Повести и рассказы - Амирхан Нигметзянович Еникеев

– Спасибо! – еле слышно произнесла я.

Фойе уже опустело. В зале погас свет. Писатель, кивнув нам, сказал:

– Пока, родные!

Стоявший за его спиной кругленький белобородый симпатичный дедушка покатил кресло в ближайшую ложу. Мы поклонились писателю и поспешили в зал… Занавес ещё не был поднят, и я высказала свою обиду:

– Зачем вы меня показали Фатиху-абый? Так мне было неудобно, я не знала, что делать от стыда. Боже, разве можно так неожиданно?

– Почему нельзя? – ответил Салих, улыбаясь. – Получилось очень удобно!.. Фатих-абый сам ведь сказал, что не отказывается от знакомств с барышнями.

– Именно, что не может отказаться, бедный!.. А сам уже устал от них.

– Но вы – другая, – серьёзно сказал Салих.

– Как это «другая»?

– Так. Я познакомил вас с ним не как с хорошенькой барышней, а как с будущим музыкантом, Гуляндам!

– О Боже! Будущий музыкант!.. И вы тоже смеётесь…

– Боже сохрани! – поспешно ответил Салих и легонько, едва коснувшись, тронул мою руку. – Успокойтесь! Когда-нибудь вы мне сами спасибо скажете за это знакомство… Он ведь Фатих Амирхан!.. А теперь давайте смотреть спектакль.

Занавес уже открылся. Где это? Что это?.. На сцене – комната в одном из гостиничных номеров другого города. Тот самый молодой симпатичный татарский купец кого-то ждёт, поглядывая на часы. Входит и выходит горничная. В середине комнаты круглый стол, на который она ставит различные угощения. После ухода горничной через какое-то время стучат в дверь. Вахит спешит к двери. Она открывается, и на пороге возникает стройная молодая барышня с лицом, покрытым чёрной вуалью. Какое-то время они молча смотрят друг на друга, затем Вахит бросается к девушке со словами: «Ольга, это ты?» Ольга приподнимает вуаль и скрывается в объятиях молодого человека. Вот, оказывается, кого Вахит, томясь, не находя себе места, так нетерпеливо ждал!

Да, ничего не скажешь, девушка потрясающе красива. Вахит начинает неистово целовать её руки, лицо, глаза. Вот где она… любовь! – с какими-то близкими к безумию стонами, мольбами, мучительная, горестная любовь!..

Русскую девушку по имени Ольга играет новая артистка, которую я до сих пор ещё не видела… Салих, нагнувшись к моему уху, сказал:

– Ашраф Синяева.

Оказывается, приехала, окончив в Петербурге специальные театральные курсы. Ты только посмотри – что теперь делают татарские девушки!

У молодой артистки изящная фигура, лицо симпатичное, голос чистый, ласковый. Короче, всеми своими данными она очень подходит для этой роли, истинно русская девушка!

А всё же любит ли эта красивая, как цветок, юная русская девушка татарского купца? Как будто бы любит, очень любит… Похоже, каждое её слово, каждое движение подтверждает это… Что она говорит?.. «Я ведь с ума схожу, тоскуя по тебе, Володя… Нет, и вправду, Володя, неужели это ты?.. Это ты, Володя?.. Это не сон?» – произносит она, глядя в его глаза. Вот она тянет губы к Володиному рту и дрожащим голосом говорит: «Любимый мой, князь мой… я ведь умираю от любви к тебе!.. Понимаешь ли, всем своим существом я люблю тебя!» И они как сумасшедшие целуются. Боже, надо же дойти до такой степени! От смущения мне пришлось наклонить голову. Но несмотря на такую безумную любовь, трудно поверить в чувства девушки.

Душу беспрерывно царапает подозрение, что это не любовь, что за этим стоит какая-то хитрость.

И вправду, почему Ольга должна любить этого татарского парня? Вряд ли из-за богатства, она сама миллионерша. (В произведении упоминается о возможности объединения этих миллионов, но мне это непонятно, там, где любовь, причём тут миллионы?) Если сказать, за то, что он просто красивый сильный мужчина? Так неужто такой красавице, как Ольга, в её родном городе не нашлось бы хорошего парня своей национальности? А кроме того, хотя Вахит и скрывает это, кажется, Ольга в курсе, что он женатый человек и имеет ребёнка… Нет, как ни раскладывай, трудно поверить в её любовь и Ольге самой. Возможно, Ольге надо оторвать Вахита и от семьи, и от его религии, и от его национальности. Ведь говорит же Ольга ему, что её родители всё знают и ждут Вахита… Она постоянно зовёт его к себе и обещает, что они будут счастливы. И наконец, она приезжает в город Вахита, чтобы забрать его. То есть Ольга всё это сделала, обсудив и посоветовавшись с родителями. И что это за любовь такая?

А вот страстная любовь Вахита сомнения не вызывает. Наоборот, он совсем опьянел от любви, сошёл с ума, превратился в Ольгиного раба, и, не отличая белое от чёрного, идёт к своей гибели… Невозможно было смотреть на его мучения, и комок, предвестник слёз, то и дело подступал к горлу. В зале уже некоторые зрители тихо плакали, особенно во время последнего акта… В этом последнем действии они встречаются на берегу Волги, куда Вахит приходит, бросив семью и старую мать, чтобы убежать с Ольгой. Даже в последнюю минуту Вахита что-то сдерживает, как будто он видит перед собой бездонную пропасть. Невозможно ни уехать, ни отступить. И он, сказав вечно торопящей его Ольге, что, мол, сейчас догонит её, отправляет её на лодке к пристани, а сам на берегу… стреляет в себя…

Да, вытаскивает револьвер, прижимает дуло к виску и… Перед тем как застрелиться, говорит: «Я обманулся, меня обманули!» То есть понял, в какую ловушку он попал. И в самом конце, обращаясь к чайкам, летящим над Волгой, передаёт с ними последний привет матери и жене.

Вот так, потрясая душу и вселяя в неё какую-то тревогу, завершается спектакль «Последний привет». Аплодисменты были мощные. Занавес поднимался несколько раз. Зрители особенно долго аплодировали автору и исполнителю главной роли Кариму-абый Тинчурину. Он устало, но счастливо улыбаясь, сначала вышел один, затем, взявши за руки Болгарскую и Синяеву, слегка выдвинув их вперёд, многократно кланялся народу.

Хотя спектакль закончился около семи вечера, темнота уже давно упала на улицу. Было холодно, дул резкий ветер, в очень редких местах, качаясь от ветра, тускло светили фонари. Тротуар весь в ухабах и рытвинах, скользко, мы с Сабирой шагаем, крепко держа друг друга под руки. А Салих идёт с моей стороны, как бы охраняя меня, но не осмеливается взять меня под руки. Я про себя переживаю, думаю, может, самой мне взять его под руки, но на это, конечно же, у меня смелости не хватает… Посреди улицы временами проносятся извозчики – теперь на них не богачи, а, развалясь, едут красные комиссары.

Само собой, пока мы шли, разговаривали о просмотренном спектакле. У каждого было