Тиран Рима - Саймон Скэрроу

их офицерам пообещать повышения и награды после свержения Нерона, возможно, мы сумеем склонить их на нашу сторону. Что до простых солдат, если я хоть немного разбираюсь в людях, деньги говорят громче любого присяжного обещания служить и защищать императора. Они едва ли лучше наёмников.

У Катона вскипела ярость.

- Благодаря поту и жертвам этих «простых наемников» у вас вообще есть та самая империя, о которой вы рассуждаете.

Сенека холодно посмотрел на него:

- Ах, эта болезненная чувствительность военных… Разве Рим когда-либо забывал благодарить вас и вознаграждать за службу? А теперь он снова зовёт своих солдат. Да, вы даёте присягу. Даёте клятву служить и защищать Рим, и клятву повиноваться императору. Так скажи: что происходит, когда второй начинает угрожать первому? На чью сторону ты встанешь, префект? На сторону Рима или Цезаря? Рано или поздно тебя заставят выбирать. И этот день наступит раньше, чем ты думаешь.

- Может быть. Но тогда выбор будет моим, а не вашим. Даже если вы сумеете сместить Нерона, кто заменит его?

- Сенат, разумеется, - сказал Пизон. - Мы вернём Верховную власть Сенату.

- И как хорошо это работало в прошлом? - бросил Катон. - Соперничающие группировки разрывали Рим в одной гражданской войне за другой. Всё, что сделает Нерон, покажется мелочью по сравнению с той кровью, что тогда текла по улицам. И как уже было сказано, в Сенате слишком много трусов и продажных людей, чтобы можно было надеяться, что восстановленная Республика удержится.

- Тогда мы заменим Нерона человеком, у которого есть доблесть и мудрость вернуть Риму здравый смысл.

- И кто же этот человек? - спросил Катон. - Ты? Сенека? Или Веспасиан? Я не сомневаюсь, что у каждого из вас есть качества и благие намерения, необходимые для такой задачи. Но кто поручится, что, получив власть, вы сами не окажетесь не лучше Нерона – хотя бы в чём-то?

- Думаю, мы люди получше, - раздражённо отрезал Сенека. - Ты всерьёз считаешь, что кто-то из нас мог бы оказаться хуже того, что сейчас стоит перед нами?

- Кто знает? Люди куда лучших качеств, чем присутствующие здесь, портились от власти. И ты это знаешь.

- Возможно, - признал он. - Однако лучшая защита от подобного исхода – качество людей у руля, кем бы ни был тот, кто станет лицом группы, взявшей власть. Поэтому нам нужны лучшие люди Рима. Такие, как ты, префект Катон.

- Высокая похвала, сенатор. Но я не так легко поддаюсь лести, как Цезарь.

- Это не лесть, - вмешался Веспасиан. - Мы обратились к тебе из-за твоих качеств и неподкупности. Я поручился за тебя своей репутацией.

Слова бывшего командира тронули Катона, но сомнения всё ещё теснили его мысли, как и осознание масштаба того, что эти люди предлагали.

- Благодарю вас, господин. Но я не уверен, что кто-то в этой комнате сумеет устоять перед соблазном власти, когда она окажется перед ним. Кроме того, вас слишком мало, чтобы провернуть подобное.

- Мы не одни. Есть и другие.

- Тогда где они?

- Неужели ты думаешь, что мы настолько глупы, чтобы раскрывать их имена, пока не будем уверены, что ты примкнёшь к нам? Придётся поверить мне на слово: таких, как мы, много.

- Достаточно, чтобы это имело значение?

- Я так считаю. Многие в Сенате. Другие из всаднического сословия. И офицеры – такие как ты и Тит.

- Какую пользу принесут несколько офицеров против преторианцев? Вам нужен Бурр, а времени почти не осталось. Вы будете готовы нанести удар до того, как он умрёт и его место займёт Тигеллин? Ну?

Сенека тихо откашлялся:

- Возможно, нам и не нужен Бурр. Офицер, за которым стоят городские когорты, может оказаться в положении, позволяющем решить исход.

Катон не сдержал мрачного смешка:

- Городские когорты? Да вы же знаете, в каком они состоянии. Народ Рима сейчас считает их чуть ли не посмешищем.

- Но это изменится. Я слышал, что ты уже вселил в них заметно больше дисциплины и духа. К вам присоединился твой друг, центурион Макрон – великолепный солдат и не менее великолепный инструктор, если судить по словам моего друга Веспасиана. Как скоро, по-твоему, они будут боеспособны?

Катон недоверчиво покачал головой.

- Боеспособны? Да они сейчас не пробились бы даже сквозь мокрый лист папируса. И это не единственная проблема. Среди них много тех, кто верен Тигеллину, и они встанут на его сторону, если появится намёк на попытку свергнуть Нерона.

- Тогда избавься от них. Вычисли людей Тигеллина и сделай их жизнь настолько невыносимой, чтобы они сами ушли, ну или чтобы у тебя появились основания их уволить.

- Гораздо проще сказать, чем сделать, - ответил Катон, вспоминая, как искусно Макрин замел все следы. - Если я начну делать то, о чём вы говорите, это только привлечёт внимание к моей попытке вычистить людей Тигеллина, и в дворце сразу начнутся вопросы. Выдавят меня – и тогда можете быть уверены, городские когорты примкнут к вашим противникам.

- Они не просто наши противники, префект. Это враги Рима и всего, за что он должен стоять.

- Я не спорю.

- Тогда ты поддерживаешь наши цели?

- Я этого не говорил.

- Нет. Но, как уже отмечалось, тебе всё равно придётся выбирать. Нельзя остаться в стороне. Ты либо с нами, либо против нас.

- Мне казалось, я волен не ввязываться, если выберу именно это, - сказал Катон и многозначительно посмотрел на Веспасиана.

- Ты вправе это сделать. Можешь уйти из этого дома прямо сейчас – и от нас тебе не будет ни малейшего вреда. Даю тебе слово.

- Благодарю, господин. На сегодня я услышал достаточно. - Катон поднялся. - Оставлю вас продолжать ваши интриги. Даю слово: ваш секрет останется при мне. Но дальше этого я не пойду. И мой совет – уж каков есть – бросьте этот заговор. Я не вижу ни малейших доказательств, что у вас есть силы, чтобы довести дело до конца. Вы лишь погубите себя и ещё многих, а Нерон начнёт видеть заговорщиков в каждом углу и казнить любого, кого только заподозрит.

- Разве мы уже не идём по этому пути? - спросил Сенека. - Как отметил Веспасиан, опасность – не мы. Опасность – Нерон и Тигеллин. Тигеллин уже считает тебя врагом. Интересно, надолго ли тебя хватит?

- Кто знает, сколько