Тиран Рима - Саймон Скэрроу

Он уже собирался окликнуть Катона за преграждение дороги, но, узнав старшего офицера, вместо этого отдал честь.

- К чему такая спешка? Что-то стряслось – нам нужно знать? - крикнул Катон, перекрывая вой усиливающейся бури.

Всадник, удерживая лошадь и переводя дыхание, заговорил.

- На море сильный шторм. Поднялся почти без предупреждения и накрыл зерновой конвой, когда они подходили к гавани. Их сносит прямо к берегу.

Катон и Макрон переглянулись. Каждый месяц в Остию прибывал крупный караван из провинций, кормивших Рим. Огромные трюмы были набиты зерном – этого груза хватало, чтобы держать римскую толпу сытой и, в целом, довольной. Зерно было важнейшим продуктом для населения Рима. Порой урожай терпел неудачу или непогода задерживала корабли, и бедняки голодали. А голодная толпа быстро превращалась в опасную.

- Прошу вас, господин, - сказал гонец. - Уберите людей. Мне нужно доставить донесение во дворец.

- Езжай! - Катон махнул рукой, и всадник хлестнул лошадь, вновь переходя на галоп и промчался мимо сдвинувшихся в строю солдат.

- Если мы потеряем зерновой конвой, городская когорта может понадобиться, чтобы удержать порядок, - рассудил Катон. - Если до этого дойдёт, они должны быть готовы.

- Ага, - Макрон бросил взгляд в сторону столицы. - Если прибавим ходу, успеем вернуться до темноты. Прикажешь?

Катон смотрел в противоположном направлении – туда, где была Остия, - быстро соображая.

- Командир?

- Постой… Нет. Мы не возвращаемся. Маршируем в Остию. Там может понадобиться наша помощь, чтобы разобраться с последствиями шторма. Отправь опциона в лагерь: сообщить трибуну Марцеллу, что он принимает временное командование остальными когортами, пока мы не вернёмся.

Пока Макрон пошёл выполнять приказ, Катон поднял лицо к низко несущимся тучам, моргая от капель, ударявших ему в глаза. Нетрудно было представить, что творилось сейчас у берегов Остии: зерновой флот, вздымаемый огромными волнами, разбивающимися о берег грохочущими шлейфами пены. И всё это время береговой ветер гнал корабли прямо к суше, на погибель. Отчаянные команды наверняка делали всё возможное, чтобы увести суда обратно в открытое море. Но их тяжёлые корабли почти ничего не могли противопоставить такому ветру – ветру, который уже завывал вокруг людей Катона, а на море был ещё свирепее.

И только сами боги могли теперь предотвратить бедствие, которое Катон ясно видел перед внутренним взором.

Когда опцион замыкающей центурии повернул обратно к Риму ровной рысью, Макрон приказал людям перестроить колонну и готовиться продолжать марш, его громогласный голос едва пробивался сквозь рев стихии.

- Надо прибавить шаг, - сказал Катон, когда Макрон вновь занял место рядом с ним во главе когорты. - Не останавливаемся, пока не дойдём до Остии.

- Этот марш-бросок окажется куда жёстче, чем все рассчитывали. Я прослежу, чтобы люди выдержали.

- А ты сам? - спросил Катон с полуулыбкой.

- Со мной всё в порядке, - резко бросил Макрон. - Годы, может, и идут, но я не какой-нибудь хрен ленивый. И всё ещё могу отмахать больше тебя, хоть сейчас.

- Это мы ещё посмотрим, старик.

Они брели вперёд по блестящим от дождя плитам дороги, пробиваясь сквозь ветер и ливень. Катон на миг улыбнулся. Как ни крути, приятно было снова погрузиться в привычное поддразнивание – неизменную часть их солдатской службы за многие годы. Эта мысль немного согревала его, пока он опускал голову, заслоняя лицо от колючих струй дождя. Успокаивало то, что Макрон, как и всегда, идёт рядом, что бы ни случилось.

С каждым километром холод всё глубже пробирался сквозь промокшую одежду, вползал в кости. Катон не мог сдержать дрожи и стискивал зубы, чтобы они не стучали. Надежды, что буря утихнет, быстро исчезли – дождь и ветер только набирали силу, кромсая пейзаж. По обеим сторонам дороги люди захлопывали ставни на фермах, в лавках и придорожных харчевнях. В полях коровы и овцы сбились в плотные кучки, опустив головы и отворачиваясь от дождевых струй.

За три километра до Остии дорога поднималась на холм. С его вершины Катон смог различить очертания города и гавани за ним. В море он едва угадывал несколько кораблей, которые швыряло волнами, несущимися к берегу.

- С дороги! - донёсся окрик откуда-то сзади, и Катон уступил место на обочине, пока голова колонны проходила мимо. Крик повторился уже ближе, и он увидел группу всадников, приближающихся рысью.

- Кто бы это мог быть? - спросил Макрон, поравнявшись с Катоном.

- Пока не разгляжу…

Когда всадники приблизились, стало видно, что впереди идёт разъезд всадников-преторианцев. Их офицер, хрипло надрывая голос, отчаянно размахивал рукой.

- Освободить дорогу! Дорогу Цезарю!

Катон и Макрон поспешили на обочину за мгновение до того, как преторианцы пронеслись мимо грохочущим галопом. Неподалёку следовала императорская свита. Катон узнал Бурра, Нерона, Тигеллина и ещё нескольких.

Бурр осадил коня и остановился.

- Префект. Что ваши люди делают здесь?

- Учебный марш, господин. Получили известие, что зерновой флот попал в шторм. Я решил вести людей прямо в Остию – на случай, если понадобимся.

- Уверен, так и будет.

Нерон подвёл коня ближе, и Катон с Макроном отдали честь. На нём был пурпурный плащ, тяжело облепленный дождём. Искусно завитые кудри, которые Катон видел во дворце, теперь были приглажены к голове, а потоки дождя стекали по лицу, капая с бровей и носа.

- Катон, похоже, если ты не сражаешься с нашими врагами, то воюешь со стихией, - выдавил Нерон улыбку и указал в сторону Остии. - Веди своих людей в порт как можно быстрее и жди там приказов.

- Слушаюсь, Цезарь.

Тигеллин поджал коня и подался вперёд.

- Цезарь, нельзя терять времени. В Остии вы нужны сейчас же.

- Да, да, конечно. - Нерон кивнул Катону, дёрнул поводья и погнал коня в рысь, догоняя преторианцев.

Когда императорская свита исчезла вдали, Катон приказал когорте двигаться дальше ускоренным шагом. Хотя путь от лагеря в Риме до Остии был обычным дневным маршем для легионеров и ауксиллариев, тяжёлые условия дали себя знать – Катон отметил усталость, отпечатавшуюся на лицах людей, шедших в головных рядах.

- Не ожидал увидеть Нерона в такую погодку, - заметил Макрон. - Честно говоря, он – последний человек, которого я бы подумал встретить на дороге.

Катон кивнул. Он был удивлён не меньше. Но, с другой стороны, судьба зернового флота имела первостепенное значение