет делать ничего дурного.

Синтия едва не издала возглас облегчения, увидев, как Ищущая Добра появилась на краю котловины и побежала вниз через папоротники. На бегу стянув через голову платье, она нырнула с камня, словно гладкая бурая выдра, и сильными гребками поплыла к ним. Девочки освободили для нее место между собой, и она легла, опустив в воду спутанные иссиня-черные волосы, и стала слушать их рассказ о погоне за пчелой.

Орел чувствовал недружелюбность — это было слишком заметно. Она исходила от девочек, точно жар от костра, горевшего между ними. Но нелегко было сохранять враждебность во время такого ужина. Когда оленина зажарилась, каждый из них по очереди ослаблял клинышек, удерживавший веревку, которой была перевязана нога висящей поблизости надутой оленьей шкуры. Полив мясо тонкой струйкой меда, они снова закручивали клинышек. К мясу Ищущая Добра дала им еще немного вкуснейших ореховых лепешек, намазанных толчеными сливами.

Орла не волновало, что девочки злы на него, но он был обаятелен от природы и теперь пытался распространить свое обаяние и на них. В конце концов, они были подругами Ищущей Добра, а значит, понимали они это или нет, они должны стать и его подругами. Синтия на него даже не смотрела и не разговаривала. Она выбирала из меда крошки древесной коры и ворсинки оленьей шерсти, потом выловила пальцами дохлую пчелу, подержала ее, чтобы стекли капли меда, и выкинула за спину. После этого она энергично принялась за еду. Рядом тем же занималась Имя Звезды.

«Похожи на двух пушистых свирепых котят кугуара», — Орел старался ничем не выдать своего удивления. Он должен был завоевать их доверие, потому что напряженность между ними огорчала Ищущую Добра, и Орел знал, что это ему по силам. Они поймут, что он это делает специально, но не смогут сопротивляться. Как тот детеныш кугуара, которого он однажды вырастил. Звереныш не мог удержаться от игры и бил лапкой по извивающемуся шнурку, хотя и видел на другом его конце руку человека. Женщины остаются женщинами в любом возрасте — они бессильны против обезоруживающего мужского обаяния.

Когда они покончили с едой и вытерли руки о груды валявшихся вокруг можжевеловых иголок, он сунул руку в мешочек, висевший на поясе, и достал маленький костяной диск, отполированный до блеска за долгие годы употребления. Он вытянул вперед два кулака, и девочки сразу среагировали на этот жест. Это была известная игра — угадай, в какой руке. Возможно, она была связана с первобытным инстинктом: в какой норе скрылся кролик? В каком озере лучше клюет рыба? Не раздумывая, Синтия протянула руку