Некоронованные - Дмитрий Георгиевич Драгилев

кого. Народ жалуется по поводу доставки – посылки пропадают, а почте, простите, банку – хоть бы хны. Мало того, что пакет мне не передали, сославшись на то, что меня не было дома (вранье!), уведомление я обнаружил в почтовом ящике лишь на следующий день, а когда явился в указанный «филиал», бандерольки там вообще не оказалось. Хотя установленные семь дней хранения еще не прошли. Пресловутый филиал, кстати, спрятался тоже – в довольно неожиданном и глухом углу. Пришлось звонить «в компанию», предварительно добыв сервисный телефон. Который тут тщательно скрывают, дескать, такого номера для клиентов нет вовсе.

Итог мало утешил:

From: „no-reply@dhl.de“ <no-reply@dhl.de> To: „-.com“ <-> CC: Sent: Tue Mar 14, – at 7:44 am Subject: Your concern 2–8 for shipment –

Hello Havel Dutzend, Many thanks for your call. We are very sorry that you have tried in vain to collect your shipment from one of our branches. We were happy to do some research for you, but so far without any results: unfortunately, we cannot determine the current location of the shipment in our systems. Please contact the sender to initiate an investigation through the local postal company. We apologize for the inconvenience caused to you. If you have any further questions, please do not hesitate to contact us. Please use our online contact form at dhl.de/kundenservice. Best regards Your DHL Customer Service Team[13].

Рубидию я сообщил тогда:

«Как видишь, вдобавок ко всему я теперь зовусь Гавел (Хафель) Дутценд[14], что, вероятно, означает дюжину гавелян. Кстати, именно так и значилось на карточке о „недоставке“. Атаман и двенадцать разбойников в одном лице. Данную метаморфозу пробовал воспринять в виде намека, однако мои попытки действовать по принципу дюжих славянских братцев успехом не увенчались. Почтовая система не дрогнула. Будем надеяться, что посылка вернется к тебе в целости и сохранности и ты сможешь ее снова отправить, не неся при этом дополнительные расходы, убытки и проч. Извини за причиненные (не мной) неудобства».

Почта притчей стала давно, однако отчего Рябой вспомнил про Йоль, если сам однажды болтал, что его удивляют языческие пляски вокруг хвойных стволов посреди декабрьской темени? Барабанная дробь по случаю вращающегося астрономического барабана, оснащенного месячной стрелкой. По поводу рядового календарного факта, повторяющегося с рутинной регулярностью. Тривиальное событие заставляет среднестатистических немцев устраивать дикий хадж к Бранденбургским и даже пускать там слезу. Сатурналии! V-Day отдыхает. Как будто именно в данном месте, отнюдь не священном, неслыханный Новый год «явленной тайной» приходит на землю. С пометом из конфетти и шутих, которые сильно загрязняют воздух твердыми частицами. Спецназом Дедов Морозов, опоздавших на работу в сочельник. А ведь вся заслуга социума заключается лишь в том, что число разнообразных злодеяний, ошибок и глупостей, совершаемых им ежечасно в разных уголках планеты, пока не мешает этой самой планете вертеться. Отсчитывать дюжины. Но, как говорится, был бы предлог для всеобъемлющей пьянки. Тем паче День взятия Бастилии пропустили. И Хуучин Зальтай барабан крутит.

Упомянув Новый год, Рябой уже был не в состоянии замять разговор и без перехода опять натянул жилетку с узорами:

– Кстати, иногда я думаю, что Сталин все-таки или контрреволюционер, или психопат. Сам посуди. Как можно было арестовать и расстрелять человека, который организовал переезд Ленина в Россию, а потом закрыл его от вражеской пули как раз в Новый год, в первый день 1918 года по старому календарю?

– Ты на удивление хорошо информирован. Перечитал Савву Дангулова? Или фильм посмотрел, со Смоктуновским?

– Не может коммунист, рекомендующий Швейцарию, не знать о судьбе Фридриха Платтена. Да, Кавказ не Альпы. А за стеной Кавказа они все были – Красин, Кржижановский, Киров, Каменев, Калинин… И все на «к». Там с Кобой и познакомились. Слишком доверяли ему. А он никому не доверял. Но женщинам нельзя доверять в первую очередь. Особенно на «к», то есть красивым… Хочешь один совет? Вместо твоего друга-дурака Панталыкина, красавцем я бы его, кстати, не назвал, напиши о Екабе Петерсе, видном русско-латышском политике.

– О ком?

– О Вирусе Якове Христофоровиче, – разозлился Рябчиков. – Неужели ты о нем не слышал.

– Слышал. Но почему?

– У чекиста и революционера Петерса была очень интересная личная жизнь, – лихо заключил Рябой, вытянув указательный палец, загадочно щурясь одним глазом, кривясь лицом и туловищем, жуя тлеющую сигарету.

На этой фразе я перестал слушать Кудкудаха: снова он корчил то ли волка, то ли царя морского. Понял, что напишу о Кислицыне и обо всей нашей честной компании. Конечно, Петерс тоже представлял интерес. Но фигура спорная. Правильнее о Мартове черкнуть. Он все-таки не принадлежал к крылу экстремистов и в Берлине успокоение нашел. А еще интереснее сложить какую-нибудь добрую сагу о девочках. На удивление много красивых девочек водилось на родине. Как пионов у Панталыкина во дворе. Или в селе ботаническом, силлабо-тоническом, с весенним взрывом рододендронов. Хватало их и на школьной опытной станции. Зачем ехать в Швейцарию? Горшок на окно поставить? Цветов и на Майнау полно. Острове с пальмами, павлинами, орхидеями, бабочками всех размеров и красок – куда ни взглянешь. Хотя Майнау – это печаль. Это Боденское озеро, полсотни детей, самолет из Уфы и лоцман со скандинавской фамилией, сидевший, кстати, в диспетчерской города Z и, вероятно, сильно отвлекшийся на ассистентку во время службы. Наконец, это дядька моей бывшей немецкой подруги, который устроился, после самоубийства собственной жены, в ночную охрану местного парка. Тоже история. Сначала дядька руководил столовой в ГДР. Потом ветер, валивший стены, сделал его хозяином отеля в глухомани гевельской. Дядька, незашоренный коммунист, рискнул. Отель прогорел, жена дядьки наложила на себя руки. Конечно, он не мог спать ночами, а теперь бессонница оказалась для новой работы хорошим условием.

Почему-то я часто вспоминаю его рассказ, когда спускаюсь на Александерплац в метро – мимо дворника, уборщика уличного. У дворника на совке написано: «ЯЦЕК». Почти Ицык. Зачем надпись? Чтобы знали, чей совок? Догадывались – «свой человек»? Нет! Чтобы внимание обратили. Надпись сообщает нам и позволяет понять некий месседж: соблюдать чистоту в Германии помогает Польша. Интересно, что в фирме, где работает Кислицын, есть только один немец. И этот немец – уборщица. Вот и говори потом, что нашим здесь плохо живется. Все зависит от того, как развернуть.

ТРИ БУКВЫ

В детстве я долбил английский, хотя у меня немецкие корни. (Есть, кстати, и еврейские. А значит, требованиям для переезда в Дойчланд ваш покорный со всех сторон соответствовал!) Попутно монгольский выучил